И в этот миг на них обрушилась волна накапливавшегося многие века запаха глубинных вод. А с ним и неведомый людям смрад существ, каких не приняла бы к себе ни одна упорядоченная вселенная. И в громадный зал, протиснувшись через главный вход, ввалился Ктулху, властитель Р’льеха — теперь же разрушитель Элизии. Из-за его спины и других дверей торопились пролезть остальные. А на другой стороне великого зала Хрустально-жемчужного дворца стояли, глядя прямо в самый ад, четыре человеческих существа.

Эта мизансцена сохранялась две-три секунды. А потом…

Ктулху потянулся сознанием и мысленно произнес три слова, воздав тем самым человечеству такую честь, какой оно никогда еще не видело от него.

— КРОУ! — величественно и устрашающе, как ближний гром, пророкотало у них в головах. — И ДЕ МАРИНЬИ!

Волна невыразимого страха ринулась вперед — но Титус Кроу, человек, поднял руку и остановил ее. И все силы зла на миг прониклись к нему уважением, несмотря даже на то, что уже в следующее мгновение неминуемо должны были расправиться с ним.

— Ктулху! — сильным, ровным голосом произнес Кроу на весь огромный зал. — Ты пришел за Ктханидом и Советом Старших, но обнаружил лишь меня. Но Ктханид оставил тебе послание. Оно записано в этом огромном кристалле, который лежит перед тобой. — И он поднял руку, указывая на шар.

Как только орда, способная существовать лишь в ночных кошмарах, повернулась, чтобы взглянуть на новое зрелище, открывшееся в магическом шаре, Кроу прошептал друзьям:

— В Часы, быстро!

Морин и Эксиор тут же выполнили приказ, но де Мариньи никак не мог уйти, не увидев всего. Он застыл плечом к плечу с Титусом Кроу, и:

— ПОСЛАНИЕ? КАКОЕ ПОСЛАНИЕ? — Ктулху с ненавистью всматривался в глубины шара. — Я ВИЖУ ТОЛЬКО… ХАОС!

— Совершенно верно! — прогремел Кроу, и его хохот раскатился по всему Хрустально-жемчужному дворцу. — При первом своем появлении ты принес легенду — помнишь, Ктулху? Что стоит тебе произнести слово, назвать Имя, и миры взрываются в пламени. Тебе освещали дорогу безумные дети Азатота, уничтожавшие себя по твоему приказу. Разве не так все было? И сейчас ты использовал еще двоих из этих злосчастных существ, чтобы пробить себе путь в Элизию. Все разумно, вот только здесь кое-кто знал, что ты делаешь. Тот, кто не боится ни тебя, ни вообще ничего. Тот, которому было довольно существования и служения и кто сейчас готов принести себя в жертву во имя Здорового Порядка! Сейчас я произнесу слово, назову Имя… Ты, Ктулху, можешь отгадать его?

Взгляд пылавших яростью осьминожьих глаз владыки Р’льеха не отрывался от всесожжения, бушевавшего в магическом шаре Ктханида. Этот взгляд был настолько тяжел, что шар раскололся, выплеснув холодный белый жидкий огонь на полированный каменный пол. И словно в ответ на это…

Пол качнулся, выгнулся и лопнул одной большой трещиной! Элизия покачнулась!

— ИМЯ? ЧТО ЭТО ЗА ИМЯ?

Адская орда оправилась от овладевшего было ей ступора и ринулась вперед.

Кроу, не без усилия удерживавший равновесие на разламывавшемся и трясущемся полу, толкнул де Мариньи к Часам.

— Азатху! — крикнул он. — Это Азатху с самого начала давал Элизии энергию. Спокойный, в здравом рассудке — это Ктханид помогал ему остаться таким, — он теперь мстит за своих несчастных безумных братьев!

— НЕТ! — Внезапно осипший умственный голос Ктулху, не желавшего признавать происходившее, прорвался к Кроу даже в Часы Времени. — НЕТ! НЕТ! НЕТ!

— Да, чтоб ты пропал! — рявкнули в один голос Титус Кроу и де Мариньи. И так же, вместе, перегнали Часы на миллиард миль…

Через сканеры было видно, что вся область пространства-времени искажена до неузнаваемости. Энергия сверхновой, подобной которой еще не знала вселенная, не могла вместиться в этот континуум и хлынула из него в соседние. Таким образом возникла крупнейшая из когда-либо существовавших черных дыр, вобравшая в себя даже породивший ее ядерный пожар. Все, что было Элизией — и все, что находилось на ней в это последнее мгновение, — было втянуто в горнило этой дыры и отброшено к дальним, баснословным временам Начала.

Волны от этого вселенского потрясения донеслись и туда, где мчались от него Часы Времени под управлением Кроу и де Мариньи. В глубочайшей тьме Часы перевернулись кувырком, медленно выправили свое положение и вынырнули в нормальных пространстве и времени. Вдали мерцали звезды.

— Что… что это была за чертовщина? — спросил, собравшись с силами, де Мариньи.

— Сотворение, Анри, — севшим внезапно голосом ответил Кроу. — Сотворение…

Некоторое время все молчали. Потом де Мариньи сказал:

— Титус, у меня есть три вопроса, на которые я очень хотел бы получить от вас ответы. Потому что, если кто-нибудь не разъяснит мне все «как», «зачем» и «почему», я наверняка сам лишусь рассудка. Я хочу сказать, что понимаю, что меня использовали, сунули прямо в фокус Их внимания, как наживку… и, конечно, знал и раньше, что Ктулху стремится отомстить Элизии и, как и я, ищет способ отыскать ее местоположение — но как он это делал? Как он умудрялся повсюду следовать за мною — он и его присные? Это мой первый вопрос.

— Ктулху знал все углы и закоулки, — ответил, не задумываясь, Кроу. — Я говорю это не ради красного словца, а в самом буквальном смысле. Он располагал миллиардами лет для того, чтобы рассчитать все векторы. Но сделать все было необходимо одним коротким и сильным броском: все могущественнейшие создания Круга Ктулху следовало провести через врата одновременно.

— Врата?

— Это владения Йог-Сотота, — сказал, кивнув, Кроу. — Йог-Сотот знал врата, он сам был вратами. Стараниями Ктулху звезды сошлись в нужный узор, при котором снимались все запреты и ограничения. После этого на протяжении некоторого времени Великие Древние получили бы возможность по собственной воле перемещаться в пространственно-временном континууме, попадать, куда только им заблагорассудится. Это походило бы на положение, сложившееся в начале, хотя к тому времени, когда вы получите ответы на все ваши вопросы, понятие «начало», возможно, больше не будет иметь столь уж определенного смысла. Разве не «пролились они со звезд… не в тех пространствах, кои ведомы нам, но между ними»? И разве мы сами не используем наши Часы Времени для подобных путешествий? Как бы там ни было, Йог-Сотот, который сосуществовал в пространстве со всеми временами и был современником всех пространств, должен был стать их проводником, показать им врата. Прежде всего им следовало бы нанести удар по Элизии и устранить всех и вся, кто мог бы им сопротивляться. Ведь, по сути, настоящее сопротивление могла бы оказать только Элизия. Все остальное… со всем остальным они расправились бы мимоходом.

Да, вы действительно были своего рода приманкой. Они знали, что вам предстоит достичь цели. И не потому, что вы умнее их, а просто потому, что на заключительном этапе вы получите поддержку из Элизии. В конце пути вас должны были направлять. И поэтому они сосредоточились на вас. О, будь у них возможность, они обязательно разделались бы с вами по пути, поскольку вы представляли для них большую опасность. Иначе и быть не могло — с какой еще стати Ктханид хотел бы заполучить вас в Элизию? Если бы им удалось, они разделались бы с вами на Борее, в мире снов, Тхим’хдре, где угодно. В таком случае Ктханиду пришлось бы полностью положиться на Ардатху Элла. Это была дополнительная причина пребывания Ардатхи на Лите — выступить в роли приманки, если… если вам не удалось бы попасть туда. Но законы вероятности утверждали, что вы доберетесь, и, конечно же, вы добрались.

Так что, когда звезды заняли предуготованное положение — после взрыва Лита, — когда пространство-время смялось и врата открылись…

И все же де Мариньи не понимал.

— Но ведь они прошли все, толпой, в физической форме! Они телепортировались?