— На этот раз он заплатил, — сказал Зандер.

— Я же сказал, что заплачу и за прошлый раз. Я даже оставил достаточно для твоего процента. — Рафаэль провел рукой по волосам, убирая длинные волнистые локоны с глаз.

— Зачем тебе шоколад? — я жестом указала на башню из коробок.

— Сахар облегчает голод демона. По крайней мере, у мужчин. Голод женских демонов отличается от нашего, — объяснил Себастьян. — Самцы почти всегда в какой-то мере чувствуют голод, поэтому мы едим сахар, чтобы его подавить. Самки не чувствуют его постоянно, но, когда они проголодаются, потребность становится острой, и её трудно будет игнорировать.

Отлично.

Это было именно то, что нужно. Очень сильный голод.

Себастьян вернулся к тому, что готовил.

— Самки также соблазняют мужчин, когда голодны. Ты начинаешь их притягивать.

— Учитывая нынешнюю реакцию Рэйфа, я бы сказал, что это сильно его задело, — добавил Зандер.

Рэйф снова толкнул его локтем.

— Фантастика.

Я подошла к кухонному столу и опустилась на стул, подальше от парней. По крайней мере, моя соблазнительность была не настолько сильной, чтобы братья Рафаэля начали испытывать вожделение.

То, как он отреагировал, когда решил, что Майли — мой парень, заставило меня подумать, что его реакция будет не самой лучшей, если моя привлекательность подействует на его братьев.

— Почти готово. Пойдем, пока не стало слишком поздно, — сказал Себастьян, поднимая кастрюлю и ловко наливая в миску. — Остатков должно хватить и на завтра.

— Спасибо, — сказала я, когда Рафаэль промолчал.

Его взгляд всё ещё задерживался на мне, горячий, яркий и красный. Очень, очень красный.

Я не стала смотреть вниз, чтобы выяснить, насколько сильно это его задело.

— Без проблем. Мы с удовольствием придём завтра на ужин, если вам понадобится, только дайте знать, — спокойно ответил Себастьян.

— Я приготовлю для неё завтра, — сказал Рафаэль, понизив голос.

Я не знала, что на это ответить, поэтому промолчала.

Его братья также не знали.

Я играла в какую-то дурацкую игру на телефоне, чтобы не смотреть ни на кого из них, но взгляд Рэйфа не отрывался от меня.

Через несколько минут раздался стук в дверь, и Себастьян её открыл. Он внес в квартиру большую коробку и направился к столу, за которым я сидела.

Его шаги на мгновение замедлились, и я услышал позади него звук, напомнивший мне рычание животного.

Когда я перевела взгляд на Себастьяна, то увидела слабый намек на дым, стелющийся по его коже.

Он поставил коробку на место, а затем плавно вышел из квартиры.

Я моргнула, глядя на дверь.

Мой телефон завибрировал от сообщения почти сразу после того, как он ушёл.

Неизвестный номер:

«Смешайте овощи с пастой и соусом, и блюдо будет готово».

Скорее всего, это сообщение от Себастьяна.

— Убирайся, — приказал Рафаэль Зандеру, его голос оставался опасно низким.

— Я принесу твой ноутбук завтра, — сказал Зандер, направляясь к двери.

Рафаэль едва слышно произнес эти слова, его глаза по-прежнему были устремлены на меня.

Моё сердцебиение немного участилось, когда за Зандером закрылась дверь.

Я прошла на кухню и направилась к овощам и макаронам. Мой желудок громко заурчал, пока я шла.

— Возможно, я просто хочу есть по-настоящему, — сказала Рафаэлю, заставляя свой голос оставаться ровным, пока брала миску с овощами. — Я не собираюсь пытаться справиться с похотью, пока не попробую поесть обычным способом. Реакция может быть просто потому, что…

Пара больших рук опустилась на мои бедра, и тепло от его прикосновения заставило меня замолчать.

Мои глаза закрылись, и я опустила миску обратно на стойку. Мои пальцы нащупали край столешницы и слегка впились в неё.

Почти с отчаянием.

— Физический голод не может вызвать соблазн, Татум. — его голос звучал серьезно, и в кои-то веки он назвал меня по имени.

— Почему бы и нет? — мой голос немного напрягся.

Нужно заставить его перестать ко мне прикасаться.

Нужно попросить его отойти.

Но по какой-то причине я не могла.

Может быть, это был голод, или связь, или соблазн, но я просто не могла.

— Они никак не связаны между собой. Одно не может вызвать другое. — его хватка на моих бедрах ослабла.

— Ты собираешься научить меня кормиться? — мой голос был едва громче шёпота.

— Учитель тебе не понадобится. Повернись.

Выпустив тихий вздох, я отпустила столешницу и сделала так, как он сказал. Когда прикоснулась к нему телом, в моей сердцевине разлилось тепло от этого прикосновения. Руки легли ему на грудь, и от ощущения его тела под моими ладонями моё лицо покраснело.

Легкий дымок заиграл на моей коже, и он глубоко вдохнул, зажмурив глаза. Я ничего не почувствовала, когда дым втянулся в его ноздри. Он не исчез, как не исчезло и то, что он вдохнул, казалось, что его и не трогали. Его грудь урчала, прижимаясь к моей, — ощущение и звук были такими мягкими, что я почти хотела назвать это мурлыканьем.

— У тебя чертовски невероятный вкус.

Красноватый дым на его коже был таким ярким, что почти повторял его светящиеся глаза, и он начал склоняться ко мне, словно я была магнитом или чем-то вроде того. Мой голод обострился, и я вела невидимую борьбу с яростным желанием ощутить похоть на его коже. Заставляя себя дышать неглубоко, я не позволяла себе получить то, что хотела.

Для меня это не имело никакого смысла.

Всё это не имело для меня никакого смысла.

Я не хотела с этим иметь дело и не могла…

— Возьми от меня всё, что нужно, Татум. Всё в твоих руках. — голос Рафаэля звучал властно.

Я не хотела его слушать, но выбора не было.

Я нуждалась в том, что он предлагал, поэтому должна была принять.

Мои пальцы впились в его грудь, когда я перестала бороться с собой. Глубоко вдохнув, я увидела, как дым с его кожи устремился ко мне.

Когда я выпила, вкус наполнил мой рот и нос.

И продолжила пить.

И продолжила.

Мое тело вспыхнуло, а части тела, которые, я и не подозревала, что были напряжены, начали расслабляться.

Он был именно тем, что мне было нужно.

Похоть была именно тем, что мне было нужно.

Мое дыхание оставалось глубоким и ровным, пока я вбирала в себя всё больше и больше его вожделения. Как только я выпила его, оно продолжило танцевать на его коже, а руки по-прежнему крепко держали меня за бедра.

Неестественный голод, который я испытывала, постепенно ослабевал, пока я не наелась настолько, что, думала, могу взорваться.

Я легонько толкнула его в грудь, и он тут же отстранился. Мое дыхание участилось, пока я приходила в себя, голова кружилась, а тело практически гудело от нахлынувших эмоций.

— Вот чёрт, — пробормотала я, закрывая глаза. Подняв руку к груди, я почувствовала, как сердце быстро колотится под моей ладонью.

— Я же говорил, что ты не умрешь, если расслабишься, Татер-тот.

Когда я открыла глаза, то обнаружила, что его руки засунуты в карманы джоггеров. Глаза всё ещё светились ярко-красным цветом, а перед штанов был сильно оттопырен, но губы слегка искривились в улыбке.

Полагаю, соблазн исчез.

— Ты не говорил, что это будет приятно, — сказала я. Он понял, что я говорю о кормлении.

Изгиб его губ слегка увеличился.

— Я думал, это подразумевается. Мы пьем вожделение, а не кислоту.

Это прозвучало логично.

— Твоя демоническая форма прекрасна. — его руки оставались в карманах, но мой лоб нахмурился.

— Моя что?

— У демонов есть две формы, как у перевертышей. Мы перекидываемся, когда теряем контроль над собой и когда выпиваем большое количество похоти. Мы можем перекинуться и по команде, но это обычно вызывает наши низменные мысли, поступки и желания, поэтому мы избегаем этого, насколько возможно. В этой форме мы быстрее и сильнее, так что иногда она может быть полезной.

Он имел в виду борьбу с вампирами.

— Покажи мне, — приказала я.