— Хорошо живет на свете Винни-Пух, — улыбнулся я, когда увидел аккуратно намытую «Ладу», которую никто никогда не называл «Спутником» вопреки ее вообще-то официальному шильдику.

— Не завидуй, — добродушно отмахнулась девушка, отпирая дверь по старинке ключом.

— Буду, — парировал я, садясь в приятно пахнущий чистый салон. — Зависть помогает двигаться вперед. Если она, конечно, не черная, но это и не ко мне. Давай-ка, Соня, по моему маршруту прокатимся.

— Не доверяешь? — Нестерова словно бы мои мысли прочитала. Хотя, если она в курсе, как вышло с Жогиным, ничего удивительного.

Она завела двигатель, утопила в приемнике магнитолы кассету. По салону негромко разнеслось «Фаина, Фаина, Фаина-Фаина, Фай-на-на». Бог мой, я динозавр, если помню, что это поют Политов с Жеребкиным, птенцы гнезда Алибасова.

— Совмещаю полезное с полезным, — ответил я девушке.

— А как же приятное? — она повернулась ко мне, слегка наклонив голову.

— Как пойдет, — отмахнулся я. — Давай на Космодемьянской, дом три.

— Неблизко, — прикинула Нестерова. — Но для разговора как раз.

— И вот еще. Дай-ка мне, пожалуйста, твой диктофон.

— Зачем? — насторожилась Нестерова.

— Для надежности. Не бойся, поиграю и отдам.

Думал, сейчас будет сопротивляться, спорить, ан нет. Хмыкнула, достала машинку из кармана, протянула мне. Я бегло осмотрел «Панасоник» — маленькое аккуратное чудо японской техники. И кассетка такая же микроскопическая. Помню, в фольклорную экспедицию на филфаке мы тоже ездили с «Панасониками», только они были раза в три больше, и кассеты туда вставлялись обычные.

— О чем ты мне хотел рассказать?

Нестерова вывела автомобиль на дорогу, лихо обогнув вставший у поворота к рынку красно-белый «ЛиАЗ». Навстречу, громко треща, ехал «Запорожец», который «ушастый», следом зеленая вазовская «двушка». По спине пробежал холодок — всплыло воспоминание о «Чероки» с тверскими бандитами, но теперь нас никто не преследовал, можно выдохнуть.

— Ты ведь знала, что наркотиками в Новокаменске занимался Бешеный?

— Знала, — не стала отпираться София. — Сейчас этим рулит Череп. Ты думал, я тебя обманула? Нет, мне по-прежнему неизвестно, кто привозит к нам «белого китайца». Или «крокодила», как тебе такое название?

— Лирика, — я отмахнулся, вспомнив знакомое название из прошлой жизни. — Скажи, у Черепа единственного есть подвязки в Ярике?

— Ты о чем?

— Фирма «СтройИнвест», которая занимается коттеджами. А здесь он вроде как держит старый строительный комбинат.

— Ну… это ни для кого не секрет, — здесь Нестерова все же ответила не сразу. — И ты думаешь, что он гоняет наркоту через Ярик? Накладно, по дорогам можно сразу к нам везти… Не по железке же его тащат.

— А почему бы и не по железке? — удивился я. — Вагоны если кто и досматривает, то так, номинально. До Ярика довезли, там разгрузили, и дальше уже строят логистику по районам. Проще пареной репы. И до нашего медвежьего уголка вполне можно обычным «рафиком» довезти. Или на «Форде Транзит».

— Слушай, Каменев, а ты точно не из конторы глубокого бурения? — засмеялась Нестерова.

— Разве так сейчас говорят? — я поднял бровь. — КГБ-то нет больше… Ну да не суть. Нет, у меня просто голова на плечах есть, и я в нее не только ем, но еще и мысли пускаю.

— А как же источники? — парировала она.

— Одно другому не мешает. В общем, если тебя эта тема волнует, попробуй поковырять Черепа и его строительный бизнес.

— А если я работаю на Черепа? — тон Нестеровой поменялся. — Не боишься мне его заказывать?

— Во-первых, я никого не заказываю, что за мысли? — на мгновение я почти поверил, но блефовать девушка все-таки не очень умела. А вот я вполне. Еще и врать, не краснея, у меня тоже легко получается. — Во-вторых… Если ты на кого и работаешь, то скорее на Севу Купола. Корейца я исключаю, Черепа тоже. Слишком прямолинейные люди. И не Север тут замешан. Тоже товарищ бесхитростный. Либо Купол, либо Вано. Можешь не отвечать, это не мое дело.

Нестерова и впрямь замолчала, переваривала происходящее. Была у меня мысль раскрыть карты: мол, я обо всем догадался, и это точно Вано. Вот только гораздо интереснее и перспективнее подождать. Пусть девушка и дальше верит, что я ни сном, ни духом. Может, еще что случайно выдаст.

— Ладно, — наконец, София прервала затянувшееся молчание. — Я подумаю, что можно сделать. Спасибо за информацию.

— Мимо поворота не промахнись, — я показал на замусоренный переулок, ведущий к улице Зои Космодемьянской.

Заречье, когда-то благополучный район города с отделением совхоза «Путь Ильича». Собственно, и сами эти кварталы застраивались как жилье для работников сельхозпредприятий. Сам «Путь Ильича» еле дышал на ладан, что-то в нем еще теплилось, но это как сравнивать яркое пламя с потухшим костром. Теперь эта часть Заречья считалась, напротив, алкоголическим гетто — не знаю, какой процент механизаторов и агрономов спились, но точно не два-три человека.

Дорога была просто усеяна осколками, какими-то помоями, за которые дрались бездомные облезлые собаки, ветер гонял старые газеты. Какой-то дедок, закутавшийся в ватник, в засаленной ушанке и рваных ботинках «прощай-молодость» катил перед собой тележку со всяким хламом. Со всем, что можно сдать — бумага, картон, чермет и стеклотара.

— И что мы здесь забыли? — брезгливо спросила Нестерова, старательно объезжая битое стекло.

— Здесь мои парни должны быть, — ответил я и вскоре действительно увидел Озика с Саней. — Подумал, раз уж ты меня катаешь, заодно и их проведаю.

— Катаю!.. И что они там делают? — сначала возмутилась, а потом удивилась девушка. И это был действительно не праздный вопрос.

Мой начальник охраны и племянник Жогина улепетывали со всех ног! И кто же их так напугал?

— А почему здесь-то? — Череп брезгливо вытер ботинок о жухлую траву. — Б**ть, все засрали!

— Здесь спокойней, — ответил Жорик, выбрасывая окурок в грязь. — В центре слишком приметно.

Старый поселок в черте города нельзя было назвать приятным местом. Хлипкие покосившиеся хибары, разбитый асфальт пробивался местами, словно остатки древней цивилизации. И собаки, сплошные собаки.

— Надо вам, парни, перебираться куда-то получше, — широкомордый авторитет, оглядываясь, аккуратно закрыл калитку. — Здесь ад кромешный какой-то.

— Заходи, не бзди, — усмехнулся Жорик.

Скрипнула старая деревянная дверь, парень скрылся внутри. Бандит, поправив неприметный серый пиджак, прошел следом. Снаружи дом оказался обманкой, а вот уже за порогом Черепа ждал если не дворец, то как минимум купеческий особняк. Выровненные стены, на которых наклеены новомодные обои в стиле «цветочных зеркал», старые, но заметно дорогие люстры, двери из массива, а не привычных струганых досок.

— Налево, — показал Жорик, и Череп, чуть пригнувшись, чтобы не стукнуться о притолоку, вошел в гостиную.

Там за столом сидел второй брат, Марик. Пил армянский коньяк и закусывал виноградом. А в углу сосредоточенно складывал камин высокий сухопарый мужчина лет сорока пяти или пятидесяти.

— О, какие люди! — деланно удивился Марик. — Заходи, Череп, заходи, присаживайся. В ногах правды нет, так у вас говорят?

— Это у «синих», — буркнул авторитет.

— Так, а ты че там уши развесил? — грозно нахмурился Жорик, повернувшись к мастеру. — Ща к себе в комнату пойдешь.

— Я только спросить хотел… — пробормотал мужчина. — Надо красок еще, не хватает на роспись.

— А хер ли ж ты молчал? — закинув в рот виноградину, удивился Марик. — Давай, пиши список, шныря пошлем. Только четко пиши, для обычных людей, понял? А то в прошлый раз накалякал, потом еще п**дел, что не то.

— Я все пропишу. Вы сыну отдайте, он все купит, что нужно. Без ошибок.

— Лан, подумаем, — кивнул Жорик. — Давай к себе пока, уважаемым людям побазарить нужно. И без глупостей.

Мастер покорно встал, ушел, глядя в пол в соседнюю комнату.