Выстрел Хуссейн скорее почувствовал, чем услышал. Попавшая пуля силой удара вышибла его из седла. Завалившись на круп своего коня, Хуссейн выпустил из ослабевших рук поводья, и конь поскакал дальше, по собственной воле, увозя раненого всадника, еле успевшего перегнуться вперёд и уцепиться за холку коня. Дальнейшего он практически не видел, спеша сбежать с места битвы.

Рванув маузер из кобуры, я на ощупь взвёл курок и выстрелил в приближающегося ко мне всадника, сбив с него спесь и боевой настрой. После попадания в него пули, он резко захотел выйти из боя и, схватившись за гриву своего коня в последнем усилии, пронесся мимо, обдав горячим дыханием разгорячённого скачкой животного и конского пота.

Следующие нападающие, получив от меня по две пули каждый, отправились на встречу с праотцами, рассказывать о том, что наглый негр посмел их пристрелить, самым несправедливым образом.

Но на этом я не успокоился. Товарищ маузер издал ещё четыре выстрела, прикончив уже двух всадников, гонявших Азель по всему бархану. И ведь хоть бы поблагодарила за своё спасение.

И первое, что она сделал, когда поняла, что её противники убиты, это кинулась разматывать с одного из них тюрбан и наматывать его себе на голову, предварительно вывернув материю обратной стороной. Смотрите, какие мы все нежные и брезгливые.

Но размышлять об этом было некогда. Подхватив с земли оставленный пулемёт и передёрнув его затвор, я снова открыл огонь, расстреливая мечущихся туда-сюда всадников. Опустошив второй магазин, я сразу получил третий от Азель-пулемётчицы, которая, наконец, сообразила, что от неё требуется. Ну-ну.

Сражение не затянулось надолго. Расстреливаемые из пулемётов и карабинов, всадники газавата бросились врассыпную и вскоре оставили нас одних, среди бескрайних барханов. Но сражение ещё не закончилось, закончился только его один важный эпизод.

Все остальные события происходили возле Донголы, где билась наша пехота и переправившиеся через Нил всадники Айды Вашера. Бой кипел с переменным успехом.

Всадники газавата предпринимали уже третью атаку, надеясь рассеять ряды обороняющихся. Верблюжьи всадники, пользуясь тем, что их больше, и тем, что лошади боялись верблюдов, атаковали всадников Айды Вашера, практически загоняя их обратно в реку.

Бой кипел отчаянный. Лошади шарахались от верблюдов, пытаясь сбежать, но, притиснутые атакующими к самой воде, страшились входить в неё, где их ждали собравшиеся на шум битвы крокодилы и, выпучив над водой свои плаксивые глазки, немигающее смотрели на будущий обед, оценивая мясистость и нагуленность конских туш.

Абиссинцы храбро сражались со своими, не только материальными, но и идеологическими врагами. Бежать было некуда! Впереди их ждала смерть, позади тоже. Пехота была занята кружащими и постоянно нападающими на них всадниками, отбивая атаки ружейным и пулемётным огнём.

Поэтому, в суматохе боя, маленький отряд Иоанна Тёмного, потерявшего чуть больше пятидесяти бойцов и один пулемёт в предыдущей схватке, никто и не заметил. Оттого и падающие, непонятно от чьих выстрелов, верблюды вызвали недоумение у обеих сторон.

Остановив коня и спешившись, я держал пулемёт, как товарищ Сухов, навскидку, и стрелял из него по верблюжьим всадникам. Остальные пулемётчики стреляли, кто как научился. Кто — то лёжа, широко расставив ноги в упоре, кто — то с колена, а кто — то и через седло коня, успокаивая его с помощью второго номера пулеметного расчета.

Снаряженных пулемётных дисков у нас было ещё много, и никто их не жалел, без остановки расстреливая. Несколько пулемётов заклинили, не выдержав интенсивной стрельбы, и вышли из строя, но на общем итоге сражения это не сказалось.

Осознав грозившую опасность, часть Верблюжьего корпуса, развернувшись к нам, попыталась атаковать, но было уже поздно, и все они погибли под ливнем пулемётного огня. Почувствовав помощь, оставшиеся в живых всадники и спешившиеся воины Айды Вашера, снова бросились в атаку. Через полчаса Верблюжий корпус был разбит и его остатки рассеялись.

Вслед за ним, так и не сумев победить пехоту, сбежали и остальные арабы, настёгивая плётками коней, и стремясь как можно быстрее выйти из-под огня. Они понесли огромные потери, и дальнейшее продолжение газавата, после потери своего лидера, сбежавшего ранее, казалось им бессмысленным.

На обратном пути они ещё успели напасть на остатки войск раса Алуллы, надеясь застать их врасплох и взять небольшой реванш, за общее поражение, но рас был начеку и не забывал об этой группе в своём тылу. Получив отпор и бросив раненых воинов, остатки войска газавата исчезли в приграничной с Египтом пустыне. Домой их вернулось совсем немного.

А Хуссейна ибн Сауда ибн Абдаллаха тихо придушили в одном из караван-сараев, по пути домой, за то, что он не справился с задачей и потерял всё своё войско.

Попавшие в плен, воины газавата стали хоронить погибших, восстанавливать повреждённые их нашествием укрепления города Вади-Гальфа, а также выполнять работу по гражданским специальностям, пользуясь милостью победителей.

Самые одиозные и фанатичные были отправлены на борьбу с крокодилами, в Нил, и никто из них назад не вернулся и до противоположного берега не доплыл. Видно, вера их была слаба, а природа и хищники сильнее. Каждому — своё!

Ефим Сосновский долго осмысливал идеи, озвученные Мамбой. Они были столь неожиданные, что даже его молодой мозг и не заретушированное прожитыми годами сознание, дали сбой.

Остров Иль-дю-Леван, а попросту Леван, в результате долгих переговоров был всё же арендован, пока на двадцать лет. Продать его правительство Франции отказалось наотрез. Никто, правда, и не надеялся на это, но всё же…

Благодаря подписанным с Иоанном Тёмным договорам, в Африку ринулись американцы, спеша создать соответствующие инфраструктуры на Атлантическом побережье и в порту Матади. Все были заинтересованы в скорейшем возобновлении поставок каучука, пальмового масла и слоновой кости.

Активизировалась и Русская православная церковь, создавая торговые маршруты, подготавливая нанятых людей к тяжёлым условиям жизни в Африке. Поток переселенцев был небольшим, но стабильным. А после того, как цены на зерно взлетели вверх, и подорожал хлеб, что стало приводить к нищете и голоду в России, количество переселенцев резко возросло. Люди снимались со своих мест и были готовы ехать в поисках лучшей доли хоть куда, хоть в Африку, хоть в Австралию.

Барон Горацио Гинзбург сразу же воспользовался благоприятной конъюнктурой, и без проблем нанимал новых работников на африканские золотые и алмазные прииски, полученные в аренду по соглашению с Мамбой.

После окончательной победы армии Иоанна Тёмного над армией инициированного англичанами газавата, все, кто выжидал, перешли к решительным действиям. А торговые потоки пришли в движение, стремительно обогащая всех рисковых парней.

Губернатор Камеруна заключил соглашение с Мамбой, о совместной разработке золотых приисков, находящихся возле Банги, и направил туда выписанных из Германии инженеров и самое примитивное, но необходимое, оборудование.

Французы пока не собирались предпринимать никаких активных действий, кроме защиты своих колониальных территорий, а Россия, в лице императора Николая II, обещала им помощь, в случае возникновения какого-либо конфликта с Иоанном Тёмным, собираясь влиять на него через переселенцев и советников.

В явном проигрыше оказались лишь англичане, но они уже начали первую англо-бурскую войну и сосредоточились целиком на ней. Это не приветствовалось ни одной европейской страной, но к большой войне пока никто не был готов.

И сколько не обивал пороги кабинетов правительств ведущих европейских держав президент Трансвааля и Свободной Оранжевой республики Паулюс Крюгер, всё было тщётно. Каждая из европейских стран, кроме Англии, Португалии и Италии, прислала своих добровольцев, общее количество которых не превышало и двух тысяч, на том всё и закончилось. Хотя, частичная международная изоляция, всё же, имела место быть.