Духи пробудились.

Еще несколько минут и, возможно, из-под земли покажутся первые скелеты, но я искренне надеялся, что все же будет что-то одно: либо призраки, либо восстание мертвецов. Надеюсь, что гробы для них делали из свинца, а не из дерева. Так был хоть какой-то шанс, что костлявые конечности не смогут выбраться на свободу.

Внезапно творящийся у самых ворот бедлам отхлынул и даже затих. Я хотел было обрадоваться, но прекрасно знал, что это лишь временное явление. Сила не просто отступила, она куда-то уползала.

К Вотке.

Твою ж!

Штиль позволил мне без вреда для здоровья перепрыгнуть через ограду и даже пролететь метров двести. И только потом я увидел здоровенную волну, что поднялась выше макушек сосен, и была готова в любой момент обрушиться на меня.

Ни один силовой щит с таким не справится. Даже тройной.

Зажав в одной руке плетение рассеивания, я другой тянусь к ближайшим нитям защиты кладбища. Мне нужно напитать их, отдать все, что возможно, чтобы не дать призракам окончательно прийти в мир.

Магическое цунами из душ, всполохов и мелкого мусора все приближалась. Разум отказывался верить глазам, сердце отказывалось биться, но пальцы уверенно держали заклинания.

Я должен успеть все сделать!

Очередная вспышка больно ударила по нервам, по телу прошлась судорога, едва не выворачивая руки из суставов.

Выпустив одновременно призрачную и стихийную силу, я постарался укрепить ветхие плетения защиты. Молнии засверкали чаще, били рядом со мной, припечатывая души к их последнему пристанищу.

Но волна никуда не делась. Кладбищенские заклинания ее просто не видели!

Мерзко запахло озоном и появился металлический привкус во рту.

С каждой секундой она становилась выше, собирая со всех щелей все, что не прибито. Даже потянулась и к моей силе, но у меня получилось дать отпор этой жадине.

Мне уже не хватало сил на восстановление всех плетений, резерв быстро пустел, отзываясь сосущей болью где-то под желудком. Резко выдохнув, я бросил и остатки небесной силы. Она закружила вокруг меня золотистыми хлопьями, укрывая землю точно снегом.

Какого хрена⁈ Почему так получилось⁈

Вдруг налетел крепкий порыв ветра, бросив мне в лицо горсть листьев, а заодно подняв в воздух то, во что превратилась небесная сила.

Десятки, сотни десятков золотых снежинок в одно мгновение закружилось вокруг меня, чтобы потом прилипнуть к могилам, в которые еще не ударила молния.

Вот значит как.

Пока защитные плетения восстанавливались, я, не отрываясь, смотрел на нависшую надо мной волну. Она не торопилась нападать, но уже достигла наивысшей точки. Чего же она ждала?

Магистра.

Едва я о нем подумал, как всполохи магии сложились в огромную черепушку с длинными белыми волосами, — или это были лишь отблески? — и огромными провалами вместо глаз.

Загрохотало.

Не так, как бывает во время грозы, а намного сильнее. У меня разом перетряхнуло все внутренности, и клацнули зубы.

Как и у черепушки.

Воздух завибрировал рваным ритмом. Сначала я никак не мог понять, что происходит, а потом до меня дошло: магистр изволил со мной беседовать.

Вот только он был настолько силен после смерти, что голос стал восприниматься иначе.

— Говори внятно! — крикнул я. — Ни черта непонятно!

На мгновение вибрации закончились, но я лишь успел перевести дух, как Вотке заговорил снова.

— Я есмь все! Склонись передо мной, смертный!

— Схренали⁈

В эту секунду я как никогда понимал манеру общения мертвого Орландо и был, можно сказать, солидарен с ним.

— Дерзишь мне, смертный!

Его голос раздавался отовсюду сразу: сверху, снизу, снаружи головы и внутри нее. От него нельзя было скрыться, да я и не пытался — силы на силовое поле уже почти не осталось.

Я надеялся, что защитные заклинания, что делали пять архимагов, должна хоть немного сдержать дух магистра. Но как бы я ни вливал в них магию всех видов, кроме молний, ничего не происходило.

Мне нужно было больше силы! Больше!

— А кто ты такой, чтобы склоняться перед тобой? — прокричал я.

Мне нужно было немного времени. То ли я надеялся на Васю и ее кровь, то ли на заклинания, то ли на собственный разум, который вот-вот должен подкинуть годную идею, как все спасти.

Надежда таяла с каждой секундой.

— Я магистр! Магистр Вотке! — прогрохотало в ответ.

— Водка? Нет, водку я не люблю! — с иронией прокомментировал я. — А ты, получается, запойный? И как ты до такой смерти-то докатился? Проспаться тебе нужно, барин!

Знаю, что зря дразнил магистра, но иного пути я не видел. Время все тянулось, заклинания выжимали из меня все силы, а идей все не было.

На мой выпад, к слову, Вотке отвечать не стал. Вместо этого волна пришла в движение, сметая все на своем пути.

Последнее, что я отчетливо запомнил — это как вспыхнули нити защиты и как я закрывался силовым щитом из небесной силы.

Потом пришла темнота.

Темнота была повсюду.

Я и сам был темнотой, лишенный тела, дыхания, биения сердца, но не разума. Да, ведь мысли в голове все же были и местами даже разумные. Но где был я сам?

Неужели я умер? Вроде же успел закрыться силовым полем, да и защитные заклинания должны были сработать. Должны.

Но если и умер, то вся эта темнота не слишком похожа на посмертие.

Тогда, что произошло? А Жу? Смотритель? Выжили они? Не задело их? А что стало с кладбищем?

Надо срочно выбираться из этого странного места, чтобы убедиться, что с ними все в порядке. Да и понять, что с самим кладбищем.

Только как это сделать?

Не успел я додумать эту мысль, как тьме прошла рябь. Она мне напомнила движение волн: неспешное, чарующее и даже успокаивающее.

— Все еще сопротивляешься, человечишка? — раздался чей-то надменный голос. — Пустое.

— Кто ты такой и что это за место? — у меня не была рта и отвечал мысленно, хотя голос, вроде как звучал вне моей головы.

— Я есть все! А ты стоишь на пороге смерти, — ответил неизвестный собеседник.

— А где дверь тогда?

Мне очень хотелось, чтобы во фразе был яд, или хотя бы сарказм, но выразить эмоции не получилось.

— Она появится, как только я решу, куда тебя отправить.

— Обратно.

— Почему?

— А почему нет?

Разговор явно не складывался. Я ощущал, что меня изучают, перетряхивают мою жизнь по годам, дням и минутам. Можно было бы сказать, что мне это не нравится, но все снова упиралось в отсутствие эмоций.

— Резонно, — согласился невидимый собеседник и снова замолчал.

Почему же я умер? Или все-таки нет?

Я задавал этот вопрос себе из раза в раз, но никак не находил ответа. Не верил, что так закончится моя жизнь. Нет! Я же хотел стать бессмертным. К тому же у меня есть Григорий, Вася, коты, проблема с магией, да еще целый дормез мелочей, которые никто без меня решать не будет. Единственное, что меня могло сейчас успокоить, так это то, что у меня есть завещание и отдельные указания для Григория.

Но лучше бы мне вернуться.

Все, что от меня осталось, воспротивилось всему этому месту и дурацкому состоянию.

— Не дергайся, — вдруг сказали мне.

— Буду! Не собираюсь оставаться здесь ни одной лишней секунды.

— У тебя нет выбора.

— Выбор есть всегда!

Я мысленно пытался нащупать в себе то, что поможет выбраться из темноты и этой ряби. Она все колыхалась, буквально сводя меня с ума. Хотелось остановить ее движение, разгладить, успокоить. Теперь она меня раздражала.

Вдруг я увидел очертания своей руки.

Интересно.

В голове моментально начали всплывать картинки из жизни, когда я был взбешен сверх меры. Кажется, именно в гневе и раздражении скрывался секрет появления моего силуэта.

Первой, конечно, появилась Жу. Потом мелкие чиновники, которые тянули из меня нервы по любому поводу. Следом я вспомнил одного из военных, под чьим началом я служил по молодости. Редкостный гад, который воровал так, что на нем не только шапка, но и весь мундир горел.