Ванька, чувствуя мою ярость, обещал, что завтра утром, когда он приедет за мной, будет выглядеть с иголочки и никто в жизни не догадается, что накануне он упоролся до бессознательного состояния.

А вот Смирнова весь день обрывала мой телефон. На свадьбу она была приглашена, как почетная свидетельница. Роль для нее настолько важная, что она решила выглядеть, как голливудская суперзвезда, но до последнего не могла определиться в каком стиле ей лучше одеться. И почему-то наивно предполагала, что я ей могу в этом вопросе помочь.

В общем не день, а какой-то квест по выживанию. К вечеру я была, как выжатый лимон. Настроение на нуле, дождь не прекращался, а нервы не успокаивались. Не помогал даже мамин фирменный чай на травах.

А потом и вовсе все пошло не по плану.

Горячев опять объявился в моем дворе. Я готова была истерически рассмеяться. Или зарыдать.

Наверное, мои нервы сдали окончательно.

Дождавшись, когда родители уснут, накинула куртку прямо на пижаму и в балетках на босу ногу, осторожно вышла за дверь. Короткие шорты и топ не спасали от холода. Но мне было все равно. Мне так надоело наблюдать Клима под своими окнами, что мне, казалось, я ему глаза выцарапаю, и не буду разбираться, зачем он приезжает ко мне и молча проводит ночи около моего дома.

Дождь был холодным, колючим. Но нисколько не отрезвляющим, хотя лил как из ведра. Промокая с каждой секундой все больше и больше, я прямо по лужам подошла к машине Клима. Сжав руки в кулаки, я ждала, когда он выйдет из автомобиля.

Нам нужно было поговорить. И он это знал. Но не спешил выходить под осенний ливень. У меня от холода уже зуб на зуб не попадал, а он продолжал сидеть в машине. Словно струсил.

Я мокла в ожидании. Вместо того, чтобы выйти, Клим широко распахнул переднюю дверцу с пассажирской стороны, приглашая меня сесть в машину. Это было слишком. Я покачала отрицательно головой и осталась стоять на месте. Только тогда Клим соизволил покинуть теплое сухое место. Он в два шага оказался около меня.

Высокий, с прямой спиной, словно не ощущал дождя и ветра, хотя был в одной футболке.

В нос сразу же ударил приятный запах его туалетной воды, перемешанный с дождем. Дурманящий, манящий.

- Какого черта, Клим? – прокричала я сквозь ветер и дождь.

- Давай сядем в машину! – Клим склонился к моему уху. Он даже не прикоснулся ко мне, но я все равно ощутила эту бешеную энергию, исходящую от него. Я была уверена, что если он ко мне прикоснется, то меня обязательно шарахнет током во все двести двадцать.

- Я не хочу!

- Здесь холодно! Ты вся мокрая!

- Да плевать!

- Ваниль! Давай в машину!

Мы кричали друг другу. Смотрели друг другу в глаза и ни один из нас не хотел уступать другому, хотя оба уже промокли насквозь и замерзли до дрожи.

Я молча покачала головой.

- Тогда я отнесу тебя сам, но потом не обижайся, если что-то пойдет не так! Я за себя не ручаюсь, Ваниль! И я тебя предупредил! – озвучил свою угрозу Горячев и протянул ко мне свои руки.

Яна

Я моментально сорвалась с места и направилась к машине. Испугалась очень. Не его слов. А его прикосновений. Ведь и вправду шарахнет. Ну, и холодно было на улице. Мои ноги уже посинели, и кожа потеряла чувствительность.

В салоне было тепло. И пахло очень вкусно. Кожей и Климом.

Мы оба были промокшие до нитки. У Клима с волос по вискам вода стекала на подбородок. Он резко потянулся к бардачку, а я чуть не вскрикнула от испуга. Вжавшись в сидение, я просто перестала дышать. Его близость была слишком волнующей.

Достав бумажные полотенца и как-то странно посмотрев на меня, Клим вернулся на свое место. Оторвав бумагу себе, он протянул рулон мне, а сам принялся вытирать лицо.

- Обязательно было торчать под дождем? – буркнул он, комкая использованную бумагу.

- Обязательно было торчать под моим окном? – тут же парировала я в ответ.

Клим задержал взгляд на моем лице, а потом улыбнулся. Глаза в улыбке участия не принимали.

- Еще вопросы будут? – спросил он, отворачиваясь и вглядываясь в лобовое стекло, за которым из-за дождя ничего не было видно.

Я стиснула зубы. Можно подумать это я за ним почти три недели наблюдала и не давала ни минуты покоя.

- Не смешно, Клим. Нисколько.

- А я не смеюсь. Нисколько. Просто у меня ни на один твой вопрос нет ответов, – он устало трет лицо. – Посиди со мной немного, Ваниль…

Мне хотелось высказать так много, что я не уверена, что мне хватит ночи на претензии. Но уставший, немного ленивый тон Горячева заставил меня замолчать.

Мы сидели, слушая как дождь барабанит по крыше машины. Я начала согреваться и даже перестала дрожать, но по-прежнему остро чувствовала присутствие Клима. Словно нас с ним связывали невидимые нити. Они опутывали меня и не давали уйти. А потом и вовсе, когда я решилась посмотреть на Клима и увидела его темный изучающий взгляд, поняла, что не хотела уходить. Хотела сидеть здесь и ощущать эти вибрации, не замечая ничего вокруг.

Мне очень отчетливо было видно Клима. Фонарь, который светил прямо на нас, позволял разглядеть все до мельчайших подробностей. Влажные волосы, сильные руки, которые Клим не знал куда деть, и постоянно перекладывал их в разные места, ища наиболее удобную позу.

А я все смотрела и смотрела. Впитывала и впитывала в себя эти ощущения, признаваясь себе, что я скучала по Климу.

- Да пошло оно все на хер! – неожиданно рявкнул Клим.

Я вздрогнула и тут же почувствовала, как Клим схватился за мои руки и потянул меня на себя.

- Ааааа! Ты что творишь???

Я кричала и даже протестующе уперлась в грудь Горячева, но после недолгой борьбы все равно оказалась у него на коленях. Клим ерзал, а я повторяла все движения за ним, до тех пор, пока мы не нашли обоюдно удобную позу.

Я оказалась права. Шарахнуло так, что я едва не задохнулась. Там, где прикасались руки Горячева остались ожоги, от которых внутри все дрожало. А между ног стало сразу горячо и влажно.

И мне это нравилось!

Я хотела это испытать снова!

Поэтому лишь глубоко втянула воздух и сжала пальцы на влажной футболке Клима, когда он резко рванул мою куртку вниз, открывая мои обнаженные плечи.

- Сними ее, Ваниль…

Я послушно стянула рукава, и Клим отбросил ее на соседнее сидение.

Меня трясло. Я не могла сопротивляться. Да и зачем? Я столько ночей провела, пряча свои желания под замок.

Может у меня крыша поехала, но в тот момент, сидя на бедрах у Горячева, я ощущала себя там, где я и хотела быть.

А когда его большой палец коснулся моих губ и немного надавил на них, приоткрывая мой рот, я уже окончательно начала терять связь с реальностью. Мой язык самостоятельно облизнул шершавый палец Горячева, а в следующую секунду я уже медленно втягивала его в свой рот.

Клим судорожно и со свистом выдохнул, сжимая свободной рукой мою обнаженное бедро. Я снова вздрогнула, потому что прикосновение снова было горячим, обжигающим.

Мы дышали рвано, громко, и не отводили взгляда друг от друга.

Клим не выдержал первым. Или просто не дал мне возможности одуматься. Он обхватил мою голову руками и притянул к себе. И тут же, даже не дав мне вдохнуть, впился в мои губы.

Требовательно, немного грубо, и с таким упоением, он ласкал мои губы. Его язык нагло хозяйничал у меня во рту, заставляя меня вжиматься в него и нетерпеливо ерзать на его бедрах. Но мне было плевать. Я так хотела его целовать. Хотела, чтобы он меня целовал. Уже однажды попробовав его ласки, я не могла отказать себе в нашедшем выход желании испытать это еще раз.

- Я так тебя хочу, Ваниль…, – прошептал Клим и одним движением стянул с себя футболку.

И это был нечестный ход.

Пока он был в одежде, я еще верила, что контролирую ситуацию и что смогу остановиться. Но не после того, как увидела его обнаженный торс. Я не справилась с собой и прикоснулась к нему. Кончики пальцев словно обожгло, а я уже не могла сдержать стон.