Едва они сошли с гладкой дороги, как идти стало намного труднее. Медно-красную почву пропахивали огромные борозды; местами она была до того опалена каким-то невероятным жаром, что спеклась в стекловидную массу либо, наоборот, поднималась из-под ног клубами едко пахнувшей угольно-черной сажи. Финн старался не отставать от стражников, напряженно следя за тем, куда они ступают. Только когда они ненадолго остановились, он поднял голову.

Вокруг была бескрайняя равнина. Огни Инкарцерона ослепительно блистали высоко над головой, и от фигур Финна и Гильдаса назад, к дороге, тянулись длинные тени. Птица, замеченная им еще в городе, все так же кружила под самым сводом Узилища. Раздался ее пронзительный крик, и стражники задрали головы вверх.

— Поживиться рассчитывает, — пробормотал тот, что шагал перед Финном.

Куда же они идут? Сколько хватало глаз, ни гор, ни хотя бы холмов на равнине не было — откуда же тут взяться пещере? Финн, представлявший себе обиталище Зверя темным провалом посреди отвесного металлического склона, не знал, что и думать. Дурные предчувствия терзали его.

— Стоп! — Начальник стражи поднял руку. — Пришли.

Сперва Финн не увидел ничего, и душу его охватило облегчение. Все это была комедия! Стражники отпустят его здесь и вернутся в Город, а жителям подкинут очередную небылицу о чудовище, чтобы держать их в страхе. Он протиснулся вперед. И увидел яму в земле — ту самую Пещеру.

— Ты пообещала им раздобыть несуществующие карты?! — воскликнул Джаред. — Клаудия, о чем ты только думала? Нам и без того грозит опасность!

Клаудия, видя волнение наставника, пересела к нему.

— Я знаю, учитель. Но ставки слишком высоки.

Он взглянул на нее, и в его глазах мелькнула скрываемая боль.

— Клаудия, не говори мне, что ты можешь всерьез обдумывать нелепые идеи Эвиана. Мы не убийцы!

— Вы правы. Если мой план сработает, убийства можно будет избежать.

На уме у нее было другое: если заговор раскроют, и ее наставнику будет грозить хоть малейшая опасность, она без колебаний согласится на убийство кого угодно, даже собственного отца, лишь бы спасти Джареда.

Словно догадавшись об этом, тот замолчал и повернулся к окну. Его темные локоны подпрыгивали на воротнике плаща в такт толчкам экипажа. Вдруг взгляд наставника помрачнел.

— А вот и наше Узилище, — тусклым голосом произнес он.

Клаудия, посмотрев туда же, увидела расцвеченные флагами шпили стеклянных башен и башенок Дворца, величественно поднимавшихся на фоне голубого неба. Все колокола звонили, приветствуя ее, в воздух взмывали голуби, и со всех площадок доносились глухие залпы пушек, салютующих в ее честь.

— Вот, держи.

Начальник стражи сунул Финну в руки рапиру и небольшой кожаный мешочек, такой легкий, что казался пустым.

— Что там? — нервно спросил Финн.

— Сам увидишь. — Отступив на шаг назад, тот взглянул на Гильдаса. — К чему тебе идти с ним, Мудрый? Или жизнь не дорога?

— Моя жизнь посвящена Сапфику, — отрезал Гильдас. — Мне предназначено повторить его судьбу.

Начальник стражи покачал головой.

— Дело твое. Только кроме него ни один не вышел наружу. — Он мотнул головой в сторону Пещеры. — Вам туда.

Повисло напряженное молчание. Стражники покрепче ухватили свои алебарды — они явно опасались, что именно сейчас, получив в руки оружие и стоя перед неведомой опасностью, жертва может попробовать освободиться. Наверное, немало приведенных сюда в качестве Приношения в паническом страхе бросались на охрану. Но он, Финн, не таков. Он не будет кричать от ужаса и размахивать клинком.

Повернувшись с безразличным видом, он посмотрел в непроглядную черноту узкой щели с обожженными, в окалине, краями. Казалось, здесь металл, из которого было построено Узилище, бесчисленное число раз оплавлялся и застывал вновь причудливыми потеками — словно то, что появлялось оттуда, могло проходить сквозь сталь как горячий нож сквозь масло.

Финн бросил взгляд на Гильдаса.

— Я пойду первым.

Прежде чем тот успел что-либо сказать, Финн спустил ноги в темную расщелину. Напоследок он еще раз торопливо окинул взглядом истерзанную поверхность равнины, но на ней ничего и никого не было — лишь твердыня Города виднелась вдали. Нащупав опору, Финн кое-как втиснулся в узкий проем.

Внутри царила абсолютная тьма. Финн ощупью исследовал пространство вокруг — расщелина уходила дальше в глубину, стиснутая сверху и снизу наклонными слоями породы. Распластавшись, он медленно, дюйм за дюймом, пополз вперед. Поверхность плиты, гладкая сама по себе, была усеяна камнями и какими-то гладкими шариками — видимо, из расплавившейся и застывшей стали, — которые ощущались всем телом. Пальцы хватали мелкую пыль и щебенку; какой-то обломок рассыпался прямо в руке, как старая кость, и Финн поспешно отбросил его.

Потолок был очень низким. Во второй раз задев его спиной, Финн вдруг похолодел от ужаса — что, если в конце концов он застрянет и не сможет сдвинуться с места? Он остановился, весь в испарине, и с шумом втянул в себя воздух.

— Где ты, Мудрый?

— Прямо за тобой, — послышался напряженный голос Гильдаса, эхом разносясь в узком пространстве. Сверху на голову Финна посыпалась пыль. Рука Книжника нащупала его сапог. — Не останавливайся, двигайся дальше.

— А зачем? — Финн попробовал оглянуться назад, но ничего не вышло. — Почему бы не дождаться, когда погаснут огни, и потом выбраться отсюда? Ни за что не поверю, что охрана останется у выхода после наступления темноты. Да они уже наверняка ушли! Что нам помешает?..

— Огнешары, вот что, глупый мальчишка. Вся земля вокруг выхода усеяна ими. Один неверный шаг, и останешься без ноги. И ты не видел, что у них тут творится по ночам, а я видел. Стражники постоянно обходят городские стены, равнину освещают прожекторами. Нас тут же заметят. — В темноте вдруг раздался его мрачный, лающий смешок. — Я ни в чем не обманул слепых старух — ты ведь и вправду Звездовидец. Но если Сапфик спускался сюда, значит, и мы должны это сделать. Очевидно, моя теория, что нужно двигаться вверх, чтобы выйти наружу, оказывается ложной.

Финн недоверчиво покачал головой. Даже сейчас старого Книжника в первую очередь волновали его теории. Упираясь носками сапог в камень и подтягиваясь, юноша снова пополз вперед.

Он все еще был уверен, что обе плиты вот-вот сойдутся вместе и он окажется в ловушке. Через несколько минут, к его облегчению, щель начала расширяться, одновременно уходя влево. Наклон стал более крутым. Наконец Финн уже мог подняться на четвереньки, не стукнувшись при этом головой о потолок.

— Щель расширяется, — глухо произнес он.

— Подожди-ка.

Гильдас завозился, ощупью нашаривая что-то. Раздался громкий треск, и щель осветило шипящее, чадное пламя фальшфейера. Эти грубые приспособления в Дружине использовались для подачи сигнала тревоги. Книжник, лежавший на животе, уже доставал из сумки свечу. Он зажег ее от угасавшего, брызгавшего искрами красного факела, и маленький огонек заколыхался на сквозняке.

— Как тебе пришло в голову их захватить?

— У некоторых, — проворчал Гильдас, — достает ума запастись вещами более нужными, чем крикливые тряпки и бесполезные кольца. — Он прикрыл пламя свечи рукой. — Давай вперед, только потише. Хотя этот Зверь, кем бы он ни был, наверняка уже почуял нас или услышал наше приближение.

Словно в ответ, из пустоты донесся низкий, скрежещущий гул. Финн ощутил дрожь камня под ладонями. Выхватив клинок, он крепко сжал рукоять, но в черноте впереди ничего нельзя было разглядеть.

Финн двинулся вперед. Узкий проход расширился, места вокруг стало больше. Крохотное пламя свечи освещало бугристую поверхность металлических пластов, кристаллы кварца, причудливый блеск окалины, отливавший бирюзовым и оранжевым.