Чёрт возьми, она была самым очаровательным созданием, которое я когда-либо видел.

— Хорошо. — я не мог удержаться от того, чтобы не провести губами по её лбу, не прикоснуться к ней таким образом.

Она подошла ко мне чуть ближе.

— Твоя мама будет здесь завтра?

— К сожалению. — я медленно провёл рукой по её бедру, жалея, что на ней нет одной из моих рубашек, чтобы обеспечить мне лучший доступ.

— Насколько хорошо мы должны ей это показать? — она наклонилась ближе, и я крепко её обнял.

— Достаточно хорошо. Мы уверены, что она догадывается, что это всё фальшь, и она не стала бы лгать ни для одного из нас. Она — часть сверхъестественного правительства, поэтому очень щепетильна в вопросах пары. Если мы сможем сделать так, чтобы всё выглядело достаточно правдоподобно, она не станет задавать вопросов и высказывать свои подозрения.

— Мне от этого должно стать легче?

— Это просто правда. — я снова прикоснулся губами к её лбу.

— Тогда нам придется потренироваться изображать влюблённых. Она наверняка древняя, и поэтому не идиотка.

Я усмехнулся.

— И как ты собираешься это практиковать?

— Я понятия не имею.

Лифт остановился, и мы вышли вместе. Никто из нас не стал подниматься по лестнице или ложиться в постель. Я не стал ужинать без неё, зная, что ей понадобится еда после примерки платьев, а солнце только зашло.

— Садись. Я разогрею остатки еды. — я поцеловал её в лоб.

Татум прошла к дивану, растянулась на подушках и уставилась в окно. Похоже, она наслаждалась видом так же, как и я, и пристально смотрела на горы.

— Паста или запеканка? — спросил я её.

— Паста, как обычно.

Я поставил наши тарелки в микроволновку по одной, а потом отнёс их на диван, как только еда разогрелась.

— Наверное, нам не стоит есть на этом дорогом диване, — сказала Татум, когда я передал ей тарелку.

— Какой смысл в диване, если мы не можем делать на нем то, что хотим?

— Это справедливое замечание. — она попробовала свою еду. Её лоб слегка наморщился, когда она о чём-то задумалась.

Она съела ещё немного, прежде чем сказать:

— Думаю, нам придётся попрактиковаться в поцелуях.

Я закашлялся, едва не подавившись едой.

Это определенно не то, что я ожидал от неё услышать.

Впрочем, ответ был простым.

— Хорошо.

— Возможно, нам стоит разделить твою постель, пока она здесь. Если она из вашего правительства, то нам не стоит рисковать тем, что, если она придет с кофе или завтраком, то может выяснить, что наши отношения фальшивые.

Мои глаза сузились.

Она быстро уточнила:

— Не фальшивые — просто начавшиеся. Мы не хотим, чтобы она узнала, что наши отношения только начинаются. У неё есть код от квартиры, не так ли? Код есть у твоих братьев.

Я бы сказал ей его.

— Она может узнать, если уже не знает. Хотя Баш или Зандер, скорее всего, уже сообщили ей его.

Она кивнула.

— Мы будем практиковаться в поцелуях и спать в одной постели. Это должно сделать нас достаточно уверенными, чтобы реализовать все.

Я кивнул в знак согласия и съел ещё немного, чтобы не сболтнуть лишнего.

Например: «Нам нужно потренироваться трахаться».

Прошло несколько минут, пока мы ели и смотрели, как над горами сгущается темнота. Тишина была комфортной, и она забрала мою тарелку, как только я закончил. Мой взгляд проследил за тем, как она прошла на кухню. Хотя я не умирал от голода, но, конечно, не отказался бы поесть, если бы она была едой.

— Хочешь посмотреть кино?

Её слова отвлекли меня, и я посмотрел на неё.

— Конечно.

Давненько я его не смотрел.

Она назвала нескольких фильмов, вышедших за время моего пребывания в тюрьме, и я попросил её выбрать любой. Когда она это сделала, я нашёл фильм и включил его.

Татум выключила свет, проходя к дивану, и, села рядом со мной. Между нашими телами было всего несколько сантиметров, но это расстояние было достаточным, чтобы всё мое внимание было приковано к ней, а не к телевизору.

— Как близко мы бы сидели, если бы наши отношения не были не… — она спохватилась прежде, чем успела сказать «ненастоящими», и закончила: — в самом начале?

— Если бы мы были вместе достаточно долго, я бы посадил тебя к себе на колени.

Слабое вожделение на её коже разрасталось и становилось всё более ярким.

— Наверное, нам стоит потренироваться и в этом.

Я издал звук согласия, взяв её за бедра и притянул к себе. Когда её попка и ноги оказались на моих коленях, а наши тела лежали на диване поперек, я взял подушку и подложил ей под бок. Она расслабилась, прижавшись к ней, и её вожделение стало ещё ярче.

— Спасибо.

— Ммм…

Я не хотел давить на неё, но…

Она сама начала.

— Если бы наши отношения зашли дальше, я бы прикасался к тебе как угодно и когда угодно, — пробормотал я.

По её коже побежали мурашки.

— Продолжай.

Я медленно провёл рукой по её руке, по изгибу бедра и обратно вверх по бедру. Затем коснулся живота и провел по груди, после чего снова вернулся к руке и повторил движение.

Её возбуждение становилось всё сильнее, а запах — всё более неотразимым.

Однако сейчас была её очередь устанавливать границы, поэтому я не стал настаивать на большем.

Бедра Татум начали слегка двигаться, хотя по тому, как она сжала губы, было видно, что она пытается себя остановить.

Я попытался сопротивляться, но не смог.

Прижавшись губами к её уху, я прошептал:

— Если бы мы были связаны дольше, я бы занимался с тобой любовью пальцами, ртом и членом на всех поверхностях в этой квартире.

Она вздрогнула.

Я продолжал легонько прикасаться к ней, приподняв голову и ожидая, когда она задаст темп.

Чтобы предложить мне нечто большее.

Был шанс, что она не сделает этого, но был и чертовски хороший шанс, что сделает.

Фильм по-прежнему шёл, но никто из нас не обращал на него внимания.

Татум наконец оттолкнула мою руку от своего тела и села, повернувшись так, чтобы оседлать меня. Её колени оказались по обе стороны от моих бедёр, а руки легли мне на грудь.

Я не смог бы сказать о чём этот фильм. Или какой это был жанр. Чёрт возьми, вообще ничего.

Но плоть Татум была прижата к моей эрекции, и, чёрт возьми, я хотел её так, как никогда никого не хотел.

— Нам просто нужно потренироваться, — прошептала она.

Я кивнул, не веря, что смогу говорить.

Она наклонилась ближе, её взгляд остановился на моих губах.

— Я давно никого не целовала. Я…

Я не мог больше ждать и завладел её ртом. Не стал тратить время на целомудренный, нежный поцелуй, а просунул свой язык в её рот и провел им по её губам.

Она крепче вцепилась в мою рубашку и наклонилась ближе, её язычок двигался вместе с моим. Мои руки нашли её задницу и приподняли её вверх, прижимая клитор к моему члену так, что мы оба застонали.

Её бедра покачивались, с каждым движением приближая меня к вершине наслаждения.

Я хотел её.

Я нуждался в ней.

Ничего другого мне не нужно.

Я буду ждать столько, сколько она захочет, но, чёрт возьми, это будет пыткой.

Мы целовались и двигались вместе, пока она не застонала, а её возбуждение возросло настолько, что я мог бы питаться им, даже не стремясь к этому.

Она не кончила — ей было настолько хорошо, что она потеряла контроль над собой на моем члене, когда нас разделяла одежда.

— Я так близко, — застонала она мне в рот, отстраняясь, чтобы убрать волосы с лица. Её грудь быстро вздымалась и опускалась, а светло-зеленые глаза горели желанием.

— Ты мне доверяешь?

Она засмеялась.

— Нет, Риффрафф.

Я усмехнулся, схватившись за подол её рубашки.

— Ты доверишь мне позаботиться о тебе?

Её ухмылка померкла, но свет в глазах не угас.

— Может быть.

Я стянул с неё рубашку через голову, обнажив чёрный кружевной бюстгальтер. Он облегал сексуальный изгиб её груди, и, чёрт возьми, я хотел взять её соски в рот.