Замок графа Сент-Лайона, Шотландия,

12 августа 1806 года

– Если бы вы были хозяйкой замка лет двести назад, то именно здесь ваши враги ожидали бы вашего приговора, – сказал граф, который, поднявшись впереди Шарлотты по узкой винтовой лестнице, вошел в холодную пустую комнату, расположенную наверху круглой сторожевой башни. Повернувшись, он предложил ей руку. Она позволила ему помочь ей выйти из люка на влажный сланцевый пол. – Как вы думаете, Шарлотта, – спросил он, впервые назвав ее по имени, – вы были бы милостивы или чаще приговаривали бы к смертной казни?

– Это зависело бы от преступления, – ответила она, вздрогнув от холода.

Она огляделась вокруг. Распахнутые окна, расположенные друг против друга, выходили на все четыре стороны, открывая панораму окружающей местности. Отсюда была хорошо видна дорога, по которой они приехали, тянувшаяся по бескрайним пустошам. На западе виднелись сиреневые силуэты гор, а прямо под ними, поблескивая в лучах предвечернего солнца, протекала река.

– Все это внушает благоговейный трепет, – сказала она, озираясь вокруг. Когда-то эта комната предназначалась для проведения допросов. На чертежах был отчетливо обозначен узкий проход между толстыми каменными стенами, ведущий с нижнего этажа, заканчивающийся смотровой щелью, сквозь которую невидимый свидетель, мог следить за признаниями человека, подвергающегося. допросу. Но где он находился? И знал ли о его существовании Сент-Лайон?

Вчера утром она, воспользовавшись непревзойденным талантом Лизетты доводить до белого каления экономку мадам Поль своими непомерными требованиями, обыскала несколько общих комнат, пока ее «сторожевая собака» была занята. За одной из панелей Шарлотта обнаружила тайник, но он был пуст.

Поздней ночью она тайком ушла из своей комнаты и обыскала библиотеку графа. Дэнд, возможно, уже проделал это, но она, черт возьми, не могла рисковать. Они не разговаривали с Дэндом со дня ее прибытия, а библиотека, если не считать личных апартаментов графа, была самым вероятным местом, где он мог спрятать письмо. Но она не нашла ничего.

– Это место, возможно, внушает страх, – заметил Сент-Лайон, – но, поверьте мне, здесь обеспечена максимальная безопасность. Хотя для меня до сих пор остается загадкой, почему строители решили, что кому-нибудь придет в голову приобрести его в свою собственность.

– Но ведь вы почему-то захотели его купить? – спросила Шарлотта.

Он пожал плечами:

– Ради охоты, конечно. Здесь водятся куропатки на вересковых пустошах, утки на реке. А этот лесной массив к югу сюда вы заметили? Там полным-полно оленей и лис.

Увидев выражение ее лица, он рассмеялся.

– Уж не думали ли вы, что я купил этот замок для каких-нибудь гнусных целей? Что использую его как тайный вертеп, где содержу в заточении похищенных молодых леди? – Взяв Шарлотту за руку, он осторожно подвел ее к каменной стене и указал на металлические кольца, укрепленные на разных уровнях. Полузакрыв глаза, он поднял ее руку и прижал запястье к камню рядом с толстым кольцом. – Может быть, вы думаете, что я держу их в цепях в этой башне, пока они не уступят моему желанию?

Шарлотта и глазом не моргнула, мысленно поздравив себя с этим. Она взглянула на него таким же самоуверенным, как у него, взглядом.

– Не думаю, граф, что вам такая практика вообще необходима, – сказала она.

Он несколько мгновений пристально смотрел на нее, потом улыбнулся и отпустил.

– Надеюсь. Но вы, моя дорогая, представляете собой настоящую проблему.

– Как так? – удивилась она. – Ведь я здесь.

– Но здесь же находится и ваш бывший любовник, а он, моя дорогая, не может не испортить удовольствие от того, что, как я надеялся, будет блаженной интерлюдией.

С момента своего прибытия три дня назад она старалась не думать о Дэнде и всячески избегала его. Оказываясь с ним в одной комнате, она вела себя так, как будто его не существует. К сожалению, это было всего лишь притворство.

Как бы Шарлотта ни старалась, она не могла на него не реагировать. Звук его голоса, донесшийся с другого конца комнаты, заставлял зарумяниться ее щеки. Она ловила на себе его взгляд – то задумчивый, то сердитый. Он ведь всего лишь притворялся глубоко раненным, рассерженным любовником. А для нее это была не игра, а действительность.

Ее тянуло к нему, хотя она мысленно осуждала его за обман и ругала себя за глупость. Он никогда не скрывал, что сделает все, что угодно, ради достижения своей цели. Пожертвует всем, чем угодно. И кем угодно.

– Так отошлите его отсюда, – сказала она тоном женщины, привыкшей к тому, что ее капризы исполняются. – Он выводит меня из душевного равновесия.

– Как я уже говорил, – примирительным тоном сказал Сент-Лайон, – он представляет здесь целую группу людей.

– Я не понимаю. Что вы имеете в виду, говоря, что он представляет некоторые высокие круги духовенства? Он всего-навсего французский эмигрант.

– Дорогая моя, – искренне удивился он, – так вы действительно не знаете, кто он такой?

– Француз, с которым я познакомилась много лет назад в Бристоле. Это было детское увлечение, хотя у меня не хватило здравого смысла считать его таковым, когда мы снова встретились в Лондоне этим летом.

– Но... разве он не говорил вам, кто он такой?

У Шарлотты разыгралось любопытство, но она постаралась не показать его и капризно промолвила:

– Нет. Что вы имеете в виду? Я не люблю отгадывать загадки. Если вам кажется, что это произведет на меня впечатление, то говорите, кто он такой!

– Он Андре Анри Руссе, кузен убитого великого герцога Энгиенского и внучатый племянник Марии Терезии Австрийской.

Шарлотта чуть не расхохоталась. Боже милосердный! Дэнд, надо отдать ему должное, выбирая для себя роль, выбрал нечто впечатляющее! Но по выражению лица Сент-Лайона она узнала все, что ей нужно было узнать. Несмотря на то что Сент-Лайон недавно стал разделять английские ценности, он все еще благоговел перед своим старым режимом. Неудивительно, что Дэнд выбрал именно это вымышленное имя.

– Ну что ж, разве не все равно, восьмидесятый или восьмой он прямой наследник несуществующего трона? – явно заскучав, сказала она. – Насколько я вижу, его высокое положение не обеспечивает ему комфорта. Своим внешним видом он обязан исключительно своему портному, а сам он без гроша в кармане.

– Вы и впрямь очень прагматичное создание, – задумчиво произнес Сент-Лайон, и Шарлотта испугалась, что перегнула палку.

Согласно ее роли, она должна была быть меркантильной, но не настолько, чтобы вызвать у Сент-Лайона отвращение, и заставить его поверить, что она желает заполучить прежде всего его самого, а уж потом его кошелек.

– Разумеется, – пробормотала она, как будто сама себе, – я не заметила бы недостатка средств, если бы это компенсировалось чем-то другим... – Она замолчала, заставив Сент-Лайона гадать, каких таких качеств не хватало Дэнду. – Мне действительно хотелось бы, чтобы он уехал.

– Ну-ну, успокойтесь, моя дорогая Шарлотта. Он пробудет здесь еще всего несколько дней, – говорил Сент-Лайон, словно утешая капризного непослушного ребенка. Она была убеждена, что именно такими Сент-Лайон считает всех женщин.

– Ни вечеринок. Ни маскарадов. Ни общества. – Она капризно надула губки. – Подобно вам, граф, я привыкла к определенному качеству того, что меня окружает. Красота и веселье для меня подобны хлебу и воде. А здесь не хватает и того и другого. В дополнение к этому, – она бросила на него укоризненный взгляд, – вы были со мной неоткровенны.

– Как так? – Граф взял ее руки и осторожно сжал их. – Объясните!

– Вы говорили мне, что едете сюда, чтобы облегчить переходный период для таких же, как вы, французских эмигрантов, а здесь, кроме месье Руссе, среди ваших гостей находится всего один француз.

Помедлив мгновение, он сказал:

– Признаюсь, я сказал вам не все. Вы меня разоблачили. – Он с умоляющим видом поднял обе руки. – Вам, конечно, известно, что я коллекционирую редкости и произведения искусства. Иногда в ходе коллекционирования мне случается наткнуться на что-нибудь представляющее огромную ценность для других. В таких случаях я устраиваю аукцион, на который приглашаю особых гостей.