— Вот здесь. На это ушло не одно десятилетие, но я не сдавался и все же завершил эксперимент. Сенсоры, которые я изобрел, пронизали многие мили пространства со всем, что было в нем — железом и медью, плотью и костями. Сквозь залы и проходы Инкарцерона, сквозь его моря и реки прошли они. Я тоже верил тогда — как вы. — Он хрипло рассмеялся, нервно обкусывая желтые, ломкие ногти на руках. — И я нашел, что там — Вовне.

Повернувшись, он нажал на несколько кнопок, и сфера засветилась.

— Вот что я увидел.

Внутри появилось изображение — голубой, металлически поблескивающий шар безмолвно висел в черной, бескрайней пустоте.

— Вот Инкарцерон. — Блэз ткнул пальцем в шар. — Мы находимся внутри. Это целый мир. Был ли он создан или появился сам по себе, сказать невозможно. Но вокруг него ничего нет — лишь бесконечное пространство, абсолютное Ничто. — Он пожал плечами. — Мне жаль разрушать вашу мечту, к исполнению которой вы стремились всю жизнь. Но другого мира просто не существует.

Финн стоял, едва дыша, вперив невидящий взгляд в шар. Безжалостные слова Книжника словно высасывали из него жизнь. Потом он ощутил присутствие Кейро, вставшего рядом. Надежное тепло и энергия, исходившие от побратима, немного приободрили его.

И тут всех удивил Гильдас. Он расхохотался. Хриплый, рычащий смех, полный презрения, вырвался из его горла. Выпрямившись во весь рост, он встал перед Блэзом. Глаза его, казалось, исторгали молнии.

— И ты называешь себя Мудрым?! Ты просто глупец, обманутый злобным разумом Узилища! Оно показывает тебе лживые картины, и ты веришь им, сидя в своей башне и презирая людей, копошащихся внизу. Ты хуже чем глупец!

Он двинулся на возвышавшегося над ним Книжника, и Финн, зная его вспыльчивый нрав, поспешно шагнул следом. Но узловатый палец старика проткнул лишь воздух.

— Ты смеешь, смотря мне в глаза, называть ложной мою последнюю надежду и единственный шанс в жизни этих троих? — негромко отчеканил он. — Смеешь утверждать, что деяния Сапфика — миф, что за пределами Узилища ничего нет?

— Но это действительно так, — ответил Блэз.

Финн взял Гильдаса за руку, но тот вырвался.

— Лжешь! Настоящий Книжник никогда бы так не сказал. К тому же мы видели людей из Внешнего Мира.

— Да, — подхватила Аттия. — И говорили с ними.

Блэз замер.

— Вы говорили с ними? — повторил он.

Казалось, его убежденность в своей правоте поколеблена.

— С кем именно вы говорили? Кто были эти люди? — напряженно сведя вместе кончики пальцев, глухо спросил он.

Все обернулись к Финну.

— С девушкой по имени Клаудия, — ответил он. — И с мужчиной. Она называла его Джаредом.

Повисло минутное молчание.

— Так как ты объяснишь это? — спросил Кейро.

Блэз повернулся к ним спиной, но мгновение спустя его помрачневшее лицо вновь было перед ними.

— Не хочу разочаровывать вас, но вы видели лишь некую девушку и некоего мужчину. Откуда вам знать, где они находятся?

— Я не знаю, где они, но точно не здесь, — ответил Финн.

— Не здесь? — Блэз бросил на него быстрый взгляд, слегка наклонив голову. — Почему ты так решил? Тебе не приходило в голову, что они могут быть в каком-то ином Крыле, в одном из дальних уголков Инкарцерона, где все совсем по-другому? Возможно, они и сами не знают, что они — тоже Узники. Подумай хорошенько, мой мальчик! В поисках Свободы ты только напрасно растратишь свою жизнь. Годы пройдут в бесконечных, безнадежных скитаниях, и все впустую! Не лучше ли найти спокойное место и жить в мире и покое, забыв о звездах?

Его вкрадчивый голос шелестел меж стеклянных сфер, поднимаясь к стропилам. Гильдас что-то возмущенно выкрикивал в ответ, но Финн почти не слышал его, потерянно глядя в глухое оконное стекло на проплывающие среди безжизненной стратосферы облака, на ледяной пейзаж далеко внизу, на горизонт, где вздымались холмы и темнели уступы неразличимых отсюда высоких преград.

Страх охватил его. Если все это правда, ему никогда не обрести Свободу, не сбежать ни из этого ужасного места, ни от нынешнего себя… Он навсегда будет обречен остаться Финном — без прошлого, без будущего, без надежды вновь стать кем-то, кем был прежде. Потому что этого «кого-то» просто не существовало.

Громкие протесты Гильдаса и Аттии прервал невозмутимый голос Кейро:

— Почему бы нам не спросить их самих?

В наступившем молчании он взял кристалл и тронул чувствительную панель; Финн, быстро повернувшийся в его сторону, увидел, как непринужденно он управляется с Ключом.

— Не вижу ни малейшего смысла, — поспешно сказал Блэз.

— А я вижу.

— Что ж, не буду мешать разговору друзей. — Он повернулся к выходу. — Мне же позвольте откланяться. Башня в вашем полном распоряжении. Ешьте, пейте, отдыхайте — будьте как дома. И поразмыслите над моими словами.

Высокая фигура в развевающемся плаще поверх замызганной одежды прошествовала между сфер, оставляя за собой слабый запах химикалий и еще какой-то сладковатый, едва уловимый аромат. Едва она исчезла под аркой, Гильдас длинно, с ожесточением выругался.

— А жизнь в Дружине пошла тебе на пользу, — ухмыльнулся Кейро.

— Подумать только, после стольких лет мне посчастливилось встретить собрата-Книжника и надо же, чтобы он оказался таким ничтожеством! — с отвращением проговорил старик и, протянув руку, потребовал: — Давай сюда Ключ.

— Зачем? — Кейро поспешно поставил кристалл на стол и отступил. — Все и так уже готово.

Послышалось знакомое гудение, и передними возникла голографическая проекция. На этот раз изображение казалось ярче и отчетливее чем прежде, словно они были ближе к его источнику или же мощь устройства возросла.

Клаудия, появившаяся внутри кружка света, шагнула им навстречу. Она была так близко, что, казалось, протяни руку и дотронешься. Ее глаза весело блестели.

— Они нашли тебя, — улыбнулась она.

— Да, — пробормотал он.

— Я очень рада.

Джаред стоял рядом, опираясь рукой обо что-то — кажется, о ствол дерева. Финн вдруг заметил, что вокруг них то ли луг, то ли сад, залитый ярким золотистым светом.

Гильдас, оттеснив Финна плечом, оказался прямо перед изображением.

— Сын мой, — отрывисто обратился он к Джареду. — Ты ведь Книжник?

— Именно так. — Джаред выпрямился и отвесил церемонный поклон. — И вы, как я вижу, тоже?

— Да, и стал им, когда ты еще не родился. У меня есть к тебе три вопроса, и я хочу получить на них правдивые ответы. Вы двое находитесь Вовне Инкарцерона?

Клаудия посмотрела на него с изумлением. Джаред медленно кивнул.

— Да.

— Какие у тебя основания утверждать это?

— Здесь дворец, а не тюрьма. На небе светит солнце, а по ночам — звезды. К тому же Клаудии удалось найти Врата, ведущие в Инкарцерон…

— Правда?! — вскинулся Финн.

Гильдас не дал ей ответить.

— Последний вопрос, — буркнул он. — Если вы Вовне, то вы должны знать, где Сапфик. Что случилось с ним после того, как он оказался там? Когда он вернется, чтобы освободить всех нас?

Джаред с Клаудией переглянулись. В повисшей тишине, жужжа, пролетела пчела и уселась на лепестки ярко рдевших в саду алых маков. От негромкого звука у Финна мороз пробежал по коже — что-то давно забытое, какая-то тень воспоминания почудилась ему в нем.

Джаред, выступив вперед, оказался почти лицом к лицу со старым Книжником.

— Досточтимый собрат, — учтиво произнес он. — Простите мне мое любопытство и не сочтите меня невеждой — быть может, вопрос, который я задам, покажется вам глупым. Но кто такой этот Сапфик?

Пчела летела, как показалось Финну, прямо на него, приближаясь к границам наполненного золотистым сиянием круга. Он отдернул ладонь, и пчела метнулась в сторону.

Он взглянул на Гильдаса. У старика в буквальном смысле слова подкосились ноги, и Аттия поддерживала его, помогая сесть. Джаред в смятении тоже протянул было руку, и Финн услышал, как он пробормотал: