— Эвана, а дальше?

Бринн на мгновение замолчала.

— Я не знаю его фамилии, — наконец сказала она.

Он посмотрел на меня, и я покачала головой.

Майлз упорно скрывала это.

— Я позвоню Башу и Зандеру. Татум пришлет тебе код от квартиры по соседству с нашей; она принадлежит мне. Входи и оставайся там, пока за тобой не придет кто-нибудь из моей семьи. — Рафаэль отдавал приказы спокойно. В его голосе звучала властность, но вместе с тем и теплота. Люди слушали его, и я понимала, почему они это делали.

— Я не хочу прятаться, — запротестовала Бринн.

— Моя семья сделала многих вампиров очень, очень злыми. Это было целенаправленное нападение, и мы не хотим, чтобы кто-то ещё охотился за вами. Отправляйся в мою квартиру, где мы сможем обеспечить тебе безопасность, пока не поймем, кто под угрозой.

Голос Бринн был очень тихим, когда она сказала:

— Хорошо.

— Я люблю тебя, Би. Мы разберемся с этим, — быстро добавила я. — С Майлзом все будет хорошо.

Она прошептала свое согласие, и Рафаэль положил трубку.

— С ней все будет хорошо, правда? — спросила я, чувствуя страх в животе.

Раф долго смотрел на меня, прежде чем честно сказать:

— Я не знаю.

А затем он начал действовать. Он проводил меня к дивану в передней комнате нашего бунгало, а затем двинулся так быстро, что мне было трудно уследить за ним глазами. Он разговаривал с братьями, пока собирал наши вещи и наводил порядок в комнате, и несколько минут разговаривал по телефону, пока печатал на своем ноутбуке.

Он продолжал работать, когда подъехала машина, чтобы отвезти нас в аэропорт, и я поняла, что должна была догадаться об этом гораздо раньше.

Мир Рафаэля был гораздо больше моего.

Его жизнь была намного больше моей.

Для него наши отношения были лишь небольшим всплеском, но для меня они имели огромное значение.

У него была целая жизнь до нашей с ним… и она не совпадала с моей.

Вовсе нет.

И я не представляла, как мы с этим справимся.

Вернее, как я буду с этим справляться. Ведь очевидно, что Рафаэль решил не говорить мне о том, что я и мои друзья подвергаемся опасности из-за его работы.

Если Майли пострадает из-за Рафа, я никогда ему этого не прощу.

Бринн и Майлз были семьей, которую я выбрала, и я готова была бороться за них всеми силами.

Даже если это будет стоить мне пары.

Чем дальше мы удалялись от коттеджа, в котором остановились, тем больше Татум замыкалась в себе. Я видел это по её глазам и по тому, как она реагировала на меня.

Когда я прикоснулся к ней, она отпрянула.

Когда потянулся к ней, она отодвинулась.

Когда я спрашивал её о чем-то, её ответы были короткими и отрывистыми.

Я с ужасом представлял себе её реакцию, когда она узнает, что, скорее всего, случилось с Майли. Вампиры не убивали, когда в дело были вовлечены люди, и жаждали мести. Они знали, что обращать их гораздо жестче.

Вампир боролся с жаждой крови на протяжении всего своего существования, если только он был свободен. А если они не были свободны, то превращение человека превращали в сущую пытку, а затем они умирали от голода, медленно обращаясь в камень.

Я знал эту боль лучше, чем многие другие.

На полпути полета обратно в Скейл-Ридж я получил сообщение от Зандера. В нем было всего два слова:

Зандер:

«Нашел его».

Я заставил свое дыхание оставаться ровным, пока ждал очередного сообщения, чтобы Татум не оглянулась и не поняла, что мы что-то узнали.

Послание было адресовано мне и Башу. Я знал, что Баш сейчас на улице, отдельно от Зандера. Мы искали штаб-квартиру клана нестабильных вампиров, которые поселились в Шкальном хребте примерно в то время, когда я сбежал из тюрьмы.

Я был гораздо полезнее, когда вместе с Башем бороздил улицы. Этого нельзя было сделать, когда Август сидел на моей заднице и искал доказательства того, что я собираюсь вернуться к убийству вампиров-изгоев. Как только он уйдет, я снова примусь за дело.

Уведомление снова высветилось на моем экране.

Зандер:

«Эван работает на Эрика Рейнера. Он молодой, рожденный вампир, и никогда не был ни в чем замечен. Его отец — Чарли Дил, и он выглядит почти так же, как и его отец. Он убедил Чарли разрешить ему пойти на вашу вечеринку вместо него».

Я:

«Чёрт».

Чарли был старым другом моих родителей и главой одного из единственных вампирских кланов, который активно сотрудничал со мной, моими братьями и нашим отцом, чтобы держать вампиров в узде.

Смерть сестры Эрика Райнера стала причиной того, что я оказался в тюрьме. Истории о её жестокости к людям ходили веками, но мы не преследовали её, пока не получили доказательства. На их сбор ушло почти сто лет, но они у нас были. Когда нас поймали, мы передали и их.

Для нашего правительства это было неважно.

Она была древней, у неё было слишком много друзей.

Баш:

«Я проследил за кровью от мусорного контейнера до офисного здания, за которым он находился. Всё так же чисто, как и в прошлый раз, когда я здесь был. Они стали лучше прятаться от нас, или их здесь нет».

Я:

«Мы уже спустились под землю?»

Зандер:

«Я работаю над этим. Следите за новостями».

Я провел рукой по волосам.

Татум не собиралась мириться с этой частью моей жизни. Она не собиралась принимать тот факт, что я вместе с братьями работаю над защитой людей от вампиров.

И я понятия не имел, что с этим делать.

Она взглянула на мой телефон в тот самый момент, когда пришло ещё одно сообщение.

Баш:

«Ты предупредил Татум, что Майли могут обратить?»

Кровь отхлынула от лица Татум, и через мгновение её взгляд пронзил меня. Её голос был низким и ровным:

— Объясни это. Сейчас же.

Я угодил в ад.

Я заказал частный самолет до Скейл-Ридж, чтобы мы могли добраться туда раньше, и у нас было всё необходимое для уединения. Мне не хотелось портить нашу жизнь ещё больше, чем я уже сделал.

— У некоторых вампирских кланов извращенные представления о мести. Они обращают людей, с которыми близки сверхъестественные существа, и морят их голодом. Обычно они позволяют новым вампирам навсегда превратиться в камень, если только сверхъестественные существа не дадут им то, что они хотят.

— Что им нужно?

— Думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос, Татер-тот. — я попытался смахнуть несколько прядей волос с её щеки, но она подняла руку и поймала мое запястье, чтобы меня остановить.

— Не трогай меня. Ты лгал мне… ты лгал мне уже несколько месяцев. — она отпустила мое запястье, зная, что я не прикоснусь к ней без её разрешения.

— Я никогда не лгал тебе. Ты не задавала вопросов, на которые не хотела получить ответы, а я не давал ответов на вопросы, которые ты не задавала. — я заставил себя не реагировать на растущий в животе страх.

Если её подруга умрет, она меня не простит.

Она сделает всё возможное, чтобы мы жили как можно более раздельно, зная, что это противоположно тому, чего я хочу.

После времени, проведенного рядом, мне было бы невыносимо оставаться вдали от неё.

— Не пытайся свалить это на меня, — прошипела она. — У меня не было секретов. Это делал ты.

— Ты ясно дала понять, как относишься к моей работе; я не собирался сыпать фактами о том, сколько вампиров хотят моей смерти.

— Я заслужила то, чтобы знать, что я и мои друзья в опасности, как бы неудобно тебе ни было говорить мне об этом. Мы были бы осторожны. Мы были бы подозрительны. Вместо этого мы радовались тому, что Майли наконец-то нашла парня, с которым ей хорошо. Она никогда не чувствовала себя хорошо — она всегда напряжена по любому поводу. Я могла бы защитить её, просто разговаривая с ней, но теперь из-за меня она пропала. — при последних словах её голос надломился, и она с силой вытерла выступившую слезу.

От чувства вины я сжал челюсти.