Венден

Третий день не умолкали колокола Адиаполя, столицы Виардани. Третий день народ праздновал свадьбу канцлера Эдмонда Фердинанда Лауэра и баронессы Алессии Адано. И третий день мне хотелось послать к демонам и этот город, и эту страну, и придворных с приклеенными улыбками, и собственный трон. Потому что не прийти на свадьбу своей правой руки я не мог. Иначе тут же поползут слухи об опале, о том, что в Виардани не все так ладно, а король и канцлер не могут поладить друг с другом. Слухи были бы неправдивы, но, увы, именно ложь и оказывается более живучей, чем правда.

Снова ударили колокола.

- На счастье, - пробормотал я, выбираясь из дворца через черный ход. Завершающий бал должен был состояться в доме жениха, теперь уже мужа, этим вечером. Придворные, получившие приглашения, от страха молились обеим богиням, светлой и темной, не подозревая, что это одно и то же лицо. До бала оставалось три часа. О том, чтобы заниматься делами, думать не приходилось – без канцлера Эдмонда за документы было опасно браться. Подпишу что-нибудь не то, и лучший друг снова будет молчать и провожать меня укоризненным взглядом. Я ведь король, имею право. А Эд с некоторых пор повернулся ко мне спиной и руководствуется принципом: «Делай, что хочешь, лишь бы боком не вышло».

Дворец надоел, придворные надоели, вот я и искал, где скрыться от вездесущих дам и кавалеров, которые жаждали получить хоть толику королевского внимания. Путь мой пролегал к храму темной богини Кацуи. Зачем? Хотел посоветоваться. Матушка никак не желала мириться с тем, что в свои двадцать пять я отказываюсь жениться. Траур по погибшей невесте на неё не действовал – невесте ведь, не жене. И она вознамерилась женить меня, во что бы то ни стало. Особенно после того, как Эд представил ко двору свою невесту. Все доводы матушки сводились к одному: «Если даже ледяной канцлер женился, то почему не хочешь ты?»

Можно, можно было бы объяснять, почему одна мысль о браке вызывает у меня зубовный скрежет. Но, увы, меня бы никто не понял. Даже слушать бы не стал. Мать была женщиной старой закалки, которая жаждала одного – власти. А о какой власти может идти речь, если у единственного сына нет наследников? Устроят переворот – и поминай, как звали.

Я вздохнул и поправил капюшон плаща. Для выхода в город выбрал самую простую одежду, чтобы не привлекать внимания, и теперь радовался хотя бы тому, что каждый встречный не стремится поклониться в пояс. Устал! Надоело!

Толкнул двери храма. У алтаря крутился служка. Я бросил ему монету и попросил оставить меня с богиней наедине. Тот оказался понятливым малым и поторопился скрыться с глаз долой. А я присел у алтаря и позвал:

- Богиня, к тебе гости.

Фамильярно? Да. Но недаром богиня была моей пра-пра… и еще раз сто прабабушкой. Конечно, она отрицала факт столь почтенного возраста, но это не отменяло нашего родства.

- Кто к нам пожаловал! – Богиня в своем темном облике присела на ступеньку рядом. – Сам король Виардани Венден Первый.

- К чему такой официоз? – поморщился я. – С Эдом переобщалась?

- Он ко мне не заходит. – Кацуя развела руками. – А ты, как светлый маг, мог бы проявить немного уважения и не приходить в темный храм, а посетить светлый.

- В светлом всегда многолюдно, а сюда хоть каждый день ходи, редко кого встретишь, - ответил я.

- Как свадьба?

- А как свадьба? Молодые счастливы, Адиаполь счастлив, Виардани тоже радуется. Все довольны, особенно учитывая количество угощения, которое выставили на улицы города по приказу Эдмонда.

- А ты?

- Я тоже счастлив. С тех пор, как Эдмонд решил жениться, он куда реже забивает мне голову новыми законами. Так что в Адиаполе царит полная идиллия.

Богиня усмехнулась.

- Сам хоть жениться не решил? – спросила как бы между прочим.

- Я-то? – прищурился. – Нет уж, как говорят в подворотнях Адиаполя, старого пса не научишь новым трюкам. Вот и я, как тот старый пес – женитьба не для меня.

- Почему же? – Богиня будто не понимала. – Тебе всего двадцать пять, самое время для брака. Да и королева-мать порадуется.

- Жениться только для того, чтобы порадовать матушку? – Я звонко рассмеялся, и смех эхом отзеркалило от стен. – А ты шутница, бабуля.

- Не называй меня так! – покраснела богиня.

- Хорошо, хорошо, - замахал я руками. – Никакая ты не бабуля, а богиня в самом расцвете лет. Вот только… Знаешь, я бы, может, и хотел создать семью, но титул никуда не спрячешь. Прежде всего я – король Виардани, а потом уже человек. Да, в мире есть десятки принцесс. Но мне не нужна жена только для статуса. Чтобы целовать ночью чужого человека? Для этого любовницы есть. Ждать заговора за спиной и удар кинжалом? С этим справятся и придворные. Нет, Кацуя, дело решенное. Брак не для меня. Мать вынудит, конечно, рано или поздно, но тогда я не завидую этой девушке.

- Брось, Венден, - улыбнулась богиня. – Любовь не спрашивает, когда ей приходить.

- Зато когда уходить, я могу определить сам, - ответил решительно. – Я зачем приходил… Хотел, чтобы ты проверила печати, которые наложены на мое тело. Сколько они еще удержат демона?

Богиня опустила руки мне на плечи, закрыла глаза и сосредоточилась.

- Года три, не больше, - ответила она. – Хоть Эдмонд и поработал на совесть.

- Значит, три года.

Я кивнул больше своим мыслям, чем ей. Хорошо, что демона, запертого внутри моего тела, удалось остановить хотя бы ненадолго. Если бы этого не произошло, я уже был бы мертв.

- Что ж, я пойду, - поднялся со ступеньки. – Приятно было поболтать, Кацуя.

- И мне безумно приятно, Венден, - улыбнулась она. – Как будешь в Адиаполе – заходи, поболтаем.

- Что ты имеешь в виду? – не сразу понял я, а богиня коснулась моего плеча – и вдруг я будто рухнул в черную дыру. Когда открыл глаза, вокруг не было ни храма, ни Кацуи, ни, собственно, Адиаполя.

Что за шутки? Бабка за века выжила из ума? Или это очередной заговор? Что происходит, демоны их побери? Я осмотрелся. Пока еще не паниковал, нет. Да я вообще редко поддавался панике! Но было не по себе. Попытался призвать свет – ничего. Сотворить простейшее заклинание – пусто. Почему моя магия не действует? Я умер? Сошел с ума? Богиня решила, что магия мне ни к чему?

Спокойно! Приказал себе угомониться, вдохнул холодный зимний воздух. Все в порядке, я жив и здоров. Прежде всего, необходимо осмотреться и понять, куда я попал. Пока что осмотр не дал ничего. Сплошные деревья и кусты. Лес? Скорее, пролесок. Теперь бы определиться, в какую сторону идти, чтобы не заблудиться. Когда я был в лесу в последний раз? Выходит, что давно. Никогда не любил охоту, устраивал её раз в году, чтобы порадовать придворных и поддержать статус хорошего правителя. Вот и сейчас было не по себе. Но стоять на месте – не выход. Еще и начинали сгущаться сумерки, поэтому пошел на запад, к заходящему солнцу, надеясь, что рано или поздно лес останется позади. Не может ведь он быть бесконечным.

Под ногами хрустели ветки. В этих краях еще не было снега, а в Виардани давно было белым-бело. Зато холод пробирался под плащ и заставлял кутаться в него все сильнее, стараясь сохранить остатки тепла. Ну, Кацуя! Встретимся мы с тобой. Я тебе эту прогулку припомню. Главное, я никак не мог понять, зачем богиня отправила меня неведомо куда. Решила, что король в его стране – лишний? Обиделась? Подшутила? Я когда увидел результат её прошлой шутки – девчонку в теле канцлера – долго смеялся. Потом представлял, как Эд путешествует в теле девчонки, и смеялся еще громче. А теперь было не смешно. Наоборот, я злился. За такие шутки можно остаться без храмов. Жаль, что не без головы.

Нога поскользнулась на очередной влажной ветке, и я полетел на землю. Выругался, свезя ладони о мелкие камешки, попытался подняться – и понял, что дела плохи. В ногу будто кто-то выстрелил. Не перелом, конечно, но даже наступить было больно. Сам виноват, надо смотреть, куда идешь. Особенно в незнакомом лесу. Только успел подумать, сделал пару шагов – и что-то скрипнуло, а в следующую секунду ногу обхватила веревка, а я повис на дереве вниз головой.