Теперь, наконец-то, Соединенные Провинции взяли себя в руки; было решено довести состав флота до 48 больших и 24 малых линейных кораблей, 24 фрегатов и 24 брандеров. Численность флота была постепенно доведена до этого числа. Судоходство по Ла-Маншу, Балтийскому и Северному морям было запрещено как и в прежние войны, также как и вывоз товаров военного назначения. Было постановлено, чтобы обе большие торговые компании, Вест– и Ост-Индская, своими средствами нападали повсюду за границей на неприятельские суда и колонии. Каперство в своих водах до поры до времени запретили, чтобы не лишать флот личного состава и судов. Были приняты различнейшие меры для защиты побережий, голландцы позаботились также и о хорошо функционирующей разведывательной службе.
Витт и де Рюйтер действовали правильно, приложив все усилия, чтобы как можно скорее быть в состоянии противопоставить противнику сильный флот, отчасти, чтобы действовать против каждого из союзных флотов порознь, еще до их соединения, отчасти, чтобы быстрым наступлением уничтожить возможность предполагавшейся грандиозной высадки. Предполагали пойти, как прежде, к устьям Темзы и в Брест. Выполнению плана помешала неготовность флота. Как и прежде, провинция Зеландия сильно отстала в вооружении своих судов.
Причина крылась не в плохой организации морских сил и адмиралтейств, а в предательском желании действовать против правительства. Межпартийная рознь в Голландии разгоралась до того, что охотнее подчинились бы самому злейшему иноземному врагу, чем враждебной группировке своей родины. Итак, безусловно верный в стратегическом и тактическом отношениях план обоих великих людей не мог осуществиться.
Де Рюйтеру пришлось другими путями попробовать выполнить свое намерение; его план, заключавшийся главным образом в том, чтобы ловко использовать создавшееся положение и устранить возможность высадки, дал последующей войне своеобразный характер. Он чувствовал себя обязанным быть особенно осторожным, несмотря на сознаваемую им важность быстрого и энергичного нападения, так как надежды на успешные действия на суше не было, и флот оставался единственным спасителем отечества.
Стратегия де Рюйтера, благодаря таким соображениям, стала совершенно иной, чем в прежние годы. Он старался использовать условия местности, занял безопасное положение позади отмелей, расположенных перед устьями рек Маас и Шельда и оттуда производил в подходящий момент энергичные нападения на противника. Неприятель со своими судами больше не рисковал за ним следовать после боя по опасным, неизвестным фарватерам, благодаря чему де Рюйтер, пользуясь своими базами в тылу, мог спокойно исправлять повреждения и готовиться к новым операциям.
Де Рюйтер пользовался каждой возможностью выхода, как только ветер благоприятствовал его судам; в противном случае он немедленно поворачивал и возвращался на мелководье, куда враг, как уже было сказано, не решался за ним следовать. Такой образ действий можно назвать стратегическим и в то же время тактическим. Как он далее действовал тактически и добился успеха, мы сейчас увидим.
Только 10 мая де Рюйтер мог выйти в море, и то лишь с 35 кораблями. Перед зеландскими портами он должен был ждать вооружавшихся в них судов; кроме того, и туман и штили сильно затрудняли его движения. Морское население Зеландии было особенно озлобленно временным запрещением заниматься каперством. Получив известие о выходе 12 мая английского флота из Темзы, де Рюйтер 15 мая пошел в Даунс, где узнал, что английский и французский флоты соединились накануне у о-ва Уайт.
Двухдневные шторм заставил его оставаться на якоре; было так свежо, что лишь 17 мая де Рюйтер смог пригласить флагманов и командиров на заседание. Постановили держаться со всем флотом в 5 милях от берега у устья р. Маас, выжидая удобный случай для нападения. Флот де Рюйтера постепенно получал подкрепления. Вследствие упорного настояние де-Витта было решено предпринять поход к устью Темзы, которым он надеялся произвести моральное воздействие на население Лондона. После военного совета, 20 мая, де Рюйтер пошел к устью Темзы, где 23 мая стал со всем флотом на якорь; на следующий день он послал около 40 мелких судов под начальством ван Гента вверх по течению. Не добившись никакого успеха, они вернулись через два дня; англичане приняли такие серьезные меры для защиты, что нападение казалось бессмысленным, и в морских кругах так и представляли себе положение дела.
В день возвращения Гента было получено донесение о приближении неприятельских флотов, что заставило де Рюйтера поспешно вернуться к голландскому берегу. Он крейсеровал перед Остенде и 29 июня увидел корабли противника, которые в течение двух дней держались вдали, на параллельных курсах и 31 мая скрылись из вида. Несмотря на свое выгодное наветренное положение англичане не рискнули перейти в нападение.
Главнокомандующий союзными флотами, герцог Йоркский, сначала задержавшийся у Уайта из-за слабого ветра, по-видимому имел намерение завлечь двухдневным маневрированием голландцев подальше в море. По другим данным он намеревался перехватить большой коммерческий флот, шедший из Ост-Индии. Как бы то ни было, герцог Йоркский не решился на нападение, а пошел 31 мая в Северное море, где после трехдневного крейсерства в его южной части, 3 июня, стал со всем флотом на якорь в Солебее, чтобы пополнить запасы провианта и воды.
Потеряв неприятеля из виду, де Рюйтер со всем своим флотом 3 июня пошел к Норд-Фореланду, выслав одновременно большое число фрегатов на разведку. Заслуживает удивления, что в течение недели ему не было доставлено сведений о неприятеле; это должно быть отнесено к совершенно неудовлетворительной деятельности разведчиков, не сумевших следовать за неприятелем, остававшимся целых два дня на виду эскадры.
Итак, лишь 6 июня де Рюйтер получил следующее донесение: принц Йоркский стоит в беспорядочном и крайне невыгодном строю в Солебее, имея берег при свежем ветре близко под кормой и под ветром. В таком положении флоту было крайне затруднительно вылавировать на ветер в виду близости берега; корабли в случае дрейфования или попытки съемки с якоря могли легко оказаться на камнях.
Созванный немедленно де Рюйтером военный совет нашел возможным, пользуясь столь невыгодным положением противника, напасть на него у его побережий. Предписания Генеральных Штатов специально указывали на возможность столь выгодных условий. Де Рюйтер немедленно двинулся на север, пользуясь благоприятным ветром.
В последующем сражении против 45 английских и 26 французских судов действовало лишь 61 голландских с более чем 40 орудиями; судов, не имеющих боевого значения и транспортов – 35 против 22; брандеров – две дюжины против трех дюжин. Союзники располагали 5100 орудиями и свыше 33 000 человек команды, голландцы только 4500 орудиями и 21 000 человек команды. На многочисленных английских транспортах находилось большое число солдат, а в Дюнкерке французы имели 2000 человек, которые после высадки с флота должны были быть переправлены туда же.
Герцог Йоркский, как главнокомандующий, командовал центром на флагманском корабле «Ройял Принс» (120 пушечный); севернее его стоял лорд Монтегю, флагманский корабль «Ройял Джеймс» (100 пушечный). Южнее, в середине, стояла французская эскадра под начальством вице-адмирала графа д'Эстре, флагманский корабль «Сен-Филипп» (78 пушечный); младшим флагманом у французов был генерал-лейтенант Авраам Дюкен.
В голландском флоте де Рюйтер вел центр на корабле «Семь Провинций», Банкерс левый (южный) фланг, а ван Гент правый (северный) фланг. Все шесть эскадр неприятельских флотов можно считать приблизительно равными по силе. Де Рюйтер ослабил свои 9 отрядов, выделив из каждого по 2 корабля и 2 брандера, чтобы составить особый отдельный отряд. Последний, в составе 18 кораблей и 18 брандеров, шел вперед флота, образуя передовую линию фронта и предназначался для задуманной де Рюйтером атаки брандеров на стоящие на якоре английские корабли, если бы к тому представилась возможность.
