— Да, конечно.

Клаудия по старой привычке начала грызть ноготь, но вовремя остановилась.

— Я тебе надоел?

Клаудия взглянула на него. Маленькие глазки графа смотрели пристально, но без всякого выражения.

— Я знаю, что ты не хочешь выходить за меня, — сказал он.

— Каспар…

— Да мне все равно, не переживай. Это всего лишь династический брак, матушка мне так и сказала. После того как родишь мне наследника, можешь брать в любовники кого захочешь. У меня-то любовницы точно будут.

Клаудия просто не верила своим ушам. Не в силах усидеть на месте, она вскочила и зашагала по развороченной комнате.

— Каспар, ты только послушай себя! Ты вообще задумывался о том, что за жизнь ждет нас двоих в этом мраморном мавзолее, который все называют дворцом? Сплошная ложь и притворство! Фальшивые улыбки, наряды из Эпохи, которой и не существовало никогда, жеманные позы и кривлянье в подражание манерам, которым место в книгах! Тебе что, никогда не приходило в голову, что это неправильно?

— Но ведь так было всегда, — удивленно ответил тот.

Клаудия присела рядом.

— Тебе никогда не хотелось быть по-настоящему свободным, Каспар? Весенним утром пустить коня вскачь и отправиться куда глаза глядят? Повидать мир, испытать необыкновенные приключения, найти свою любовь?!

Она еще не договорила, когда поняла, что зашла слишком далеко. Для Каспара это было чересчур. Он весь напрягся, злобно глядя на нее из-под нахмуренных век.

— Я понял, в чем дело, — резко бросил он. — Все из-за моего братца, преподобного Джайлза. Ты бы предпочла его, правда, Клаудия? Ну так он мертв, так что забудь. — Противная улыбочка вновь заиграла на тонких губах. — Или это все же Джаред?

— Джаред?!

— Обычная история, не так ли? Он, конечно, немолод, но некоторым девушкам это нравится.

Ей захотелось ударить его, встать и закатить оплеуху этому мерзкому хихикающему созданию.

— Я видел, как ты смотрела на него, Клаудия. — Каспар ухмыльнулся. — Но я не возражаю, я ведь уже сказал тебе.

Она поднялась, заледенев от гнева.

— Ты просто маленькая злобная тварь.

— Злишься? Значит, я прав. А твой папочка знает об этом, а, Клаудия? Может, мне ему рассказать, как думаешь?

Он был как ядовитая гадина, высовывающая жало. Клаудия склонилась к нему, едва не вплотную придвинув лицо к поганой ухмылочке, так что Каспар отпрянул.

— Еще раз заговоришь об этом — со мной или с кем другим, и тебе конец. Понятно вам, милорд граф?! Я сама, своими руками воткну кинжал в твое тщедушное тело! Я убью тебя, как убили Джайлза!

Дрожа от ярости, она на негнущихся ногах вышла вон, с оглушительным треском хлопнув дверью. Факс торчал в коридоре, привалившись к стене. Когда Клаудия шла мимо, он нарочито неспешно выпрямился. Почти бегом устремившись к лестнице мимо висевших на стенах портретов, она чувствовала спиной его взгляд, его холодную улыбку.

До чего же она их всех ненавидела! Всех до одного! И как только язык повернулся такое ляпнуть! Как можно было даже подумать об этом?!

Ураганом пронесшись по лестнице, Клаудия с грохотом распахнула створки дверей — испуганные служанки так и бросились врассыпную. Внутри у нее все кипело. Какая грязная, подлая ложь! И о ком?! О Джареде! Да у Джареда и в мыслях не было ничего подобного, во сне бы не приснилось!

Она крикнула Элис, и та немедленно прибежала.

— Мой костюм для верховой езды, живо!

В бешенстве Клаудия расхаживала туда-сюда перед открытой входной дверью, за которой царила неизменная идиллия — зеленые лужайки, голубое небо, пронзительно-тревожные крики павлинов.

— Я отправляюсь на прогулку! — бросила она, натягивая принесенный камзол и все еще упиваясь своим гневом.

— Клаудия, но у нас еще столько дел! Завтра ведь уже выезжать.

— Справитесь без меня.

— Но свадебное платье… последняя примерка…

— Да пусть от него хоть одни клочья останутся — мне плевать.

Выскочив в дверь, Клаудия сбежала по ступенькам и устремилась через двор к конюшням. Вдруг, вскинув на бегу голову, она увидела отца в том самом невозможном окне его кабинета, которого просто не существовало, не было в реальности. Стоя спиной, он с кем-то разговаривал.

Посторонний в кабинете? Но ведь, кроме Смотрителя, никто никогда не заходил внутрь! Клаудия остановилась в недоумении, глядя на окно, и тут же, испугавшись, что отец обернется, снова бросилась бежать.

Маркус стоял оседланный и нетерпеливо бил копытом о землю. Лошадь Джареда тоже приготовили. Он ездил на тощей, поджарой коняге, которую называл Тамлин [1] — в прозвище наверняка заключалась какая-то шутка, понятная только Книжникам.

Клаудия огляделась.

— А где Мудрый? — спросила она Джоба.

Мальчик, всегда смущавшийся в ее присутствии, пробормотал скороговоркой:

— Вернулся в башню, миледи. Забыл чего-то.

Клаудия пристально взглянула на него.

— Послушай, Джоб, а ты ведь, наверное, всех тут в поместье знаешь?

— Вроде как.

Он торопливо замахал метлой, подымая клубы пыли. Клаудия не решилась остановить его, боясь еще больше смутить.

— Старик по имени Бартлетт. Раньше он служил при дворе, но его отправили на пенсию. Он жив?

Джоб поднял голову.

— Да, миледи. Его домик в Хьюэсфилде, на дороге за мельницей.

У нее забилось сердце.

— А у него… Он в здравом уме?

Джоб кивнул, кое-как выдавив улыбку.

— Еще в каком здравом. Вот только о жизни во дворце рассказывать не любит. Спросишь его о чем-нибудь, а он смотрит на тебя да молчит.

На пороге возник темный силуэт Джареда.

— Прошу прощения, Клаудия, — слегка задыхаясь, произнес он и вскочил в седло.

— За чем вы возвращались? — негромко спросила она, ступая ногой на сцепленные ладони Джоба.

Учитель взглянул на нее.

— За одной вещью, которую не хотел оставлять без присмотра.

Чуть заметным движением он коснулся своего темно-зеленого, с высоким воротником плаща, и Клаудия кивнула, поняв, что речь идет о Ключе.

Когда они вместе выехали из конюшни, Клаудия почувствовала, что ей почему-то неловко смотреть на наставника.

Мясо приготовили на костре из высохших грибов, к которым Гильдас подбавил какого-то потрескивавшего в огне порошка из своих запасов. Ветер снаружи все еще бушевал. Разговаривать никому не хотелось. Финна пробирал озноб, порезы на лице саднили. Кейро, видимо, еще не до конца оправился и выглядел измотанным. По виду Аттии понять что-либо было сложно: она сидела чуть в сторонке, быстро поглощая пищу. Ее внимательные, ничего не упускающие глаза цепко ощупывали все вокруг.

Наконец Гильдас вытер запачканные жиром руки о плащ.

— Что-то указывало на присутствие других Узников? — спросил он.

Кейро беззаботно пожал плечами.

— Овцы бродили безо всякой охраны, — ответил он. — Даже изгороди не было.

— А Узилище как-то себя проявляло?

— Почем мне знать? Может, в деревьях и были Глаза.

Финн поежился. В голове у него была какая-то странная пустота. Хотелось, чтобы все улеглись и заснули, а он снова мог достать Ключ и поговорить с ним. То есть с ней. С девушкой Извне.

— Идти дальше все равно нельзя, так, может, устроимся здесь на ночлег, а? — сказал он.

— Дельная мысль, — лениво произнес Кейро, пристраивая свой мешок к стене пещеры.

Гильдас, однако, все не мог оторвать взгляда от изображения на стволе дерева. Подобравшись ближе, он принялся обтирать его старческими ладонями с узелками вен. Клочья лишайника полетели вниз. Из-под грязи и моховой зелени постепенно возникало узкое лицо, затем державшие Ключ руки. Они были так тщательно прорисованы, что казались настоящими. Финну как раз пришло в голову, что кристалл, вероятно, замыкает какую-то схему внутри дерева, как вдруг перед глазами все поплыло. Видение застало его врасплох, но длилось недолго. На миг Инкарцерон предстал перед ним огромным живым существом, внутри которого, среди костей и проводов, и пролегает их путь.