Ладно. Схватываемся, тянемся, перебрасываем ногу, вторую и спрыгиваем. Куда как проще занятий по физической подготовке в Академии Лойнех. Черт, а вот платье я никак не планировала рвать! О, великий Канис, ты решил отправить меня по всем кругам преисподней?

— И куда мы идём? — спрашиваю намеренно холодно и спокойно, словно ничего не произошло.

— Ко мне, — в тон отвечает Алер, приобнимая меня за талию. Шипит сквозь зубы: — Только не дергайся, дорогая невеста. Просто мне очень интересно, с кем ты умудрилась поделиться зачарованной кровью. Именно по ней тебя и отследили.

Сердце замирает от ужаса. До меня, наконец, доходит весь абсурд ситуации. Тело сковывает холод, не имеющий никакого отношения к погоде.

Единственное место, где есть моя зачарованная кровь — королевская рубиновая комната. Самое охраняемое место в моем родном королевстве, именно там по стенам вьется древо рода, куда закладывают каплю крови еще при рождении нового потомка. Значит… значит, это дядя отправил ко мне наемников? Но зачем? Я ведь лишь шестая в очереди на трон!

А вот твой братец — пятый, — подсказывает внутренний голос.

Я спотыкаюсь. Может ли дядя желать нашей с братом смерти? Он всегда казался мне добродушным мужчиной, в детстве дарил мне подарки. И чего они только не поделили с моим отцом?! Неужели дурацкий стул, скипетр и жезл?

— Сюда, — Алер не прерывал моих размышлений всю дорогу, молча шел по улице, чуть поддерживая меня за талию.

Первые девять месяцев своей жизни отец провел в одной утробе с наследным принцем королевства Маррол. Лариону Зерг удалось родиться всего на минуту раньше папы, тут же унаследовав и вереницу титулов и регалии монарха. Отцу же пришлось довольствоваться почетным вторым местом в очереди на трон, но ровно до того момента, как у дядюшки родились дети. Сперва первый, потом второй, третий, четвертый, пятый… Именно из-за последнего все и началось. Я хорошо помню малыша с большими зелеными, как у всех из рода Зерг, глазами и светлыми кудрями. Он стал первым из отпрысков Его величества, кто унаследовал такой же большой магический резерв, все остальные дети были весьма усредненными магами. Но малыш Норлан не прожил и года. Одни говорят, что его подкосила лихорадка, блуждающая тогда по Марролу, другие вещали про яд, добавленный в детскую кашу, но дядюшка отчего-то был уверен, что к его смерти причастен мой отец.

Якобы папа слишком гордился, что оба его отпрыска стали выдающимися чаровниками от природы, и не смог смириться с тем, что в семье появился еще один. В тот же момент по Марролу стали ходить слухи, что за слабым правителем никто не последует, что именно Кайд должен унаследовать трон, но перед ним дядюшка должен отдать власть моему папе. Именно тогда нам пришлось покинуть и родную усадьбу, и королевство. Отец даже написал официальный отказ от престолонаследия, чтобы дядя дал нам спокойно уйти на второй план.

Дал уйти, но желания поквитаться не оставил.

Но если бы Его величество добрался до Кайда, был бы брат живым? Вряд ли. Может, ему удалось бежать? И именно поэтому он не хочет выходить на связь, боится себя обнаружить?

Едва ли не физически ощущаю, как голова начинает болеть от множащихся вопросов. Все происходящее набирает такие обороты, что с каждой минутой я понимаю все меньше и меньше.

Невысокие трехэтажные дома по сторонам давят, редкие прохожие заставляют вздрагивать от страха каждый раз, как проходят мимо.

— Ты знаешь, как можно заблокировать поиск по зачарованной крови? — тихо спрашиваю я у Алера.

Могу ли я ему доверять? Нет. Есть ли у меня выбор? Нет. Преследует ли Алер какие-то свои цели? Уверена, что так оно и есть.

— Пока я рядом, — он легко проводит пальцами по моей руке, — тебя не смогут отыскать. Родовое кольцо дает уйму привилегий.

— В твоей семье были артефакторы? — вяло спрашиваю, хочу отложить все размышления на потом, чтобы не принимать поспешных необдуманных решений.

— Мама была очень талантливым артефактором, — сухо отвечает он. — Но умерла еще до того, как полностью истощила свой потенциал.

— Пусть запоздало, но выражаю сочувствие.

— Мне было три, когда ее не стало. Я все равно не помню эту женщину, — Алер говорит настолько безэмоционально, будто вообще не скорбит. — Мы пришли.

Кивает на дверь, с виду самую обычную дверь самого обычного дома. Но стоит нам подойти ближе, как она преображается, на ней проявляются узоры, покрывается золотом ручка. Алер касается ее рукой, и она бесшумно отворяется. Таких чар мне еще не доводилось видеть.

— Чувствуй себя как дома, — протягивает он, перекладывая руку с талии на локоть.

В просторной прихожей зажигается свет, дверь закрывается. Катрин, следующая все это время за нами, извивается в сторону арочного прохода. Теперь мы идем за ней.

— Я купил этот дом, когда только поступил в Академию Лойнех, — Алер ответил на мой немой вопрос. — Мне всегда нравился Пресден.

— Выгодно быть наследником рода, — невнятно пробормотала я. Моя семья ничуть не беднее его, но даже если бы я копила все выданные мне средства “на булавки”, на дом бы не хватило. Разве что на подделку документов, лошадь, мужскую одежду…

В гостиной тепло, уже горит камин, а под потолком зависло несколько светляков, освещающих комнату, выполненную в темных изумрудных тонах. С виду мягкий диван манит, хочется завернуться в шерстяной плед, аккуратно сложенный на подлокотнике.

— Элиан, — Гильям чуть тянет мой локоть на себя, и мне приходится повернуться. Сталкиваюсь взглядом с темными глазами, и меня прошибает дрожь. Этот взгляд обжигает, заставляет увериться, что в чьих-то глазах черти могут танцевать настолько неприличные танцы. — Подними волосы.

— Зачем? — вырывается вопрос. Но Алер поджимает губы и приподнимает густые брови. Я слушаюсь. Не ожидала от себя такой покладистости. Особенно, по отношению к нему.

На шею ложится что-то холодное, и я вздрагиваю от неожиданности. Опускаю взгляд, и вижу тонкую цепочку, на которой висит кольцо, точная копия того, что на пальце у Гильяма.

— Цепочку невозможно повредить и расстегнуть без моего на то желания, — он разрывает прикосновения. — Благодаря ему тебя не обнаружат по зачарованной крови и не смогут отловить твою иллюзию в Академии.

Одному только Канису известно, чего мне стоит взять себя в руки.

— Это обручальное кольцо? — отхожу к окну и смотрю на пустынную улицу.

— Да, оно должно было стать твоим, если бы ты ответила на приглашение отца согласием, — отвечает Гильям, проходя к буфетному шкафу. — Вина? Хереса?

— Я не люблю алкоголь.

— Тебе надо согреться. И алкоголь способствует более откровенной беседе.

— Тогда вина, — равнодушно отвечаю, разворачиваясь спиной к окну. Складываю руки на груди и окидываю разливающего по бокалам вино Алера внимательным взглядом. — Гильям, не хочу, чтобы ты посчитал меня неблагодарной взбалмошной дамой. Спасибо за то, что вмешался.

— Пожалуйста, — просто отвечает он.

— … и я понимаю, что все, что сейчас происходит, не просто так. И понимаю, что у помощи каждого человека есть цена. Какая цена у тебя?

— Присаживайся, — он протягивает бокал с темно-красной жидкостью, оставляющей на тонких стеклянных стенках мутные разводы.

Беру бокал и делаю глоток. Вино терпкое, с ярко выраженным виноградным послевкусием.

— Над родом Алеров уже сотню лет лежит проклятие, — внезапно начинает он. Даже слишком внезапно. И слишком откровенно. — Разгадать которое нам с отцом удалось совсем недавно. Не знаю, за что боги решили проклясть всю нашу семью, но факт остается фактом. Стоит хоть одной женщине забеременеть от Алера, как уже через несколько лет она умирает.

Гильям не смотрит на меня, только перед собой. Это откровение дается ему нелегко.

— Это проклятие породило множество слухов вокруг нашей семьи, и если бы оно не приносило столько боли, то было бы очень полезным. Наш род по-настоящему боятся, с ним считаются. Еще бы, мы столь преданы короне, сколь и опасны для ее врагов. Только Его величество король Лойнех знает о том, какая туча сгустилась над нашими головами. Еще бы, стоило нам разгадать скрытый шифр, как никто из мужчин рода не захотел так рисковать. Можно сказать, до определенного момента продолжение рода под большим вопросом.