Ровно через сорок минут с влажным шипением подкатила ещё одна чиновничья машина с пульсирующей лазоревой молнией на крыше, а за нею — грязный микроавтобус с логотипом СЫЫ. Из первого автомобиля пружинисто выскочили два плечистых господина, извлекли из салона щупленького чернокудрого юношу в бежевом плаще и, зачем-то прикрывая собственными телами, повели в сторону оцепленной школы.

Микроавтобус изверг из себя специального корреспондента всемирной службы новостей, рыжую англичанку с лошадиным лицом и мужской фигурой, а следом за ней — пухлого оператора в красной кепке и засаленной кожаной куртке.

Оператор сразу начал работать: он снимал на плёнку, как плечистые господа прилаживали складную лестницу к разбитому окну кабинета географии на втором этаже. Худощавый юноша, путаясь в полах бежевого плаща, взобрался по лестнице и исчез в окошке. Журналисты полезли следом.

Вскоре стройный брюнет, потряхивая вьющимися волосами, широким уверенным шагом вошёл в школьный полутёмный зал, гудящий и жуткий. На глазах брюнета темнела широкая повязка, надетая кем-то из террористов, — однако даже с завязанными очами великий фокусник Лео Рябиновский двигался так уверенно, будто внутренним зрением проницал окружающее: и звуки, и лица, и души людей. Он переступил порог… Бледное лицо юного волшебника на миг исказилась гримасой не то сострадания, не то отвращения. В зале нестерпимо пахло мочой и смертным потом измученных, униженных заложников.

Петруша поглубже вжался в кресло. Он подивился особому выражению, промелькнувшему на высоколобом лице юного колдуна. Безумная отвага, острейшее сочувствие к заложникам, яростное желание помочь несчастным — всё это вмиг запечатлелось на лице юноши. Вспыхнуло и … застыло, будто прекрасная, благородная маска. Откуда взялся здесь этот колдун? Что он здесь делает? Он что, среди террористов? Но тогда почему так оживились дети-заложники? Хорошо, что Надинька всё спит. Силы покинули бедную девочку. Пусть, пусть спит. Петя знал, что Ваня Царицын давно хочет свести счёты с этим гнусным волшебником. Но Вани здесь нет. Значит, ему, Пете, придётся. Но почему Лео впустили сюда? Должен быть штурм… А вдруг они, там, не нашли его видеокассету?

— Ах! Это же Лео, смотрите! — застонали в передних рядах. — Лео приехал! Он спасёт нас!

Зал заволновался, кто-то закричал: «Лео, помоги мне, я здесь!» По рядам забегал Франкенштейн, пинками усмиряя завозившихся пленников. «Пить, дай мне пить!» — хрипели обезумевшие от страха дети. Внезапно включилось освещение сцены: белые, розовые, голубые лучики замелькали по залу. Петруша поморщился от странного чувства, будто всё происходившее прежде было лишь первым актом чудовищного спектакля. И вот начался второй акт.

В зал впустили журналистов. Иностранка с кобыльим лицом дико таращилась на испуганных детей. Навстречу из полумрака, сжимая в белых перчатках мини-автомат, вышагнул Упырь в бронежилете поверх чёрного фрака, с улыбающимся клыкастым ртом. Заговорил, не снимая маски, почти без акцента, точно наизусть заучивал:

— Мы воины Аллаха и борцы за свободу Ичкэрии. Эта акция должна привлечь внимание всэго мира к страданиям детей на Кавказе от руки русских оккупантов. Но мы оч-чэнь гуманный народ, мы согласились говорить с прэдставителем президента, — тут он сделал паузу и добавил: — А если русские будут штурмовать, ми взоррвём всю школу.

Петруша не удержался и сплюнул на грязный пол. Ничего-ничего, гуманный народец! Скоро вам клыки-то повышибают… Он приметил, что в присутствии журналистов даже Самурай перестал развлекаться, размахивая клинком в темноте. Ведьму больше не пускали увечить девчонок в зале, и даже Людоед начал вести себя более сдержанно.

Тем временем Лео поднялся на сцену: в шумящем плаще взбежал по ступенькам. Откинув голову, смертельно бледный от напряжения воли, он подошёл вплотную к Упырю и произнёс:

— Зачем вы убиваете людей? Прекратите немедленно! Петруша не верил своим ушам. Получается, что Лео переговорщик?! Ничего себе! Колдун Лео пришёл спасать несчастных детей? Тихогромов хорошо знал, что Леонард Рябиновский выступает с шоу-программами, якобы даже исцеляет больных в прямом эфире. Видно было, что юноша привык работать на публику. И теперь заложники замерли, с надеждой наблюдая за удивительным мальчиком, который дерзостно выступил навстречу главному террористу — лицом к лицу.

— Вы должны освободить детей! — громко сказал Лео. — Объясните, чего вы хотите?!

Упырь поднял руку с оружием и приставил блестящий ствол к бледному, высокому челу юного гипнотизёра Рябиновского.

— Мы хотим, чтобы р-русская импэрия вывела своих оккупантов с нашей зэмли! — чеканя слова, ответил Вампир и добавил: — Свободу Ичкэрии!

Оператор, обронив кепку, метнулся вперёд, ловя драматический, прямо голливудский план.

— Я хочу поговорить с детьми, — медленно сказал Лео. Произнесено это было удивительным голосом, в котором Петруша не уловил ни тени страха за собственную жизнь. Между тем, террорист мог в любой момент дёрнуть пальцем на курке и вдребезги разнести Рябиновскому череп. Петруша даже рот приоткрыл: вот ведь какое мужество!

К удивлению Тихогоромова, Упырь среагировал с поразительной мягкостью. Видимо, ему понравился бесстрашный напор кудрявого юноши. Главарь «духов» не только не выстрелил, но даже на редкость податливо, даже поспешно, согласился:

— А, харашо. — Террорист опустил автомат дулом вниз. — Только бистро гавари, у меня мало времени, да?

Лео круто обернулся к залу и резким движением сорвал с лица чёрную повязку.

— Дети, вы меня знаете. И я знаю, как вам страшно. Я сам теперь как вы! По собственной воле я пришёл сюда, под пули. Я пришёл спасти вас. И сделаю это!

— Лео… Ну пожалуйста, дай пить! — раздались слабые, измученные голоса. Из первого ряда к нему уже потянулись тощие ручки, но Франкенштейн замахнулся клинком…

— Дети, не бойтесь! — Рябиновский схватил микрофон и забегал по сцене, блестя чёрными очами. — Я смогу убедить этих людей выпустить вас на свободу. Да! Эти горцы на самом деле — добрые! Они просто сражаются за свободу своей земли. Вы должны это понять, должны! Я знаю ключик к их суровым сердцам. Но мне нужна ваша помощь. Вот прямо сейчас я пойду разговаривать с ними, а вы должны мысленно помогать мне! Повторяйте про себя одну фразу: «Лео, спаси нас! Лео, помоги нам!» И тогда, вот увидите, ваша энергия поможет мне. И я смогу договориться о вашем освобождении!

«Спаси… ну помоги нам… воды, пожалуйста, воды!» — нестройно заголосили первые ряды. Лео театральным рывком вздёрнул руку:

— Я люблю вас, люди! Вы должны верить мне! Я спасу вас! Обязательно спасу!

Он помолчал немного, потом сжал кулаки и сказал глухо:

— Ну, я пошёл.

Хлопнул подол плаща. Рябиновский медленно двинулся вглубь сцены, где его поджидал, поигрывая кинжалом, старый Упырь.

Ровно пять минут в зале стоял вой. Люди орали, звали Лео, просили воды… А через пять минут Упырь вышел из-за кулис кроткий, точно барашек. Рябиновский, раскрасневшийся и мокрый от пота, блестя глазами, похлопывал его по плечу.

— Всэх атпущу, всэх забирай! — вскрикивал Вампир. — Ни-каго резззать не будим! Всэх деточки к папе-маме забирай!

Зал завыл от радости. Никто не обнимался — просто не было сил.

— Дети, мы сделали это! — Лео обернулся к залу и выбросил кверху смуглый кулак. — Ваша энергия помогла мне! Я договорился! Они выпустят почти всех. Останутся только два человека. Первым из двух буду я. А второго они выберут сами. Мы двое останемся в заложниках ещё на несколько часов. Это будет гарантия того, что горцы спокойно выйдут из школы и скроются от мстительных властей. Итак, нам нужен второй заложник…