Чуть свет Джина появилась со своим кубком в руке. Яд приходилось долго настаивать.

  - Обязательно, миледи! - непреклонно заявила она.

  Инн спокойно приняла кубок.

  - Конечно,- радушно улыбнулась она,- сейчас выпью, но принести воды запить эту гадость, а то в прошлый раз меня чуть не вырвало!

  Джина обернулась со стаканом воды очень быстро, но не настолько, чтобы заметить, как яд оказался в вазоне с ярко-красными розами. И Инн нарочито сморщила нос, имитируя глотки из пустого бокала.

  - Какая же мерзость!

  - Так надо, миледи!

  Стояла на диво ясная и теплая для осени погода. Гости не торопились покидать уютное имение и радушную хозяйку, устремляясь по утрам на охоту и радуясь милости природы, забывшей про обязательные для октября дожди.

  Герцог не стал сообщать всей многочисленной компании о приезде доктора, представив его только матери и невестке.

  - Это лишнее, сын мой! - недовольно высказала герцогиня свое отношение к приезду австрийца. - Лили вот-вот рожать! Что там ещё выяснять?

  - Её тетка умерла родами, а мать смогла подарить Кавендишу только одну дочь! Значит, у женщин их семьи проблемы с деторождением, и консультация хорошего акушера не повредит! Людвига Шнитке порекомендовали мне, как лучшего специалиста в Европе.

  Лили восприняла приезд доктора равнодушно. Она была в подавленном настроении, и даже подаренная деверем шляпка заняла её внимание всего лишь на несколько мгновений. Безразлично, с отсутствующим видом покрутив в руках изящное творение из атласа и газа (кстати, обошедшееся герцогу в кругленькую сумму), она равнодушно, даже не примерив, положила её назад в коробку.

  Мортланд тяжело перевел дыхание. Её настроение ему решительно не понравилось.

  - Это самый лучший в Европе специалист по родовспоможению, дорогая!

  Лили устало улыбнулась.

  - Если вам это доставит удовольствие, то я согласна вытерпеть очередной мерзкий осмотр, но, ваша светлость, ни один даже самый ловкий доктор не сможет родить за меня! Что он может сказать нового?

  Сам Мортланд, в общем-то, был согласен с невесткой. Но чувство долга перед братом заставляло его делать для будущего наследника всё, что только было в его силах. Он тоже не ждал ничего нового, и так же, как и Лили, ошибался.

  Осмотр велся в присутствии герцогини, но даже если бы почтенный доктор снизошел до обсуждения состояния здоровья будущей роженицы, то они вряд ли поняли друг друга, потому что лекарь говорил только по-немецки.

  Зато этим языком вполне владел сам Мортланд, вот ему и предстояло выслушать подробный доклад дотошного австрийца.

  - Беременность протекает нормально,- заявил тот,- плод развивается хорошо, слышно сердцебиение и шевеление. Мать - сильная, здоровая женщина, с крепкими бедрами и широкими костьми таза, что хорошо скажется во время родов. Вот только....

  Доктор снял с крупного носа пенсне, и, тщательно протерев стекла, вновь нацепил их на место.

  - Я не согласен, при всем моем уважении, с английским коллегой в определении срока беременности. Положение плода в лоне и его размер четко указывают скорее на семимесячное, а не восьмимесячное развитие... Я бы даже поставил чуть больше шести месяцев!

  Только хорошо натренированное самообладание позволило потрясенному герцогу сохранить равнодушное выражение лица. Теперь надо было думать, что делать с этой информацией дальше!

  За столом он внимательно наблюдал за Лили. Молодая женщина плохо ела, не реагировала на обычный светский треп многочисленных гостей и, вообще, казалась углубленной в себя. Немудренно! Любому бы было не по себе в предчувствии разоблачения!

  Обед казался бесконечным, разговоры тёток раздражали до звериного воя, матушка только хлопала глазами, с недоумением поглядывая на сына - уж она-то его знала, как никто, и почувствовала, что что-то не так. Гости изощрялись, стараясь обратить на себя внимание молчаливого хозяина, а Мортланд жевал, не чувствуя вкуса пищи, и размышлял, как бы ему поумнее построить разговор с Лили.

  - Не хотите прогуляться по парку,- предложил он невестке, когда после обеда все дамы дружно потянулись в гостиную,- сегодня прекрасная погода!

  Лили пожала плечами - гулять, так гулять! Честно говоря, ей было всё равно.

  А парк был действительно прекрасен - красно-оранжевые листья усеивали дорожки, плыли по воде пруда, и смело соревновались с хвойными породами деревьев сочностью и броскостью красок.

  Мортланд с леди не спеша брели по шуршащим аллеям. Увы, сегодня им было не дано в полной мере насладиться свежим и приятным ветерком и особым горьковатым запахом умирающей листвы.

  Герцог окинул озабоченным взглядом осунувшееся лицо невестки, и решил, что столь неприятный разговор все-таки не стоит откладывать:

  - Вы ничего не хотите мне объяснить?

  Лили удивленно покосилась на деверя.

  - Что именно нуждается в объяснении?

  - Допустим, каким образом ваша восьмимесячная беременность превратилась в шестимесячную?

   О том, что он плохо выбрал место для столь щепетильного разговора Мортланд понял сразу, как только увидел, что побледневшая женщина начинает заваливаться на бок. Герцог едва успел её подхватить, и с трудом дотащил погрузневшую женщину до ближайшей скамьи. Благо, нюхательные соли оказались при ней, и прошло не так уж много времени, прежде чем они сумели возобновить беседу.

  - Моя беременность, - враждебно заявила Лили, едва придя в себя,- проистекает из естественных причин, и сказать мне по этому поводу больше нечего!

  На герцога глянули настолько надменные глаза, что он даже слегка опешил:

  - Вы знали! Вы всё это время знали, что Томас не может быть отцом вашего ребенка! Тогда на что же вы рассчитывали?

  Лили нервно стянула перчатки с рук, едва ли осознавая, что делает.

  - Я ни на что не рассчитывала! Просто дожидалась, когда ребенок появится на свет, чтобы начать процедуру развода!

  Мортланд ошеломленно смотрел на её застывшее в подчеркнутой невозмутимости лицо. Однако это уже было чересчур!

  - Вы осознаете все последствия этого шага? Что дальше будет с вами, с младенцем, и всем домом Тейлоров, в конце концов?!

  - Будущее дома Тейлоров меня ни в коей мере не интересует,- сухо отрезала Лили,- и я с большим удовольствием расстанусь и с вами, и с вашим братом! Ну, а дальнейшее уже не касается никого, кроме меня!

  Ничего себе! Герцог зло хмыкнул.

  - Вы ошибаетесь, сударыня! Или думаете, что джентльмен, который обжимался с вами на глазах сомнительной публики в Воксхолле, выступит ответчиком в бракоразводном процессе?

  Только что мертвенно-бледные щеки Лили пошли багровыми пятнами.

  - Это не ваше дело!

  - Нет, моё, - завелся Мортланд,- ещё как - моё! Ведь это моя семья окажется в центре скандала, имя моего брата обваляют в грязи, и именно мне думать, куда девать вашего ублюдка!

  Кто бы мог подумать, что женщина, имеющая солидное чрево, может подскочить с места с такой прытью, но это было ещё не всё! Ошеломленный герцог едва моргнул глазами, отшатываясь от внезапно выросшего перед носом капора, когда вдобавок его щеку обожгла хлесткая пощечина.

  - Не смейте называть моего сына ублюдком!

  Мортланд потер загоревшуюся щёку, растерянно глядя в разъяренные глаза беременной женщины. Вот и он дожил до того, что женщины бьют его по лицу! Но с другой стороны... герцог посмотрел на невестку с уважением. Надо же, малышку, оказывается, так просто не выбить из седла!

  - Ладно, - мирно сказал он,- сознаю, что погорячился! Но и вы должны меня понять!

  Лили обессилено опустилась на место, судорожно схватившись за живот. Растревоженный состоянием матери ребенок закрутился в чреве волчком.

  - Мы можем ещё много чего сказать друг другу,- болезненно сморщившись, пробормотала она, - но от этого ничего не изменится! Я в какой-то степени даже рада, что вы узнали об этом - надоело жить в страхе!