Он не ошибся. Это был берег Антарктиды.

Домой отважные первооткрыватели шестого континента возвратились осенью того же года. «Отсутствие наше продолжалось 751 день», — написал в отчете Ф. Ф. Беллинсгаузен.

Уже давно достоянием истории стало это славное плавание. Но и сейчас оно достойно восхищения. Беллинсгаузен, по словам академика Ю. М. Шокольского, «совершил беспримерное плавание на слабых судах, непревзойденное и доныне».

Об этом отважном землепроходце, первооткрывателе Ленского края, рассказывает в своей книге «Открытие Сибири» академик А. П. Окладников. В самом начале XVII века русские казаки и купцы основали на севере Западной Сибири, на реке Таз, город Мангазею. Сюда приходили кочи с товарами, шла торговля с местными жителями, промышлявшими пушного зверя.

Спустя семьдесят лет город, опустошенный пожарами, был перенесен на берега Енисея. А еще через сто лет Мангазея была переименована в Туруханск.

Но еще до этого, в тридцатых годах XVIII столетия, здесь побывал русский академик Г. Миллер, который потом написал о своем путешествии по Сибири большую книгу.

В ней он рассказывает и о забытом землепроходце: «Пенда, или Поянда, промышленный человек из России, отправился в старые времена из Туруханска водою вверх по Нижней Тунгуске с собранными из разных мест 40 человеками, желая открыть новые землицы».

А далее академик пишет о том, что ему рассказали о Пенде мангазейские старожилы. Примечательно, что, хотя со времени похода Пенды в Восточную Сибирь прошло уже более ста лет, мангазейцы не забывали своего земляка, с гордостью и восхищением рассказывали о его далеком и опасном путешествии к берегам неизвестной великой реки на востоке.

Что же мы знаем об этом, по словам академика А. П. Окладникова, «головокружительно смелом» путешествии?

Пенда появился в Мангазее с твердым намерением открыть в Сибири неизвестные земли. От жителей города, прямых потомков сибирских первопроходцев, он узнает, что если плыть вверх по притоку Енисея Нижней Тунгуске на восток, то можно добраться до очень большой реки; на ее берегах живет много разных народов.

Не раздумывая долго, Пенда с товарищами стали готовиться к походу. Как только Енисей освободился от льда, их суда покинули Мангазею. Вот и устье Нижней Тунгуски. Впереди было неизвестное.

И уже скоро участники похода встретились с реальной опасностью. Тунгусы[3], жившие по берегам реки, решили всеми силами воспрепятствовать продвижению чужих, неизвестных людей. Кто знает, что они принесут с собой?

Суда шли по реке, не рискуя часто приближаться к берегу, — их встречали стрелами. Видя, что неведомые бородатые люди плывут все дальше и дальше, тунгусы перегородили реку в узком месте множеством деревьев.

Пришлось волей-неволей сойти на берег и строить жилье. Надвигалась зима, и о движении вперед нечего было думать. Стены избы помогали защищаться от набегов. Спасало огнестрельное оружие, которого боялись тунгусы.

С первым теплом первопроходцы двинулись по реке дальше. В это лето нападения аборигенов стали еще более частыми, схватки более ожесточенными. Продвигались вперед очень медленно.

Снова пришла осень. Вторая зимовка на берегу.

Убедившись в том, что с пришельцами не справиться, тунгусы оставили их, наконец, в покое. На третье лето плавание было спокойным.

И вот Пенда с товарищами уже совсем рядом с Леной. Небольшой переход — и они на великой реке. Но на берегу их снова ожидали тунгусы. Осыпаемые стрелами, путешественники отступили на ближайшую гору; на ней и зимовали.

Только на четвертую весну они вышли к берегам Лены. Снова построили суда и поплыли вниз по течению, чтобы «обследовать всю страну».

Во время этого плавания Пенда побывал в тех местах, где позднее был построен Якутск; затем поднялся вверх — до впадения в Лену реки Киренги. Отсюда отважные землепроходцы добрались до Ангары, а по ней приплыли в Енисейск и Мангазею.

В Енисейске Пенда представил местным властям отчет о том, где он побывал и что видел.

Упорство в достижении поставленной цели, мужество и несгибаемая воля этого человека заслуживают того, чтобы имя его было увековечено в истории открытий Сибири. «Это путешествие составляет поистине необычайный географический подвиг» — так писал о походе Пенды академик Л. С. Берг.

Трудны походы в незнаемое! Каких только испытаний не преподносят они первооткрывателям — их мужеству и отваге, находчивости и разуму…

И очень часто успех решает умелая, продуманная организация экспедиции. Ярким примером этого было открытие Южного полюса Земли.

Сначала был покорен Северный полюс. Весной 1909 года его достиг на собачьих упряжках американский полярный путешественник Роберт Пири. И теперь весь мир с интересом и даже нетерпением ожидал: кто же первым поднимет флаг на другом полюсе земли?

Уже через несколько месяцев после Пири английский исследователь Антарктиды Роберт Скотт объявил о том, что он готовится к походу на Южный полюс. Тогда он еще не знал, что ту же цель преследовал другой — и тоже известный — полярный путешественник, норвежец Руаль Амундсен. Все стало ясно, когда судно норвежской экспедиции уже было в Атлантическом океане.

Правда, к тому времени и Скотт находился в Австралии, но всем было очевидно, что гонки за первенство не избежать.

Обе экспедиции без особых трудностей достигли берегов Антарктиды и высадились на противоположных берегах моря Росса. Наступило самое трудное — достичь в ледовом походе полюса. Какие испытания их ждут на этом пути?

И вот тут-то с первых же шагов со всей очевидностью прояснилось, как подготовились к походу в суровых условиях Антарктики англичане и норвежцы.

Хороший организатор и знаток Севера, Амундсен прежде всего позаботился о пище, предохраняющей людей от цинги. Ежедневно к обеду и ужину подавалось сырое тюленье мясо. Норвежцы ели хлеб из муки грубого помола и изделия из дрожжевого теста. Теперь мы знаем, что эти продукты содержат в себе много витаминов «С» и «В». А участники похода Скотта питались в основном различными консервами.

Антарктическая зима, которую обе экспедиции провели у моря Росса, для англичан прошла в лени и праздности. К тому же члены этой экспедиции резко делились на две группы: в бараке на одной половине, с перегородкой из упаковочных картонных коробок, помещались морские офицеры и ученые, а на другой, обособленной, жили рядовые участники похода.

О том, какими были здесь взаимоотношения людей, свидетельствует письмо капитана Отса жене: «Я здорово недолюбливаю Скотта и бросил бы эту затею, если бы наша экспедиция не была английской и мы не должны были одержать верх над норвежцами. Скотт неизменно вежлив со мной, и я имею репутацию человека, который умеет с ним ладить. Но дело в том, что он человек неискренний, у него на первом месте он сам, остальные далеко позади, и когда он получит от тебя то, что ему нужно, твоя песня спета».

По воспоминаниям других, оставшихся в живых, руководитель экспедиции был «не в духе» по утрам и вымещал свою злость на любом, кто оказывался рядом. Более чуткий человек, Амундсен, наоборот, стремился к тому, чтобы всячески поднять настроение своих подчиненных. По утрам он организовывал состязания в угадывании температуры воздуха. Каждый месяц победителям вручали призы. Амундсен сказал отряду, что это делается для того, чтобы выработать у каждого способность самому определять температуру на тот случай, если во время полярного похода выйдут из строя все термометры. Истинной же целью было выманить людей на свежий, морозный воздух, который столь важен для хорошего утреннего настроения…

И вот антарктическая весна. Англичане и норвежцы устремляются к полюсу.

Отряд Скотта в составе восьми человек выступил в поход 1 ноября 1911 года. Кроме собак и пони, которых запрягали в сани, в отряде были мотосани. «Попытка использовать сразу три вида транспорта, — писал домой Отс, — поражает меня… Я абсолютно уверен, что у Скотта ничего не получится». У Амундсена были только собачьи упряжки.