- Горшок звенит?

- Клим, хорош! Она может слишком правильная, но у меня с ней все серьезно. И я бы не хотел, чтобы ты ее обижал. Она мне очень дорога.

- Ты серьезно?

Я не мог поверить в то, что слышал.

- Абсолютно. В октябре мы поженимся, и я стану примерным семьянином.

- Кто ты? И где мой друг?

Ванек рассмеялся.

- Я все тот же балбес и разгильдяй. Просто встретил ту самую. Знаю, поверить трудно, но ты поймешь, когда сам встретишь свою ту самую.

Теперь рассмеялся я сам.

- Я правда рад. Просто верится с трудом. Я к такому не был готов.

- Ну, как есть… Не обижай ее… И не сравнивай ни с кем. Ты, когда с ней познакомишься поближе, поймешь, что она офигенная!

Я вздохнул. Смоленцев похоже и вправду был влюблен и ничего вокруг не замечал, кроме своей Янки. А мне почему-то стало неловко. От того, что я не так давно позарился на его любимую. Нехорошо это как-то. Хотеть будущую жену лучшего друга. Пусть даже мимолетно и кратковременно.

- Веди давай свою офигенную! Я у ангаров припарковался, – улыбаясь, предложил я Смоленцеву, понимая, что это не то, что нужно в этой ситуации.

Не стоит мне видеться с этой недотрогой.

Но в итоге мы все равно оказались в моей машине вдвоем и мчали по ночному городу.

Я все же сбавил скорость, но Яна так и не расслабилась. Продолжала от страха упрямо сжимать губы и колени. Раз скорость ее не пугала, значит дело было во мне.

Я отвернулся и старался не смотреть больше на нее. Нужно было лишь потерпеть немного и больше мы не встретимся.

Мы ехали молча, и когда тишина стала давить со всех сторон, я не выдержал и включил негромко музыку. Морриконе не совсем подходил такому раздолбаю, как я, но мне нравилось, а на чужое мнение я плевать хотел.

Как только заиграла музыка, плечи Яны опустились и видимо ее немного отпустило. Я продолжал смотреть перед собой, считая минуты, когда высажу ее из машины. Мне было некомфортно рядом с ней. Тесно. Жарко как-то. А потом и вовсе я снова почувствовал ее взгляд на себе.

Не поворачиваясь, я немного скосил глаза и увидел, как девчонка наблюдает за мной с приоткрытым ртом из-под полуопущенных ресниц.

Она изучала мою шею, руки. Смотрела, не отрываясь.

И мне с какого-то хера стало еще жарче и еще непонятней.

Никогда не чувствовал так остро чьи-то взгляды.

А ее, как ожог утюгом. Как будто дотронуться хочет. Хочет и до смерти боится.

Интересно на Смоленцева она так же смотрит? Он что, ее не удовлетворяет или она всегда так себя ведет?

Вряд ли. Слишком скромная. От одного моего взгляда краской залилась. И смелости нет. Наивная, как будто неопытная…

Я резко повернулся и посмотрел на Яну. Она снова не ожидала, что я застану ее за разглядыванием меня. Ее глаза стали еще больше, она судорожно втянула воздух и отвернулась, пряча лицо за длинными темными волосами.

Нет, это точно не мое. Она меня как огня боится.

Правильная вся, примерная.

Уверен у нее все по расписанию и даже блокнот с задачами на каждый день имеется. От слова член она краснеет, а от просьбы отсосать вообще в обморок упадет. Так что надо радоваться, что это не меня на ней заклинило, а Смоленцева. Пусть сам со своим счастьем разбирается.

И вроде все ясно и понятно, но я все равно продолжал на нее периодически смотреть. И она на меня. Я прямо, открыто. Она украдкой, как воришка. Смотрели по очереди, накаляя воздух вокруг.

А потом на повороте машину немного занесло, и Яна завалилась на бок, схватившись за ручку обеими руками. На одно короткое мгновение я увидел, что на ее платье от подмышек до талии на боку был разрез, из-под которого была хорошо видна полоска кожи. Загорелой, бархатистой и, черт возьми, она была без лифчика.

У меня в одно мгновение перед глазами потемнело.

Я не мог выкинуть из головы мысль, что под платьем у нее ничего нет. Только ее грудь. Довольно большая, высокая и упругая.

Меня повело. Член болезненно уперся в трусы и все мои благие намерения канули в Лету.

Я теперь остро чувствовал, как она сексуальна. И эта ее невинность лишь сильнее меня заводила. Сжатые вмести колени, идеально расправленный по ним подол платья, белые мокасины. Все, как наваждение.

Хотелось задрать это платье до самой талии, раздвинуть ноги пошире, а еще лучше закинуть их к себе на плечи, и смотреть, как она дышит часто-часто, но не от страха. От возбуждения. Я прям до чесотки в руках желал, чтобы она хотела меня сейчас так же, как и я ее.

В какой-то момент я даже думал, что остановлю машину и претворю все свои желания в реальность. Но удержался. Вцепился в руль сильнее и, стиснув зубы, прибавил скорость.

Нужно было заканчивать этот квест.

Из машины недотрога вылетела пулей и через темный двор почти побежала к подъезду. А я вместо того, чтобы уехать, выскочил на улицу и пошел за ней, как теленок на привязи.

Она знала, что я иду за ней. Но не обернулась. Лишь прибавила шаг.

Я клялся себе, что хочу лишь убедиться, что она благополучно дошла до дома, но это было не так. Я не из тех парней, что заботятся о незнакомках, будь они даже будущими женами лучших друзей.

Я шел за ней, потому что меня тянуло магнитом туда. Я не знал зачем иду, но шел.

Яна уже наполовину открыла железную дверь подъезда, когда я за ее спиной протянул ладонь и закрыл ее обратно. Недотрога резко развернулась и плотно прижалась к прохладному металлу, а я поставил руку с другой стороны от нее, лишая ее возможности побега.

Подъездный фонарь светил очень ярко и мне хорошо было видное ее лицо. Ей снова было страшно. Она воинственно вздернула подбородок, но я все равно, даже не прикасаясь к ней, чувствовал, как она дрожит.

Я и сам дрожал. Хрен знает почему. Но меня накрыло. Я так хотел к ней прикоснуться, и до безумия боялся это сделать. Вдруг ударит, заплачет или вовсе растворится.

Мы оба не произнесли ни слова. Слова нам были не нужны. Хватало зашкаливающих эмоций.

Я склонился поближе к ее шее и втянул воздух. Она пахла чем-то нежно-сладким, чем-то ванильным. Чем-то, от чего у меня начала кружиться голова. Я бы с удовольствием покрыл ее кожу поцелуями и уже был готов это сделать, как услышал судорожный всхлип недотроги.

Заглянув в ее глаза, я увидел, что она от страха едва держится на ногах. Словно ее никто никогда не целовал и не прижимал к себе. А я ведь даже не дотронулся до нее. Неужели она все еще невинна?

- Ты спала с ним? – слова сами сорвались с губ.

- Что?

- Просто скажи ты спала с ним?

Яна помотала головой и прошептала:

- Я не понимаю…. Зачем….

- Блядь! Просто скажи мне, когда ты последний раз с ним спала?

Недотрога судорожно сглотнула и замотала головой:

- Я… Мы… У нас…

Она не могла собрать мысли в кучу, а я уже все понял.

Невеста Смоленцева была девственницей. Самой настоящей. И теперь сразу все встало на свои места. И эти отношения, и эта свадьба.

Но меня это никак не отрезвило. Только еще больше завело. Теперь я тоже хотел эту малышку и боялся, что ей ничто не поможет. А меня ничто не остановит. Даже то, что она – несбыточная мечта лучшего друга.

И это было так хреново, что хотелось выть на луну.

Пока я переваривал полученную информацию, дверь с внутренней стороны подъезда открылась и мне пришлось отступить. Яна мгновенно воспользовалась моментом и юркнула в подъезд, проскользнув мимо выходящего парня с собакой.

Удерживать ее я не стал. Мне самому нужно было бежать. Но я стоял и не мог сдвинуться с места, проклиная сегодняшнюю встречу с недотрогой.

Я на сто процентов был уверен, что всем было бы лучше, если бы мы с ней никогда не познакомились.

Но было уже поздно…

Яна

Утром меня разбудил телефонный звонок. Это был Ванька.

- Если хочешь вкусно позавтракать вместе со мной, то у тебя пятнадцать минут. Я под твоими окнами.

Хотела ли я? Конечно!