Впрочем, это понимание не мешает мне пользоваться их услугами.

— Выяснили? — сухо спрашиваю я.

— С нашего курса туда отправятся пятеро. Лойнех организовывает для нас практику там, потому так мало, — заговорил один из них. — Еще около двадцати со второго и третьего. И десять первокурсников. Фамилии те же.

— Вот только там была приписка карандашом, — вступил второй.

— Тот самый Шеклис, который младший сын барона, — хохотнул первый.

Этого я и боялся. Элиан слишком легко даются занятия первого курса. Как мне удалось выяснить, проблемные у нее только физическая подготовка и дисциплина. Неужели Мэтт решил закрыть на это глаза? Этого допустить нельзя. Если она отправится в карнийское поселение, то вновь подвергнет свою жизнь опасности. Решерш не дремлет, он неустанно следит за девушкой, и там им будет проще всего до нее добраться.

— Отлично, — киваю я. — Сможете помешать Шеклису выровнять баллы? Может, даже поспособствуете их снижению. Он не должен отправиться в эту поездку.

— Конечно, — оба Баркеля расплываются в улыбке. Слишком кровожадной, чтобы не обратить на это внимание.

— Мне стоит говорить, что он не должен пострадать? — произношу твердо. — Он мне еще нужен. Живым и невредимым.

Запал Баркель заметно поугас, но они кивнули. Потом кивнули еще раз и только после этого направились в противоположный конец коридора.

Тяжело выдыхаю. Прикрываю глаза. Если бы Катрин была тут, она бы сказала что-то вроде:

— Можжжет, прощщще договоритьссся с девочкой? Чем вссставлять ей палки в колессса…

Увы, не проще. Элиан слишком ценит свою свободу, относится к ней едва ли не болезненно. И если бы я пришел и сказал бы ей, что лучше ни в какое карнийское поселение ей не ехать, она бы послала меня к черту. И ладно к черту, это путешествие я как-нибудь переживу, она бы задалась вопросом — а зачем ей туда? И точно бы отправилась.

И почему я не мог выбрать себе невесту попроще? Что меня вообще толкнуло избрать одну из рода Зерг?

Впрочем, я знаю, что меня толкнуло и почему.

****

Элиан Зерг

Я сижу за столом, черчу на бумаге и искоса поглядываю на Катрин, устроившуюся клубком у выхода. Не знаю почему, но никак не могу отважиться натянуть кольцо. Понимаю, что этот страх иррационален, но искренне полагаю, что с таким соседством еще предстоит свыкнуться.

В голове вертятся мысли: “Смерть Ника”, “Долги”, “Карни”, “Решерш”… Все это хаотичным сонмом вываливается на бумагу. Я черчу какие-то линии, пытаюсь связать все, что удалось узнать за это время, но кусочки паззла никак не желают вставать в цельную картинку. Словно каждый из них частичка полотен разных художников, а вовсе не одно изображение.

Второй рукой вожу по кулону. Он теплый, но внутри него будто бушует снежный вихрь. Я не знаю, что это значит, раньше такого никогда не было. И спросить не у кого — экземпляр штучный и, в некотором смысле, эксклюзивный. Хорошо помню, как мы их выбирали, как покупали — у какого-то простецкого торговца, продающего разные эксклюзивные штукенции за солидную цену.

Тяжело выдыхаю. На душе будто пауки скребут. Своими мелкими лохматыми лапками вытанцовывают джигу, ехидно насмехаются над моими умственными способностями.

Терпеть не могу чувствовать себя дурой. Ненавижу! Но в последнее время выходит только так. Отвратительное чувство, когда ты знаешь почти все переменные магической формулы, но соединить их в общие чары никак не выходит.

Слышу тихое шипение под ногами, опускаю глаза и… с губ срывается визг.

— Твою налево, Катрин, ну не надо так пугать, — с нотками истерики в голосе замечаю я. Та в ответ лишь призывно шипит. Хочет пообщаться?

Ладно. Была — не была.

Стягиваю кольцо с цепочки и надеваю на палец. Чувствую тепло, исходящее от металла — уж не знаю, платина это или белое золото — но это тепло проникает под кожу и разливается по нутру ласковым бархатом.

— Ты никуда не опазззздываешшшшшшь? — слышу насмешливое, еще толком не успев привыкнуть к странным ощущениям.

Черт! Точно! Занятия же!

А вечером еще и отработка.

Собираюсь в спешке. Надеваю форму, за ней — чары иллюзии, следом хватаю свитки и тетради. Уже хочу выскользнуть из комнаты, как слышу:

— Никого не ззззабыла? — снова этот тон. Уж не знаю, кто у кого учился: Катрин у Гильяма или наоборот, но очень уж похоже.

— Гильям у меня, — тут же самодовольно отмечает Катрин. — Мне куда большшше лет, чем этому мальчишшке.

— Мне ведь совершенно необязательно что-то произносить вслух, чтобы ты меня услышала? — это почти на поверхности, но я все же уточняю.

— Я могу сссслышать не вссе твои мысссли. Просто ты очень громко думаешшшшь, — Катрин ползет ко мне.

Нет, я все еще не привыкла, что возле меня постоянно будет находиться одна из самых опасных змей в мире. Уже даже не обращаю внимание на это “ты очень громко думаешь”.

— Руку, девочка, — напоминает она мне, пока я истуканом стою у двери.

— Мне что, тебя тоже у тела надо носить?! — срывается вопрос. И только идиот бы не услышал в нем панику.

— Я очень теплая и приятная!

Раньше я никогда не слышала, как хихикают змеи. И, пожалуй, не то, чтобы это самая полезная информация в моем арсенале, но прозвучало интересно. Что-то среднее между шелестением крон многовековых деревьев и детским смехом. Даже и представить не могла, что это вообще может сочетаться!

— А если я как-то неловко дернусь?

— Ничего сссстрашного, я ещщще и гибкая, — совершенно не смутившись, отвечает Катрин.

Я медлю. Пригревать змею, как говорится, на груди, не очень хочется.

— Да не укушу я тебя, рассслабьсссся, — она плавно поднимается в стойку, ее голова напротив моей груди.

— Ладно, залезай, — зажмуриваюсь и протягиваю рукав вперед. Договор есть договор, придется исполнять собственные обязательства.

— А если и укушшшу, то тебе ужжже будет всссе равно, — и снова этот змеиный смех.

— Юмор у тебя тоже Гильямовский, — тихо замечаю я. — Но над этим мы еще поработаем.

Стоит мне почувствовать Катрин подле кожи, как страх улетучивается, оставляя место только адреналину. Вининумис же спиралью окутывает мою руку.

И правда теплая. Не знала, что змеи могут быть теплыми… Может, это какая-то магия?

— Тебе ещщще о многом предссссстоит узззнать, моя дорогая, — слышу в голове. Только в этот момент до меня доходит, что каждую фразу я слышала именно внутри себя, а не извне. Интерессссно! Тьфу ты. Не хватало еще говорить со змеиным акцентом, пусть даже мысленно.

Выхожу из комнаты. Стараюсь сильно не привлекать внимание, остальные студенты академии выходят из душа после физической подготовки, кто-то уже облачился в ученическую форму для занятий. Пытаюсь смешаться с толпой на лестницах и в коридорах. Вроде даже получается, на меня не обращают внимание.

Что там по плану? Боевые чары? Сегодня, вроде как, занятия должны пройти на улице.

Профессор Кин говорил сразу идти туда. Интересно, что за боевые чары предстоит изучить первокурсникам, которые только начали осваивать бытовые? Фаерболлы? Если так, то ничего страшного.

— Будь аккуратна, девоччка, — в голове шелестит голос Катрин.

Точно. А после занятий направлюсь в библиотеку, узнать про гильдию “Решерш” побольше. Библиотекарь — сухонький горбатый старичок сам по себе как ходячая энциклопедия. Может, что и подскажет.

— Не ссспеши, — вновь говорит Катрин.

А завтра вечером направлюсь в Пресден, за новой порцией укрепляющих зелий. Хоть резерв и восстанавливается, но я все равно чувствую слабость. Постоянную. И на эту слабость хочется списать и то, что я никак не могу разгадать ни одну из поставленных передо мной загадок.

— Ты только глянь, кто тут у нас, — тычок в левый бок.

— И правда! — театрально восторженное в правый. — Сам младший сын барона Шеклис!

— И вам привет, — мрачно отвечаю я. Братья Баркель, как и всегда, ну очень вовремя. Интересно, если я попрошу Гильяма, чтобы они оставили меня в покое, он сможет на них повлиять? — Ребят, вы хоть скажите, как вас зовут?