— Мне сегодня везде мерещатся птицы! — вздохнула Ада и посмотрела на то место, где сидел незнакомец, но скамейка была пустой.

— Это и пр-равильно, у нас с вами много общего с пернатыми, — прозвучал бас над головой девушки. Она вскочила, как ужаленная и обернулась. Мужчина приподнял шляпу, выпустив на волю кудрявые пряди синих, как ультрамарин волос. — Я до сих пор, ма вила, не представился: гриффин Хедрик Доден, он же грифон, если говорить о национальности.

— Я никогда раньше не слышала о таком народе, — ответила Ада, склонив голову в знак почтения. От Хедрика веяло силой, и не только физической, к тому же он был галантен и не похож на сумасшедшего или маньяка. А уж тем более на наркомана, промышляющего в поисках очередной дозы. Впрочем, на человека, вращающегося среди юристов — тоже.

— Очень сомневаюсь, уважаемая! О нас здесь слагают легенды! Которые, правда, искажают истину, но между мирами всегда так. Мы вроде химер, но это всё сказки, а правда в том, что встреча со мной сулит человеку раскрытие дремлющих внутри сил. Я приближаю время великой магии… Только не убегайте больше, всё равно догоню! Давайте ближе к делу, — Хедрик опёрся о спинку скамейки. — Я предлагаю вам отправиться на зовущий вас факультет в Дольний мир.

— Куда?

— Ой, опять всё сначала! — мужчина достал из рукава увесистую тетрадь и открыл её на средине. — Вы — Ада Грекова, двадцати одного года, верно? Можете не отвечать. У меня всегда точные сведения. Мать умерла при родах, отца вы не знали, воспитывались в приёмной семье с младенчества.

Ада замерла: откуда этот чудак так много о ней знает? О том, что её взяли из дома Малютки больше двадцати лет назад не в курсе даже соседи!

— И с мужчинами не ладится, верно? — хитро прищурился Хедрик, оторвав взгляд от тетради, незаметно когда, превратившейся в старинную книгу, украшенную разноцветными камнями, сверкающими под лучами солнца всеми цветами радуги.

— Я сплю или получила солнечный удар, и это всё нереально, — предположила Ада, устав искать правдоподобные объяснения увиденному. Поэтому девушка решила просто расслабиться и досмотреть галлюцинацию до конца.

— Глупости, что за упрямство! Просто тебе не место здесь, ты не такая, как все они, — гриффин обвёл рукой ставший оживлённым парк. На соседней скамейке сидела, обнявшись, влюблённая парочка, украдкой поглядывающая на них; девчонка с фиолетовой чёлкой не переставая хихикала, закрыв лицо ладонями, парень, напротив, пытался казаться серьёзным, то и дело поглаживая ёжик соломенных волос. — Не обращайте внимания! Вы, конечно, можете отказаться, но своей в этом мире всё равно не станете. Увы, вы не человек, ну, по крайней мере, наполовину.

— А кто ж тогда? Вроде бы внешне вполне себе…

— Не человек. Впрочем, вы сами это поймёте, когда окажитесь в Кломхольме. Или вам объяснит Жилка, куратор курса. И мой вам совет — не доверяйте ей свою честь и совесть. Если они у вас, конечно, сохранились.

Хедрик приподнял шляпу, чуть наклонившись вперёд, и не спеша пошёл прочь, не обращая внимания на насмешливые взгляды прохожих и то, как маленькие дети показывали на него пальцем. Ада прищурилась от яркого солнца, ей показалось, что у грифона вырос хвост, похожий на львиный. Тут-то она и вспомнила, где и в связи с чем слышала название “гриффины”, и бросилась догонять Хедрика.

— Как же мне этим пользоваться? — задыхаясь, прокричала она, протягивая странному Существу зеркало.

— О, вы и этого не знаете? Совсем мракобесие! — не останавливаясь, произнёс Хедрик. — Это билет действителен только сегодня. Ложась спать, посмотрите в него, и суньте под подушку, а пока не заснёте, повторяйте своё имя наоборот.

— Но ведь моё имя наоборот звучит так же, как и обычно.

— Вот видите, вы уже кое-что поняли, — усмехнулся гриффин и помахал рукой на прощание. — И не бойтесь принять правду о себе. Впрочем, смелости, судя по всему, вам не занимать. Удачи!

Ада застыла с зеркальцем в руке посреди мощёной дорожке из красной брусчатки, не обращая внимания на прохожих, бросающих на странную парочку любопытные взгляды. А когда девушка очнулась от задумчивости, Хедрика поблизости уже не было видно.

Обойдя парк, она нигде не встретила странного, атлетически сложенного, крупного мужчины в идеально сидящем костюме в полоску и тёмной шляпе с синим пером. О том, что встреча с ним была наяву, напоминало только кривое зеркальце в золотистой оправе, по-прежнему зажатое в руке Ады.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Придя домой, Ада поглядывала на безделушку, подаренную грифоном, словно ожидала, что когда она в очередной раз откроет верхний ящик письменного стола, зеркальце исчезнет точно так же, как и Хедрик. Тогда можно будет вздохнуть и забыть о странной встрече и совершенно бредовом разговоре. Но “билет” в другой мир лежал на своём месте, и надо было что-то решать.

На шутку это не похоже, но как поверить в параллельную реальность, где существует факультет, предназначенный для неё и самые настоящие грифоны — мифические полуорлы-полульвы?! Однако Ада собственными глазами видела синие волосы, перо, птичий клюв и львиный хвост!

Промаявшись до вечера, но так и не решив, будет ли она выполнять перед сном указания грифона, девушка вымылась, причесалась и распылила на себя и постель полфлакона любимых духов, будто это был её последний день на Земле. Больше откладывать было нельзя. Да и долго находиться в постели, пахнущей как парфюмерная фабрика, удовольствия не доставляло.

Поколебавшись ещё немного, она решилась: в конце концов, может, это розыгрыш, и в парке была скрытая камера? Тогда и вреда от повторений имени на ночь не будет. А если нет? В груди приятно защекотало. Может, Ада будет в том мире принцессой или особой королевских кровей, как рассказывают в старых сказках, читанных в невинном детстве? Девушка усмехнулась, отбросив чушь про Избранных, и достала зеркальце, заботливо уложенное под подушку за полчаса до отхода ко сну. Отражение выглядело странным, но не уродливым, как это обычно бывает, когда смотришься в кривое зеркало. Посмотрев пару секунд, Ада засунула его обратно и, закрыв глаза, стала негромко произносить собственное имя.

Никакого чуда не произошло, спальня не стала больше, стены не придвинулись, угрожая раздавить Аду.

Монотонное звуки погружали в состояние похожее на медитацию, Ада уже не различала в мантре своё имя, ей слышалось, как кто-то рядом радостно повторяет: Да-да-да…

Всю ночь Аде снились тяжелые, муторные сны. Пугающая тёмная комната с невидимыми стенами, сплошь завешанная зеркалами: большими, в рост человека, стоящими на подставках, и совсем крошечными, умещающимися в ладони. Маленькие стеклянные бляшки россыпью лежали на старинном комоде, приблизившись к которому, девушка оказалась в круге из овальной стеклянной глади, поверхность которой ничего не отражала. А маленькие зеркала, лежавшие перед ней, превратились в осколки.

Потом свет погас, чтобы тут же ярко вспыхнуть и ослепить, отразившись от десятков серебряных стёкол.

Ада подбежала к одному из них, но оно исчезло, оставив лишь пустую раму, чёрную дыру, манящую заглянуть внутрь, да там и остаться.

Но страх неизведанного удерживал от того, чтобы ступить внутрь гладкой позолоченной рамы. Так происходило каждый раз, вереница зеркал казалась нескончаемой, пока Ада не наткнулась на то самое, положенное под подушку, в которое и заглянула, а всмотревшись в тень за собственной спиной похожую на два небольших крыла, вскрикнула и проснулась.

Открыв глаза в предрассветную темноту, Ада некоторое время лежала, вслушиваясь в тишину и ловя каждый шорох жалюзи, колебаемых ночным ветерком, врывающимся из щели балконной двери, поставленной на проветривание. Но привычного запаха лаванды, распыляемой аромолампой в её спальне больше не ощущалось, да и мерного тиканья часов в гостиной не было слышно.