– Я молчу, потому что жду, когда ты успокоишься и дашь мне выключить воду. Единственное, что не входит в мои планы – потоп, который начнётся через пару минут, – хоть она и отвечает мне это равнодушно, но тембр её голоса из-за журчания воды и всплесков говорит мне другое. Она знает, что я не уйду. Она знает, что я буду делать. Она позволит мне, поэтому вода лишь причина, чтобы собраться и решиться на это.

– Тогда выключи, – киваю ей, и Бланш закрывает краны, ликвидируя ненужный шум.

– Итак, вернёмся к тому, что ты была крайне ядовитой. Да, меня это возбуждает, но ещё больше я желаю сейчас наказать тебя. Ты совершила ошибку, за которую должна ответить, – сообщаю ей, опускаясь ладонью ниже и накрывая ягодицу.

– Эйс, это уже…

Мне настолько надоедает её сопротивление, что я замахиваюсь с той силой, которую вызывают во мне эти крайне неприятные чувства, и моя ладонь со звонким шлепком опускается на её ягодицу. Громкий крик, а затем стон наполняют моё сознание, а я вижу иное. Боль есть, даже моя кожа загорается от удара, но это ломает всё, что могло бы ещё долго уводить меня от того, что она, действительно, хочет. Силу. Мою силу, подаренную только ей.

– Больно? Обидно? Извинений не последует, гадюка, но чудовище, которое ты разбудила больше не уничтожить. Что ты там говорила про то, как много членов побывало в твоём рту? Много, говоришь? Я не слышу? Ты не в силах ответить, зато я готов это сделать за тебя. И первая твоя ошибка – меня это не волнует, – с наслаждением поглаживаю место удара, различая отпечаток своей руки и яркие красные точки на её ягодице.

– Теперь вторая ошибка – никогда не смей мне говорить о том, что я должен делать, – снова замахиваюсь и ударяю её по тому же месту. Бланш закусывает губу, но проглоченный стон, я слышу чётко. А особенно приятно видеть, как подгибаются её колени от обжигающего импульса, пробежавшего по её телу.

– Третья – мы в ответе за тех, кого приручили, вроде бы так говорится. И теперь я буду тем, у кого останется единоличное владение тобой. Я не вынуждаю тебя называть меня Хозяином, но в твоём сознании главный я, когда ты стоишь передо мной обнажённая и умоляющая трахать тебя до смерти, – и последний удар, всё же заставляет её закричать и выгнуть спину, откинув голову назад. Я не ощущаю боли на своей коже, но вот её боль я чувствую. Это именно то, о чём она фантазировала. Я тот, кого она хочет сейчас, а другое меня больше не волнует. И я сотворил то, чего боялся больше всего, узнав, как это бывает, действительно, непередаваемо прекрасно.

– Ты поняла меня? – Тянусь к её щеке и поворачиваю полыхающее лицо с приоткрытыми сухими губами к себе.

– Да, – сдавленно шепчет Бланш.

– Ты согласна со мной? – Другой рукой беру свой член в руку и провожу по её мокрому влагалищу. Всхлипывает и быстро кивает.

– Ты моя. Это теперь ты запомнишь, – отнимая руку, резко приставляю голову к входу и врываюсь в её тело. Её стон словно звучание самой утончённой скрипки для моих ушей. Поднимаю голову кверху и выдыхаю от наслаждения. Как же там туго. Как скользко, и сколько голода в её мышцах, волнообразно ласкающих мой член.

Но в мои планы не входит замедление. Наоборот, я больше ни о чём не желаю думать, как только об этой женщине. Я хочу быть тем, кто заставит её стать зависимой от того, что я делаю. Хочу просто драть её. Драть так грубо, насколько может это делать человек, скрывающий внутри себя чудовищного зверя. И я трахаю её. Мне не стыдно видеть наше отражение в зеркале. Это заводит. Меня всё сейчас заводит с невероятной силой. Её крики, и то, как она подаётся навстречу мне и увеличивает амплитуду звуковых волн, исходящих от шлепков плоти. Как она увлажняется с каждым моим толчком, как полыхает её избитая кожа, как мне хорошо. И я больше не могу анализировать, а только наслаждаться этой покорностью, этим отражением двух безумцев в зеркале. Мне нравится, как колышется её грудь. Если бы я мог, то сделал бы так, чтобы меня была дюжина вокруг неё. Один не позволял бы ей дышать, целуя так глубоко и грубо, чтобы она умирала. Другой сжимал бы руками и целовал её грудь, кусал соски и тем самым ещё больше распалил бы Бланш. Третий опустился бы на колени и лизал её внизу. Я хочу это всё одновременно. И я словно делаю это ментально в голове. Я ощущаю столько различных потоков возбуждения, что не контролирую своих действий и того, как сильно накаляется мой член, как опускается его головка и трётся о стенки влагалища. Хватаю Бланш за волосы и поднимаю к себе, продолжая сумасшедше трахать её. Впиваюсь в её губы, не опасаясь больше причинить боль. Она наша общая. Бланш отвечает мне с особой страстью на поцелуй, двигаясь всем телом ко мне.

– Я помню, как тебя возбуждало, когда я убивал его на твоих глазах, – шепчу я.

– Да.

– Я помню, как ты наслаждалась предсмертной агонией. Для тебя у меня тоже есть подарок, – наматываю её волосы на кулак и, опуская лицо к воде, останавливаюсь.

– Нет, Эйс, ты…

С силой окунаю её голову в воду. Пузырьки начинают булькать вокруг её головы, она руками пытается выбраться, и тогда я грубо вхожу в неё и поднимаю. Бланш не может отдышаться. Мой член врывается в неё ожесточённо, вызывая сильную дрожь в её теле.

– Ещё… сделай это ещё, – просит она одними губами.

Это так прекрасно, в моих руках её жизнь. Несколько дольше продержать под водой, и она умрёт. Наблюдаю, как вода бурлит, а её влагалище сжимается от возбуждённого состояния и удовольствия, это вызывает во мне такой восторг, от которого я с ума схожу. Вытаскиваю её лицо из воды. Весь макияж потёк, она ловит ртом воздух, не имея возможности остановить накатывающиеся судороги оргазма. Я толкаюсь в неё, заставляя кричать от наслаждения. Видеть то, как она доходит до безумия, как закатываются её глаза, как с силой сжимается вокруг моего члена, буравящего её, посылает невозможно острые импульсы по моему позвоночнику. И мне мало. Хочу убить её этим наслаждением. Хочу наблюдать постоянно, как она корчится в муках и, безмолвно, благодарит меня за удовольствие. Хочу слышать, как станет полноценно моей.

– Извращённая гадюка, – шиплю я, с удовольствием совершая ещё более грубые фрикции в неё. Приближаю её лицо к себе и целую в губы. Бланш хватает мою руку и стонет, подаваясь назад, ко мне, чтобы я наполнил её до губительно болезненных ран изнутри.

– Прошу… Эйс… прошу… дай мне тебя попробовать, – шепчет она, впиваясь ногтями в мои бёдра, толкая меня к себе ещё быстрее.

Сила, с которой происходит самое примитивное совокупление, мольба Бланш, её глаза, увлажнённые от приближающегося нового оргазма, наше быстрое дыхание, всё это заставляет меня повременить, чтобы увидеть, как она дойдёт до пика первой, а потом исполнить то, что сам хочу. Мои руки блуждают по её телу, щипают за соски, ртом заглушаю её стоны и сам, кажется, свихнулся от наслаждения. Она на секунду замирает, её трясёт в моих руках, выкрикивает моё имя, сжимая в тиски мой член, и тогда я толкаю её в спину. Бланш ещё переживает своё наслаждение, но я больше не в силах терпеть. Она всё понимает и опускается на корточки, её рот накрывает опухшую и покрасневшую головку. Она двигает губами, языком кружит внутри, и я чувствую, как поток невероятного и сильного концентрата энергии, застрявшего во мне на столько лет, вырывается и наполняет её рот. Хватаю её за волосы и грубо, не понимая, что могу просто порвать ей рот или же перекрыть кислород, насаживаю на себя, хрипло выпуская стон за стоном, пока давление не отступает, оставляя после себя инфаркт всех моих убеждений.

Бланш чмокает губами, выпуская мой член изо рта, и я отпускаю её волосы. Перевожу взгляд вниз, пытаясь насытиться кислородом. Мои ноги дрожат, а в глазах этой женщины такой восторг, такое восхищение, и это вновь заставляет меня улыбнуться ей. Кладу ладонь на её щёку и опускаюсь на пол, точнее, падаю от бессилия. Прислоняюсь спиной к ванне и закрываю глаза, ощущая, как ласковые ладони нежно проходят по моей щеке, заставляя сейчас же увидеть то, что она чувствует. Наши взгляды встречаются, когда Бланш облизывает губы.