Финн, отдернув голову, недоверчиво уставился на Ключ, в самом сердце которого горел крохотный голубой огонек, и вновь склонился так близко, что тот осветил его лицо.

— Ну да, конечно. Значит… то есть ты… ты говоришь со мной Извне?

Молчание продолжалось так долго, что Финн решил — связь оборвалась.

— Ты слышишь меня? — поспешно спросил он.

Одновременно, перебивая его, прозвучал голос девушки:

— Ты все еще там?

Повисла неловкая пауза, потом она произнесла:

— Извини, мне вообще-то не стоило бы с тобой разговаривать. Джаред предостерегал меня против этого.

— Кто такой Джаред?

— Мой наставник.

Финн помотал головой — да не снится ли ему все это? Кристалл заиндевел от его дыхания.

— Но теперь уже поздно, — продолжала она, — да и как могут несколько слов повлиять на эксперимент, который идет уже не одно столетие, правда?

Понятия не имея, о чем она говорит, он снова спросил:

— Так ты во Внешнем Мире или нет? Он существует? Там есть звезды?

Финн боялся, что она не ответит, но через мгновение услышал:

— Есть. Я сейчас смотрю на них.

Он потрясенно выдохнул, и кристалл тут же ощетинился новыми иголочками инея.

— Ты не сказал, как тебя зовут, — проговорила девушка.

— Финн. Просто Финн.

Вновь неловкое молчание. Финн сжимал Ключ в ставших словно чужими руках. Он о стольком хотел спросить, что не знал, с чего начать.

— Как ты говоришь со мной, Финн? — раздался голос девушки. — У тебя тоже есть ключ в виде кристалла с голограммой внутри?

Он сглотнул.

— Да. У меня есть Ключ.

Сзади послышался шум. Финн выглянул из-за дерева — Гильдас храпел и постанывал во сне.

— Значит, у нас обоих в руках одно и то же устройство.

В голосе девушки чувствовался живой ум. Она явно привыкла размышлять и находить решения. Почему-то при звуке этого чистого голоса что-то словно кольнуло Финна, и перед его мысленным взором вновь возникли уже виденные прежде свечи — семь свечей на кремовом пироге.

В этот самый момент, как всегда внезапно, в Инкарцероне вспыхнули огни. Финн судорожно втянул воздух, в изумлении глядя на расстилавшийся перед ним пейзаж. На мили и мили вокруг все горело медью, позолотой и рыжеватой окалиной. Лес спускался по склону далеко вниз и растекался по неоглядной холмистой равнине.

— Что там такое? Что произошло? Финн?

— Огни зажглись. Я… я впервые оказался в этом Крыле. Здесь металлический лес.

— Как я тебе завидую, — вдруг непонятно сказала она. — До чего у вас там, наверное, здорово.

— Финн? — Поднявшийся с земли Гильдас озирался кругом.

Финн хотел подозвать Книжника, но осторожность возобладала. Это только его секрет, и он сохранит его.

— Мне нужно идти, — торопливо сказал он. — Я обязательно постараюсь переговорить с тобой снова… мы ведь теперь знаем… то есть, если ты захочешь, конечно. Но мне это очень нужно, — настойчиво добавил он. — Ты должна помочь мне.

Ответ девушки изумил его.

— В чем помочь? — спросила она. — Разве в идеальном мире что-то может быть не так?

Финн сжал в руке кристалл, голубоватое свечение которого уже угасало.

— Прошу тебя! Ты должна помочь мне выбраться на Свободу, — отчаянно прошептал он.

Его голос!

Клаудия натягивала кожаную перчатку и проверяла гибкость рапиры, а в ушах все еще звучал шепот Финна: «Ты должна помочь мне выбраться на Свободу…»

— Приступим, Клаудия. En garde!

Клинок учителя фехтования, маленького седоватого человека, всегда обильно потевшего, коснулся ее клинка. Точными, экономными движениями, отличавшими истинного мастера своего дела, он подавал ей сигналы, и она заученно отвечала выпадами и отрабатывала приемы защиты — секста, септима, октава — как делала это с шести лет.

Что-то в голосе юноши показалось ей знакомым.

Под маской было сумрачно и душно. Клаудия, закусив губу, сделала выпад, ушла в кварту и вновь атаковала. Есть! Затупленное острие чуть слышно ткнулось в стеганую куртку учителя.

Он чуть растягивал гласные — такое произношение принято при дворе.

— Теперь, прошу вас, обманный прямой удар с переводом в темп.

Клаудия послушно сменила позицию. Стало жарко, перчатка, намокнув от пота, утратила жесткость. Клинки со свистом рассекали воздух и звенели, ударяясь друг о друга. Привычное с детства упражнение приводило мысли в порядок и заставляло голову работать быстрее.

Ты должна помочь мне выбраться на Свободу.

В шепоте чувствовался страх — страх быть услышанным, страх перед самим сказанным. И благоговейно и в то же время с опаской произносимое слово «Свобода» — будто речь шла о запретной святыне.

— Пожалуйста, Клаудия, теперь кварта и контркварта. Руку немного повыше.

Клаудия рассеянно парировала удары, и клинок противника скользил мимо, не достигая цели. За спиной фехтмейстера показался лорд Эвиан, вышедший из парадной двери во двор особняка. Он остановился на ступеньках, отправил в нос понюшку табаку и, приняв элегантную позу, стал наблюдать за тренировкой.

Клаудия нахмурилась. Ей надо было многое обдумать, но в доме царил настоящий бедлам: портные приставали с последними обмерами для свадебного платья, в дорогу готовили ее наряды, книги, которые она не захотела оставлять здесь, животных, которых решила взять с собой. Урок фехтования был тем прибежищем, куда Клаудия могла скрыться от всего этого. Так и здесь нашли. Кстати, не забыть бы передать Ключ Джареду. В ее собственном багаже с ним может случиться все что угодно.

От отработки приемов перешли к настоящему поединку. Клаудия выбросила из головы все раздумья, полностью сосредоточившись на гибком клинке рапиры. Выпад, парировать, снова выпад, еще один, еще… Наконец фехтмейстер опустил рапиру.

— Замечательно, миледи. Ваши уколы точны, как всегда.

Клаудия медленно стянула маску и пожала протянутую ей руку. Она заметила, как учитель постарел. Лицо его почему-то было грустным.

— Мне будет жаль расстаться с такой ученицей, — сказал он.

— Расстаться? — Она сжала его руку.

— Я… насколько я понял… после свадьбы…

Не давая воли гневу, Клаудия отпустила руку учителя и царственно выпрямилась.

— Я не собираюсь отказываться от ваших услуг и после свадьбы. Что бы вам ни сказал мой отец, его слова не имеют значения. Вы едете ко двору вместе со мной.

Просияв улыбкой, он поклонился, но от Клаудии не ускользнуло, что он сомневается в этом. Отвернувшись и принимая из рук Элис бокал воды, Клаудия почувствовала, что лицо у нее горит как от пощечины. Ее пытались изолировать от всех — этого следовало ожидать, Джаред предупреждал ее. Королева Сиа не захочет, чтобы у невестки при дворе был кто-то, кому она доверяет и с кем вместе сможет замыслить заговор против свекрови. Но Клаудия не потерпит, чтобы с ней обращались подобным образом.

Лорд Эвиан, по-утиному переваливаясь, подошел к ней.

— Чудесно, моя дорогая, просто чудесно.

Маленькие глазки обежали ее фигуру в бриджах для фехтования.

— Оставьте ваши комплименты для кого-нибудь другого, — высокомерно бросила она.

Забрав у Элис и кувшин, Клаудия взмахом руки отослала ее и гордо прошествовала к скамейке на краю зеленой лужайки. Эвиан последовал за ней.

— Нужно поговорить, — сказала она, поворачиваясь к нему.

— Нас могут увидеть из дома, — спокойно заметил он. — Мы прямо под окнами.

— Ну, значит, машите своим платком и смейтесь, или как там шпионы обманывают слежку.