Ванька вчера, как и обещал, приходил знакомиться с моими родителями. И приводил свою маму. Очень милую, добрую женщину с грустными уставшими глазами. Мы с Лидией Владимировной сразу нашли общий язык. И моим Ванька и его мама тоже понравились. Поэтому и засиделись допоздна, обсуждая нашу предстоящую свадьбу. Забот было много, а времени очень мало.

Когда Смоленцев и его мама ушли, я выдохнула с облегчением. И поняла, что за эти несколько дней, пока моя семья готовилась к знакомству, я слишком была напряжена. Слишком переживала, боясь, что все пойдет наперекосяк.

Именно поэтому вырубилась в считанные минуты и проспала крепким спокойным сном несколько часов подряд, не услышав будильник. И вот теперь носилась по комнате как угорелая, боясь, что что-то забуду в спешке.

На место встречи около супермаркета мы приехали, когда все были уже в сборе, и даже вечно опаздывающая Ленка.

Все были с рюкзаками, сумками, пакетами, как будто мы на турбазу едем на две недели, а не на пару ночей. Больше всего сумок у Смирновой и Агаты. Ну, тут даже удивляться нечему. Там нарядов, наверное, на каждый час. Даже в эту минуту они обе выглядят, как с обложки модного журнала. Джинсовые шортики, короткие топы, небрежные хвосты на голове, которые на сто процентов сделали в салоне красоты. В общем… я в своих скромных клетчатых шортах, обычной футболке и волосами, свернутыми в привычную гульку, казалась простушкой из далекой глубинки.

Мы загрузили все наши баулы в Ванькину машину, пытаясь утрамбовать как можно больше вещей, но все равно часть вещей не поместилась. Да и народу было слишком много, а на машине был только Смоленцев.

- Может такси? – предложила я.

- Вот еще, – фыркнула Агата. – Я с Климом поеду.

Знакомое имя заставило меня вздрогнуть.

Я была не готова к тому, что Горячев поедет с нами и проведет на турбазе два дня. Но меня никто не спрашивал, поэтому я просто в удивлении раскрыла рот. А когда внедорожник Горячева затормозил около нас, я вообще потеряла дар речи и способность двигаться.

Он был до ужаса привлекателен. Джинсовые шорты, футболка, слипоны. Вроде все очень просто, но глаз отвести от него было невозможно. Высокий, жилистый, подтянутый, в каждом движении уверенность с легкой ленцой. Да еще эта озорная безбашенная улыбка, которая ему очень шла. На Горячеве залипли все. Особенно Агата и Ленка. У этих разве что только слюни не текли.

Я отвела глаза, чувствуя, как у меня начинают гореть щеки. Подойдя ближе к Ване, я не понимала, почему меня так и подмывает смотреть на этого выпендрежника. Как он улыбается Ленке, жмет парням руки, обнимает и целует в щеку довольную Агату. А я удостаиваюсь лишь короткого равнодушного взгляда.

Да и плевать.

Решив не дожидаться, пока все определятся, кто с кем поедет, я молча села к Ваньке в машину, не заботясь кто и что обо мне подумает.

Ребята долго что-то обсуждали и только потом начали рассаживаться по машинам. В итоге с нами все, кроме Ленки и Агаты. Эти куклы сели в машину Горячева. Мне почему-то стало смешно, когда я представила, как они будут бороться за внимание Клима. Уверена, что ночью один он не останется.

- Все хорошо? – спросил Ванька, заводя машину.

- Все отлично, – ответила с улыбкой я, ругая себя дурацкие мысли в голове.

Разве меня должно волновать, чем будет занят Горячев ночью и с кем?

Дорога на турбазу заняла больше часа. Но в этот раз она показалась мне короткой. Друзья Ваньки оказались теми еще шутниками. Они всю дорогу прикалывались друг над другом, рассказывали смешные истории, не давая никому из нас заскучать. В общем добрые, милые ребята. Я даже пожалела, что не осталась в прошлый раз на гонках и не познакомилась с ними поближе.

Мы сняли два домика на берегу небольшого озера, расположенные друг напротив друга. В каждом из них было по три номера, с общей террасой, выходящей на площадку, где располагалась зона отдыха. В одном из них расположились мы, Плут и Алиса, и Клим. Девочкам и Моте достался домик напротив.

Я была удивлена, что Клим не поменялся с Мотей местами. Ему явно пришлось бы по душе место с Агатой и Ленкой. Да и у девочек были бы не такие кислые мины.

Все разбрелись раскладывать вещи. Ванька ушел к администратору, а я осталась одна. В домике было душно и захотелось на воздух.

Терраса была шикарной и уютной. Много свободного места, хотя три деревянных стола были довольно массивными и занимали прилично места. Стулья, несколько кушеток, были покрыты мягкими покрывалами. А еще здесь была прохлада и тень, которую создавал плющ, служивший этой террасе стенами с двух сторон. Передняя часть была оформлена просто в виде балкона.

Сладко потянувшись, я оперлась ладонями на перила и втянула глубоко в себя чистый, свежий воздух. Тишина и спокойствие царили вокруг. Прикрыв глаза, я просто наслаждалась загородной обстановкой.

Клима я скорее почувствовала, чем услышала. Волоски на моих руках просто встали дыбом, а сердце пустилось вскачь. И меня можно было бы счесть сумасшедшей, если бы не тихий шепот около моего уха:

- Ты пахнешь ванилью…

Его голос прошелся по мне легкой приятной вибрацией. Силы тут же покинули меня, и только благодаря перилам я устояла на ногах.

- И сама вся такая скромная, нежная… Вся такая ванильная…

- Это комплимент? – просипела я, не поворачиваясь. Голос и тело мне больше не подчинялись. – Если да, то спасибо. Если нет, то уходи.

Я слышала, как Горячев тихо усмехнулся. А потом его руки легли на перила рядом с моими. Его крепкий торс легко прижался к моей спине и меня просто затрясло.

Мне стало страшно от того, что мое тело так странно реагировало на этого придурка. И страшно, что с минуты на минуту должен был вернуться Ванька. Если он увидел бы нас вместе, я ни за что не смогла бы объяснить ему, что это не то, что он подумал о нас.

- Вся такая правильная, чопорная и холодная. Знаешь, как это заводит, Ваниль…

Клим меня не слышал. Он играл со мной. Собрав всю волю в кулак, я развернулась лицом к нему и выплюнула:

- Отвали от меня или я все расскажу Ваньке!

И тут же проиграла. Повернуться к Горячеву было неудачной идеей. Он стоял так близко, что наклонись я немного вперед, всего на пару сантиметров, то нашим губам не останется места для фантазии. А еще его глаза. Они были такие яркие, цвет кофе таким насыщенным, что с трудом верилось, что Клим не пользуется линзами.

- Смелости хватит? – Клим даже не шелохнулся от моей угрозы, разве что перевел взгляд на мои губы.

- Что? – я не поняла его вопрос.

- Смелости хватит рассказать Смоленцеву? Ведь я тебя Ваниль, не просто зажимаю, я тебя в ближайшее время собираюсь трахнуть…

Я никогда не дралась. Ни с девочками, ни с мальчиками. А сейчас, даже несмотря на то, что от его слов ноги вдруг предательски ослабли, я замахнулась и ударила Клима по щеке. Не задумываясь. Просто на эмоциях.

Удар получился несильным. Из-за отсутствия опыта. Но этого хватило, чтобы Клим отодвинулся от меня на пару шагов. Он замер, закусил нижнюю губу и смотрел исподлобья, окатывая меня волной арктического холода.

Страх обрушился лавиной. Я даже удивилась, откуда у меня взялась смелость продолжать смотреть в его глаза, а потом еще и нагло заявить:

- Иди в задницу, придурок!

Клим в изумлении склонил голову и вопросительно выгнул бровь. Видимо его никогда не посылали девушки. Но мне это было неинтересно. Шестое чувство подсказывало, что я только что нажила себе проблем на свои вторые девяносто. И пока Горячев не накинулся на меня с ответными кулаками, я побежала.

Заперев дверь изнутри, я с облегчением выдохнула. И попыталась собрать свои мысли в кучу. В голове была такая каша, что я не знала, что делать. Я не понимала, почему я становлюсь такой неуправляемой рядом с Горячевым. Он точно не в моем вкусе. Я его даже побаивалась, но почему-то в его присутствии мозг отключался, оставались только чувства. Острые, жалящие и такие незнакомые.