Сто тысяч солдат были вооружены и экипированы, но это были молодые, неопытные солдаты. Все они были вооружены винтовками Бердана и нужны были мне в Северной и Западной Африке, а не в Южной. Я бросил клич на сбор в городе Банги всех, желающих участвовать в войне, не уточняя в какой. Туда же стали отправлять и оружие.

Человеческие ресурсы у меня были достаточные. Во все селения помчались гонцы, собирая молодёжь. Особенно много новобранцев было готово предоставить Конго. Избавившись от правления бельгийцев и став жить и питаться гораздо лучше, её племена были готовы направить мне больше ста тысяч человек.

Территория Чада, вплоть до Нигера, который пока так и не стал моим полностью, но к этому стремился, выделила пятьдесят тысяч рекрутов. Катикиро Буганды готов был прислать пятьдесят тысяч бойцов. На местах были организованы крупные лагеря, куда и стекались все прибывшие. Тут же их обучали военному делу и правилами обращения с огнестрельным оружием.

Командиром одного из таких центров был назначен бывший есаул Пётр Миронов, другого — Семён Ворох, остальными командовали присланные кайзером немецкие офицеры. Русские своих офицеров не прислали, зато Русская православная церковь активно занималась переселенцами, которых становилось все больше, а также развитием мастерских и торговлей.

1901 год в России выдался опять голодным, как и следующий за ним, 1902. Голод охватил сорок девять областей, люди были готовы на всё. Неожиданно для всех, появилась альтернатива «голодной» ссуде. Она стала называться ссудой «Иоанна» и распространялась русской церковью по согласованию с Иоанном Тёмным.

Каждой семье, готовой переселиться, предоставлялась кукурузная и пшеничная мука и выдавались сушёные финики, что было для русских полной неожиданностью. Предоставлялась также небольшая сумма, для необходимых расходов в пути.

Каждая волость должна была сформировать свой совет, который закупал на переданные им деньги саженцы, инструмент и посевное зерно, если это было необходимо. А потом, всей волостью и уездами, эти люди садились на пароходы и плыли в неизвестность. (Имеется в виду, что люди из одной волости или уезда путешествовали вместе).

Транспортировка переселенцев осуществлялась речным и морским транспортом, арендованным церковью, на деньги Иоанна Тёмного. Тот расплачивался товарами, которые перепродавались в России и других странах. Всё это придумал Емельян Муравей, которому помогал египетский еврей Соломон Иешуа Альбаз.

Это был средних лет мужчина, приехавший в Африку из Палестины, он плохо говорил на английском, как и я, зато отлично знал арабский. Так мы с ним и общались, на ломаном арабско-английском. Этот мужчина очень много знал, даже слишком много, для обычного человека.

Вслед за ним, в Африку потянулись и другие его соотечественники, к которым присоединились и Абиссинские евреи. Они имели очень богатый опыт переселения, да и среди русских, всё чаще стали появляться и еврейские переселенцы, бежавшие из Российской империи.

Такая ситуация была неоднозначной и требовала очень взвешенной политики. Но у меня не было своего национального государства, как и нации, мне только предстояло её создать, если получится. А эти прибывающие «товарищи» хотели управлять всем миром. Но они были хорошими администраторами и торговцами. Просто для каждого котелка нужно иметь свою крышку.

Я старался отправлять в Россию тех мужчин, которые смогли добиться здесь успеха и основательно обжились. Эти люди, приезжая в свою деревню, хорошо одетые, сытые, дочерна загоревшие, вызывали шквал вопросов и чёрную зависть. И, глядя на них, желающих переехать в Африку, становилось всё больше.

Людей, которые должны были нести свет Африки в Россию, я отбирал лично. Это были люди смелые, спокойные, основательные, не склонные к пьянству и картёжным играм, которые могли бы спокойно, на своём примере, показать, чего можно добиться в Африке. Они же должны были предупреждать о плохом, тяжёлом и жарком климате, болезнях и подлой мухе цеце, чтобы ни у кого позже не возникло чувство обмана.

Денег на переселенцев у меня хватало, слишком большую территорию я захватил и имел торговые связи не с одними и теми же, а с разными представителями, чтобы не возникало, как сейчас, ритейлеров, навязывающих цены на поставляемый товар. Давить на моих людей было бесполезно, за ними стояли тысячи диких чернокожих, научившихся воевать.

Да и золото, на котором, в буквальном смысле, я сидел, приносило мне прибыль, не говоря уже об алмазах, добыча которых многократно увеличилась. Большинство из них я придерживал, продавая только плохие. Ждал подходящей конъюнктуры!

Поиск и добычу алмазов контролировал негр, по имени Ая. Его порекомендовал мне вездесущий Палач. Ая, вместе с отрядом воинов, объезжал все селения, в окрестностях которых находили алмазы, и скупал их, за товары и продовольствие, где оно было необходимо. Был этот негр исключительно порядочен и происходил из старого рода вождей одного из древних племён, не понаслышке знавших, что такое честь.

Затем, все полученные алмазы доставлялись мне, благо перевозить их было не сложно, и складировались. Были среди привезенных камней и найденные рубины, сапфиры, танзаниты и прочие изумруды.

Всё это откладывалось на чёрный день, а кроме этого, мне нужна была собственная ювелирная фирма, а лучше всего, алмазная биржа, пока до неё не додумался Сесил Родс. Ох уж, этот Сесил… Родс… Опять же, евреи, будь они неладные!

Я всё чаще стал задумываться о захвате Египта и смешении всего его населения. Переселенцев оттуда пока было мало, и они расселялись вдоль берегов Нила, где он мне принадлежал, но я понимал, что захват Египта был неизбежен, хотя бы частично, не доходя до Каира.

И ещё я осознал, что мне нужен был штаб, нужны были подготовленные и грамотные штабные офицеры, способные планировать войсковые операции. После стольких боёв, проведённых на чистом энтузиазме, это я отчётливо понимал.

У меня были рекруты, были и опытные солдаты, было и оружие. Я мог повести их за собою в бой, но спланировать сразу несколько операций, на разных направлениях, я был не способен, как не смогли бы это сделать и мои приближённые. Ни Ярый, ни Алулла Куби, ни Осман Дигна, ни, тем более, Семён Ворох или Пётр Миронов.

Все они были грамотными военачальниками или удачливыми командирами, но штаб — это штаб. Мы были обречены на проигрыш англичанам и португальцам, в случае начала боевых действий с ними. И я запросил помощи у Феликса, отправив ему зашифрованное послание. Шифр вёз совершенно другой человек, и тому было множество причин.

К концу 1900, началу 1901 года по Европе поползли слухи о большой войне в Африке, и речь шла не об англо-бурской. В портовых городах неизвестные люди предлагали всем желающим поучаствовать в войне, в качестве наёмников.

Деньги предлагались небольшие, но достаточные для того, чтобы решиться на участие в заварушке. Все эти агенты были из разных лагерей. Одни были германскими, другие — бурскими, третьи — представителями Южно-Африканской компании. Намечался большой передел. Поползли слухи о том, что Иоанн Тёмный собирает в центре Африки большую армию. Но куда будет нанесён главный удар, против кого и когда, не уточнялось. Всё было покрыто мраком.

Заволновались итальянцы, в лице главы кабинета министров Джузеппе Дзанарделли, и французы, в лице Пьера Вальдек-Руссо, приславших ноты протеста в адрес Менелика II, требуя разъяснений, на каком основании возле Хартума концентрируются огромные массы войск.

Менелик ответил, что он не в курсе, что задумал его зять, Иоанн Тёмный. И вопрос был переадресован уже Иоанну Тёмному. На что тот ответил, телеграфируя, что соблюдает все договорённости, и французам не о чём волноваться. Теперь уже, в удвоенной степени, заволновались итальянцы, спешно формируя и укомплектовывая пехотные бригады, а также подготавливая аскеров из Эритреи, для вероятных военных действий.