Всё закончилось, как и началось, с грубости и несдержанности партнёра. Ада даже про себя не называла его по имени, словно тот, кто сейчас занимался с ней сексом, был кем-то иным, пока незнакомым, но не Марком Ладоном, сыном пятого Драка.

— Ада, прости меня! Тебе было больно? Не знаю, что на меня нашло, будто мной кто-то руководил. Наваждение какое-то. Говорят, так бывает, это огтголосок памяти. Я с ума схожу…

— Мы оба. У меня было так же. Словно ты — не ты. Мне даже понравилось, но в следующий раз предупреждай, пожалуйста.

— Иди ко мне! — улыбнулся Марк и притянул Аду к себе. Полежав так какое-то время, Дракон с улыбкой спросил: — Знаешь, что мне сейчас пришло в голову?

— Боюсь предположить.

— Я всё-таки лишил тебя невинности, верно?

Девушка обернулась и, привстав на локте, посмотрела на Дракона.

Ада не находила себе места: Далида пропала. Она не появлялась на занятиях и не приходила ночевать уже пятый день.

Беспокойство отодвинуло на второй план собственные переживания. Девушка раньше не позволяла партнёрам нетрадиционные способы любви, но с Марком всё вышло само собой. Как будто не было ничего естественнее, чем позволять любимому наслаждаться всем твоим телом.

Ада планировала откровенно поговорить с Драконом, чтобы впредь их любовные игры происходили по обоюдному согласию и не заставляли её чувствовать себя игрушкой, но исчезновение Далиды отсрочило откровенности на неопределённое время.

Девушка поспрашивала на факультете, в том числе и старшекурсниц, не видел ли кто её соседку, но все пожимали плечами.

Взяв в поддержку Селену и Рестрику, Ада отправилась к Жилке, но та загадочно улыбалась и посоветовала девушкам не беспокоиться. Мол, скоро объявится. Ада не отступала, и Соль начала раздражаться, выпроваживая непрошенных гостей. В конце концов, она почти силой выставила их из кабинета, чуть не хлопнув дверью перед носом.

Посмотрев в глаза Аде, Жидка заметила с еле сдерживаемой злостью:

— Лучше бы своей судьбой озаботилась. Вила Лонс поступила разумно, и за это её ждёт награда. Илиодор всегда будет райским местом для благоразумных Пришлых.

— Соль не соврала, — заметила Рестрика, когда троица в гнетущем молчании спустилась на свой этаж. Подруги, не сговариваясь, дошли до комнаты Ады и Далиды.

— Может, Эмма знает? — робко спросила Селена, которая до жути боялась ректора.

Ада её понимала: при всей внешней доброжелательности в Эмме чувствовался некий стержень. Такие переступят через тебя и пойдут дальше, оправдывая жертвы общим благом. Да и заострённые зубы у клана Бригитты, к которым относила себя ректор, явно не просто так. Её пища состояла из сырого мяса и овощей, ходили слухи, что вместо вина она на ужин попивала из бокала, наполненного свежей кровью. Страшно предположить, чьей.

Но выбор был невелик: обратиться к Эмме или сидеть и ждать, пока Далида вернётся. Последнее Аду не устраивало.

— Надо идти, — кивнула она.

— Послушайте, — Рестрика обернулась к подругам. — С чего вы вообще решили, что с Далидой случилось что-то плохое?

— Просто так никто не пропадает, — вздохнула Селена.

— Далида говорила мне недавно, что Жилка предложила ей участие в обряде, — вспомнила Ада.

— Во-от, — протянула ламия.

— Только что это за обряд? Может, ей нужна наша помошь?

— Вряд ли нашей бесстрашной грозит опасность, — поддержала Рестрику сирена. — Все жестокие обряды в прошлом. Нынешние мистерии больше похожи на театральные представления.

— Кто знает? — Ада не могла успокоиться. — Когда ближайшее таинство, ты знаешь?

— Среди девчат с курса ходили слухи, что у Волкодлаков что-то затевалось. Как только выпал первый снег, они все собрались на вечернее бдение. Говорят, оно проводится только по особым случаям.

— И что, Маги и Драконы, не в курсе?!

— Ада, у остальных Истиных нет причин мешать клановым праздникам, — поддержала ламию Селена. — Сильфа Бересия… то есть, сестра многое мне объяснила.

— Кроме того, кто ваш отец, верно? — фыркнула Ада. — Как здешним вообще можно доверять? Они все лгут.

— Даже Марк? — спросила Рестрика с лёгкой улыбкой.

— Ну, этот, может, просто не договаривает.

— Что по факту одно и то же, — настаивала подруга.

Ада понимала, что ламия говорит верно. Они всегда стоят за истину, сколь бы горькой и разрушительной та ни была. К мнению судебных дознавателей, коими по призванию и обучению являлись ламии, стоило прислушаться.

— Ты, конечно, права, — вымолвила Ада.

— Рада, что гарпия вспомнила на чьёй стороне она стоит. Мы не имеем права забывать о законе, поэтому обязаны докапываться до истины, пусть даже и самой неприятной. Надо поспешить к Эмме сейчас. Всем вместе.

— Сейчас? — ужаснулась Селена и отошла к окну, словно боялась, что кто-то снаружи может заглянуть в комнату и подслушать крамольные речи.

— Конечно. Жилка наверняка рассказала ей о нашем приходе, но они пока не успели придумать правдоподобную версию. Так у нас есть шанс услышать правду.

— Это разумно, — ответила Ада. — Но защиту мы не пробьём, сил и знаний не хватит.

— Если застать врасплох, нам и так скажут правду, — пожала плечами Рестрика.

— Я с вами, — кивнула Селена и первой решительно направилась к двери. Подруги переглянулись и поспешили следом.

По негласной договорённости начать разговор предстояло Аде. Девушка постучала в дубовую дверь кабинета. Звук получился неожиданно громким, как набат. По ту сторону было тихо.

Ада всю дорогу гнала от себя мысли о том, что она будет делать и говорить, если вдруг окажется, что Эмма не одна. Что ж, ради подруги она потерпит и преодолеет страх, который так умело вызывал в ней Тагир. Но надежда не покидала Аду: ей должно повезти.

Дверь так и не открыли. Постояв немного и для верности, сделав ещё пару попыток, девушки медленно отошли.

— Попробуем к вечеру, — предложила Селена. Ада кивнула и, смотря себе под ноги. направилась к лестнице, чтобы на первом же пролёте столкнуться со своим кошмаром. “Не повезло”, — успела она подумать прежде, чем почувствовала приближение холода и страха. Они заползли в душу, клубясь, подобно туману с болот, стелящемуся по земле.

Взгляд Тагира внимательно изучал лицо Ады, словно Дракон о чём-то раздумывал. Он разглядывал её, оценивая так, как присматриваются к товару на рынке, мысленно прикидывая: а нужна ли ему эта безделица.

— Доброго дня! — пролепетала Ада, заставляя себя поднять глаза на противника. У неё перехватило дыхание, и девушка снова опустила взгляд.

— Смотря для кого из вас, — отрывисто произнёс Тагир, и страх выпустил Аду из цепких влажных когтей. Девушка инстинктивно поняла, что взгляд Дракона направлен на другой объект. — Что вам здесь надо?

— Извините, сиятельный, но мы хотели узнать о судьбе подруги. Она пропала, — послышался чистый голос ундины. В нем не было волнения, а тем более страха, словно Селена вела светскую беседу с почти равным себе.

— Я понял, о ком вы, — коротко рассмеялся Дракон и добавил тоном, в котором угадывались угрожающие нотки: — Она оказалась не так проста, как мне думалось. А сейчас уходите. Эмме не до вас.

Ада почувствовала облегчение напополам с желанием как можно скорее испариться, исчезнуть в своей комнате и, забравшись под одеяло, терпеливо и безропотно ждать, пока Далида вернётся.

Тагир, не дожидаясь, пока девушки выйдут из оцепенения, продолжил путь наверх. Ада вновь обрела способность ясно мыслить и владеть своим телом. Подруги продолжили спускаться.

— А знаешь, зеркальная, — остановил Аду ледяной, с насмешкой, тон Тагира, доносящийся сверху, словно с небес. — Твоя взяла. Возможно, ты и пригодишься Драконам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Эмма, в который раз за сегодняшний день, рассматривала в трюмо своё отражение. Она выбрала свой самый любимый образ: коротковолосой чернявой девушки с лицом, покрытым идеальным бронзовым загаром. Аборигенка с далёких островов, промышляющая охотой. Дерзкая амазонка, обходящаяся без мужчин.