1968
«Почему мне не пишется о любви?..»
Почему
Мне не пишется о любви? —
Потому ли,
Что снова земля в крови?
Потому ли,
Что снова земля в дыму?
Потому ли?..
Конечно же, не потому:
На войне,
Даже в самый разгар боев,
Локоть к локтю
Шагала со мной Любовь —
Не мешала мне,
Помогала мне
Не тонуть в воде,
Не гореть в огне.
Что ж теперь
Замолчали мои соловьи?
Почему
Мне не пишется о любви?..
1968
«Когда, казалось, все пропало…»
Когда, казалось, все пропало —
В больнице или на войне,
Случалось, часто закипало
Веселье странное во мне.
Впрямь неуместное веселье,
Когда под сорок ртуть ползет
Иль вражеский взбесился дот…
Но поднималась я с постели,
Но шла на чертов пулемет!
И что же — ртуть бежала вниз,
И отворот давали пули…
О, смелость сердца! Сохраню ли
И пронесу тебя сквозь жизнь?
Чтоб снова в трудную минуту —
В любви, в работе, на войне —
Вдруг закипало почему-то
Веселье юности во мне!
1968
«Взять бы мне да и с места сняться…»
Взять бы мне да и с места сняться,
Отдохнуть бы от суеты —
Все мне тихие села снятся,
Опрокинутые в пруды.
И в звенящих овсах дорога,
И поскрипыванье телег…
Может, это смешно немного:
О таком — в реактивный век?
Пусть!.. А что здесь смешного, впрочем?
Я хочу, чтоб меня в пути
Окликали старухи: «Дочка!
До Покровского как дойти?»
Покрова, Петушки, Успенье…
Для меня звуки этих слов —
Словно музыка, словно пенье,
Словно дух заливных лугов.
А еще — словно дымный ветер,
Плач детей, горизонт в огне:
По рыдающим селам этим
Отступали мы на войне…
1968
«Били молнии. Тучи вились…»
Били молнии. Тучи вились.
Было всякое на веку.
Жизнь летит, как горящий «виллис»
По гремящему большаку.
Наши критики — наши судьбы:
Вознести и распять вольны.
Но у нас есть суровей судьи —
Не вернувшиеся с войны.
Школьник, павший под Сталинградом,
Мальчик, рухнувший у Карпат,
Взглядом юности — строгим взглядом
На поэтов седых глядят.
1968
«…И если захочу я щегольнуть…»
…И если
захочу я щегольнуть
Стихом,
«закрученным»
лишь моды ради,
Шепните,
ради бога,
кто-нибудь:
«Не говори красиво,
друг Аркадий!»
Наш Пушкин!
Ах, как элегантно он
Дал Баратынскому
урок жестокий:
«Ведь ты, мой друг,
достаточно умен,
Чтоб быть простым,
чтоб не туманить
Строки…»
А сказочка
о голом короле
До сей поры
гуляет по земле,
По современным
городам и странам —
Иной пиит с величием в лице
О выеденном
мудрствует яйце,
Прикрывшись
«непонятности»
туманом…
1968
УСПЕХ
Эскадры яхт,
колонны лимузинов —
Таким
ночами снится Голливуд
Красоткам Золушкам
из магазинов,
Что за прилавком
жадно принцев ждут
Ах, Голливуд!
Ах, золотые горы!..
И чудеса бывают, не скажи:
Случается,
что принцы —
режиссеры
И в самом деле
ищут типажи.
Да, чудеса бывают,
хоть и редко,
Живуч
волшебной песенки мотив:
И впрямь
звездою
стала мидинетка,
Всех Золушек Парижа
всполошив!
И начат старт
отчаянной погони —
Летят
успеха взмыленные кони!
Как это мало —
знаменитой стать:
Трудней
в седле проклятом удержаться!
Всегда галоп —
и в тридцать,
в тридцать пять
А той, что догоняет —
восемнадцать…
Все это,
знаю,
словно мир — старо,
Все это,
знаю,
было,
есть
и будет.
И страшно мне
за всех Мерлин Монро,
За всех Мерлин —
не только в Голливуде…
Как тяжела,
должно быть,
участь тех,
Кого влечет единое —
успех,
Чья жизнь — погоня,
вечная погоня.
Храпят
успеха взмыленные кони…
