— Да, это она, — легко подтвердил Шляпников.

— Что вас связывало?

— Я думал, что это Она…

— Она? — не понял Ерохин.

— Она с большой буквы, — лицо убийцы погрустнело, и Маше резко захотелось его ударить. — Увы, она даже не была девственницей. Испорченный мир.

— И вы ее за это убили?

— Вы не поймете… — Шляпников покачал головой.

— А мы попробуем, — усмехнулся Ерохин. — Биография у вас, конечно, впечатляющая: заслуженный преподаватель, член районного турклуба, дружинник. Ученики вас боготворят. И тут вдруг — ваша сестра, объявленная пропавшей еще при Союзе, жива и шьет пленницам платья, вы похищаете девушку, которую называете «судьбой»… И сколько трупов вам понадобилось оставить на своем пути, чтобы выбрать Ее, как вы говорите, с большой буквы? Семь?

— Четырнадцать, — покачал головой Шляпников, и Маша почувствовала, как ее сердце проваливается в пятки, а к горлу подкатывает комок.

— Четырнадцать мертвых девушек… — резко выдохнул Ерохин.

— Вам жаль их? — не выдержала Маша.

— Говорю же, бессмысленно объяснять, — Шляпников посмотрел на нее, будто на несмышленую маленькую девочку.

— Вам придется заговорить, — сухо сказал Ерохин.

— Я готов сделать это публично, — неожиданно заявил Шляпников. — Для газеты или на радио. Устройте мне это, и я покажу все трупы, которые у вас в висяках. И… может быть, даже кое-что большее.

Старший следователь, повидавший на службе множество нелюдей, впервые за долгие годы сжал кулаки от захлестнувшей его злобы.

Цех на АРПе, как и обещал Кондратюк, за выходные полностью освободили от старых станков. Остались только Утюгановские, и он сам, узнав меня, приветливо улыбнулся, тут же вернувшись к работе.

— Хорошее помещение, — перевел Дима Волков мнение Лэй, которая с интересом осматривала ободранные стены и расколотый бетон там, откуда грубо вырвали станки.

Интересно, она это на полном серьезе или просто из вежливости? С другой стороны, сама площадь и вправду вполне подходящая для производства. А сделать косметический ремонт… Собственно, им уже занимались.

— Полы будем равнять, — рассказывал Дюс, который теперь разбирался в строительных делах не хуже среднего прораба. — Вот это небольшое производство будет огорожено, и на сборку электроники оно влиять никак не будет.

— А как вы планируете соблюдать чистоту? — даже Дима, когда перевел очередной вопрос Лэй, слегка поднапрягся. Хотя ему-то должно быть по фиг на нас. Ну, соскочат китайцы и соскочат. А потом я понял: это в будущем деловая Россия почти вся в договорах с Поднебесной, переводчиков не сразу начнет хватать. В начале же девяностых знатоков иероглифов днем с огнем не ищут и за бешеные бабки не перекупают. Вот Дима и опасается, что заработок слетит.

— Поверьте, госпожа Сунь, — довольно улыбнулся Дюс, — у нас все заранее просчитано и проработано. Во-первых, подготовка помещения включает в себя соблюдения требований для класса A по GMP.

— А GMP это, простите, что?.. — смутился Дима Волков.

— Это от английского Good Manufacturing Practice, «Надлежащая производственная практика», — объяснил наш технический директор, и я мысленно ему похлопал. — У нас в России есть свои требования по ИСО, государственные стандарты, и они, к слову, тоже основаны на общей практике. Но это для наших внутренних дел, для чиновников и других заинтересованных лиц. А стандарты GMP мы используем исходя из того, что производство у нас будет совместное, международное.

Вот шпарит, восхитился я. Это ведь он без интернета все узнавал — что-то у своих преподов в технаре, что-то в библиотеке по учебникам и технической литературе, а еще что-то, насколько я знаю, он заказывал через отца Илюхи. Причем не только на русском, Карл! Вот она правильная мотивация, которая творит чудеса.

— Это впечатляет, — Лэй одобрительно закивала, когда Дима старательно перевел ей все сказанное Дюсом. Кстати, она сейчас полностью перешла на китайский, по-русски уже фразы не вставляет. Устала? Или переключилась в деловой режим?

— Мы старались, — довольно вставил Илюха.

Ему тоже хотелось свою долю славы, потому что все эти моменты они с Дюсом готовили на пару. А вообще, парни молодцы. По цеху и впрямь как будто Мамай прошел, но работа уже кипела — пока что деловитыми муравьями по помещению бегала команда уборщиков и отделочников, в общем, мастеров на все руки. Но уже скоро, когда все дерьмо после АРПовских выгребут, начнется уже настоящая жара. Возведение перегородок, подготовка душевых, зоны санации, раздевалок и прочего. Всю проводку уберут в закрытые короба, установят фильтры — бабла на это все уже уходит немеряно. Действительно, какой там, к чертям, 600-й «Мерседес»! Без штанов бы перед запуском не остаться.

— И что, неужели весь цех будет в категории A? — передал Дима еще один вопрос Лэй.

— Деловая такая барышня, — шепнула мне Нестерова, шагающая рядом со мной с умным видом.

— Китайцы, — так же тихо ответил я, неопределенно пожав плечами. — Очень аккуратные и трудолюбивые люди. Вот увидишь, пройдет время, и у нас перестанут говорить «лажа» и «ширпортреб», когда речь зайдет о товарах made in China.

— Ох, не знаю, — скривила губы Соня. — Я тут сдуру китайские электронные часы купила. Подделка под Seico. Пришлось выбросить, говно полное.

— Подделка же, сама сказала, — я улыбнулся, а потом вновь переключился на вдохновенно рассказывающего Дюса.

— … так что, конечно, нет. Помещения будут относиться не только к категории A, но и к B. Вообще, когда мы планировали сборочный цех, во многом ориентировались на фармакологическое производство. Вот там чистота так чистота.

И это, кстати, была правда. Дюс даже на нашу витаминную фабрику ездил, которая пока еще не загнулась. И потом рассказал нам, что там стандарты чистоты до сих пор соблюдаются неукоснительно, хоть и само производство на ладан дышит.

— Весь персонал, задействованный в сборке плат, будет переодеваться в чистые робы, — продолжал, между тем, наш технический директор. — Волосы будем прятать под шапочками, работа исключительно в перчатках. Сменная обувь — само собой разумеется. Но главное — это ОТК!

— О-тэ-ка! — с интересом повторила китаянка.

— Он долго тренировался, чтобы это с таким благоговением произносить? — Нестерова чуть не прыснула от смеха.

— Зря вы, София, — Илюха был рядом и услышал. — Для советского человека ОТК, то есть отдел технического контроля, это как небесная канцелярия. Забракуешь, и завернут, премию не выплатят. Наши партнеры должны почувствовать это отношение.

— И когда вы готовы будете запустить производство? — теперь Лэй, кажется, была очень довольна.

— Да как станки от вас привезут, — улыбнулся я. — К этому моменту планируем полностью подготовить площадку, и останется только установить оборудование, протестировать его и — вуаля! Ориентировочные сроки — октябрь, вторая половина. Все будет зависеть от ваших китайских мореходов.

— Лэй, а вы, кстати, все это время будете у нас дожидаться? — неожиданно повернулся к ней Саня, который все это время ходил за нами молчаливой тенью, как и положено начальнику охраны.

— Боюсь, что нет, — Дима на автомате скопировал с китаянки покачивания головой и пожимание плечами, получилось забавно. — Мне нужно будет вернуться в Китай, но я обязательно прибуду к вам заново, когда привезут оборудование. Со мной, напомню, приедет инженер-наладчик, он поможет вам первое время.

— Жаль, — рубанул Саня. — А мы бы вам пока весь город показали, заодно кабинет бы рабочий сделали. Оставайтесь!

Кажется, с интересом на него теперь смотрел не только я, но и мы с Дюсом, Нестеровой и Димой Волковым. Только Илюха загадочно хмыкнул и улыбнулся.

— Ладно, дамы и господа, — заметив смущение Лэй, я переключил внимание на себя. — Если вопросов нет, предлагаю вернуться в офис. Проведем, так сказать, знакомство в расслабляющей обстановке за чашкой кофе. Соня, подкинешь нас с Дюсом?