— Надо, ребята, нам действовать! — я оглядел всех собравшихся в нашем маленьком кабинете. — Илюха, давай за комп, будешь компилировать объявление.

Толстяк с готовностью уселся за клавиатуру, загрузил «Лексикон». Зазвенел телефон, я выругался, но поднял трубку.

— Слушаю, Каменев.

— А-а, Вадим Станиславович! — раздался в динамике злобный писк Мейер. — Наконец-то я до вас дозвонилась!

— Очень невовремя, Ирина, давайте потом…

— Нет уж, вы мне скажите!.. Вы зачем меня отправили в «Оникс», где знать не знают ни о какой пресс-конференции?

— Ах, вы сейчас оттуда звоните? — деланно удивился я, посмотрев на часы. — Так вот, Ирина, буду краток: вы меня не раз пытались обмануть, теперь попали в ту же ситуацию. Будете со мной честны, тогда сможем поговорить о сотрудничестве. Думайте. До свидания.

Я положил трубку, махнул рукой, показывая всем остальным, что разговор недостоин внимания, и мы продолжили. Илюха быстро набрал текст объявления: пропала девушка, особые приметы, просьба позвонить по таким-то номерам или 02… Сохранил файл на полуторадюймовой дискете, передал мне.

— Теперь следующее. Типография и Кирилл Тонна. Понадобится транспорт, поэтому звоним дяде Гоше…

Тьфу ты, блин. Вот только сейчас я понял, что нашего таксиста зовут так же, как директора АРПа Георгия Владиленыча — дядя Гоша. Бывают же такие совпадения.

По домашнему номеру сосед не отвечал, значит, был на линии. Поэтому я позвонил в таксопарк, пока что единственный в нашем городе, так что никаких сложностей не возникло. Попросил его к телефону — к счастью, тот куковал в курилке, пока его «корабль» ковыряли в мастерской.

— О, Вадик! — обрадовался сосед. — Привет, корешок! Помощь нужна?

— Нужна, дядь Гош. Покататься нужно по городу. Приедешь на набережную?

— Легко, Вадик. Сейчас смену закончу тогда, и на фиг. А то еще с таксопарком делиться придется. Да, Аллочка?.. Ха-ха! Ща, Вадик, мчу на всех парах!

Я поблагодарил его, положил трубку. Потом обвел взглядом каждого. Сосредоточенный Озик, впервые за долгое время снявший свои круглые очки кота Базилио. Задумчивая Юлька-Гайка. Полный решимости Дюс, мрачный Саня, встревоженный Илюха. Людмила Константиновна уже ушла, с бухгалтерией у нас теперь был полный порядок. Хоть в чем-то — я мысленно усмехнулся. А впрочем, и с остальным, что касается работы клуба, тоже все хорошо. С неприятностями же разберемся.

— Здравствуйте, — сразу, пока горячо, еще один важный звонок. — Будьте добры, Нику к телефону.

— Она сегодня допоздна в больнице, — мама девушки, судя по доброжелательному тону, не в курсе о нашей размолвке. — Может, что-то передать ей, Вадим? Ты разве ее не встречаешь? Ах, да, она говорила, что ее встретит Маша… Точно-точно, у тебя же много работы. Так что ей передать?

— Да, работы, к сожалению, очень много, — я подыграл чужой легенде, хотя дел-то и вправду невпроворот. — Пусть мне, пожалуйста, перезвонит в офис. Спасибо!

Попрощался и быстро повесил трубку, пока не возникло новых вопросов. Не надо сейчас родителям Ники знать о пропаже подруги их дочери.

— Итак, друзья, — я обратился ко всем. — Предлагаю организовать сбор средств в фонд поисков Тани. Участвовать могут все, просто оплатив часы игры на любой приставке. Сто рублей с каждого места каждый час. Выделять будем из нашей прибыли. Все согласны? Если нет, я пойму, оплачу сам…

— Ты охерел? — Саня пробуравил меня взглядом. — Вообще из ума выжил?

— Вадимыч, ты как такое подумать мог? — это уже Дюс.

— Ну, ты даешь… — добавил Илюха.

— Вы о чем, парни? — я нахмурился.

— Человек пропал, — сказал Саня. — Даже вопросов нет, что все участвуют. Без исключения!

— Да! — все поддержали, включая Юльку и Озика. Насчет последнего, кстати, я даже не сомневался.

Следующие часы прошли в суете. Для начала я лично съездил в типографию с макетом объявления и фотографией Тани — любому другому пришлось бы объяснять, как быть и что говорить. А так меня самого там хорошо знали, я прошел сразу к завпроизводством и объяснил все как есть. Пропала девчонка, совсем молодая, дома и в училище не появлялась несколько дней. И заведующий, типичный советский дядька в линялом синем халате и с карандашом за ухом, сразу включился в дело. Сам позвонил руководству, получил разрешение рулить процессом и запустил макет.

— Через час приезжай, Вадим, — сказал он мне, когда я начал собираться, чтобы навестить Тонну. — Часть тиража будет как раз готова.

— Спасибо, Герман Геннадьевич, — я пожал руку дядьке. — Насчет денег…

— В кассу заплатишь потом, — он покачал головой. — Я сам не возьму.

— Спасибо!

Сосед вел сосредоточенно, не балагурил — как узнал, что случилось, стал максимально серьезным. Мы подъехали к родному двору, уже было темно, в окнах горел свет. В нашей квартире тоже — мама с папой и Серегой наверняка уже ужинают. Возможно, Валерка пришел со службы… Хотя нет, он раньше девяти вечера обычно не приходит. Да и в привычку у него уже вошло к нам на набережную заходить.

— Подожди, пожалуйста, дядь Гош, — попросил я.

— Конечно, Вадим!

— Я быстро!..

Покрутил головой, сначала услышал знакомый вальяжный голос, которому вторили детские писки, потом увидел громаду Тонны, направился сразу к нему.

— Вадим! — меня вдруг окликнули. — Вадим Каменев!

Я обернулся. Ко мне спешил Семен Аркадьевич Шляпников, наш изошник.

[1] Лечебно-трудовой профилакторий.

— Семен Аркадьевич, здравствуйте! — улыбнулся я. — Извините меня, пожалуйста, я спешу. Не обижаетесь?

Любого другого не из семьи или ближнего круга друзей я бы спокойно послал в сад. Здрасьте, до свиданья, и все. Но препод по рисованию был из тех школьных учителей, с кем всегда искренне хотелось общаться. Жаль, что сейчас действительно некогда.

— Что-то случилось? — нахмурился он. — Рассказывай!

— Пропала девушка, — сказал я. — Вы ее не знаете, она не из нашей школы. Уже дня три не было дома, в училище тоже. Сейчас организуем поиски.

— Я могу помочь? — сосредоточенно спросил Шляпников. — Понимаю, я не милиционер, не бизнесмен со связями… Но кое-какой опыт есть — и в дружинниках я был при Союзе, и в походы ходили часто, с ориентированием на местности у меня все хорошо. Так что ты можешь на меня полностью рассчитывать.

Народная дружина, походы… Вряд ли это поможет. И тут меня осенило.

— Семен Аркадьевич! — я полез в карман за фотографией. — А ведь вы можете ее знать, она художница. В тархановке[1] учится.

Шляпников аккуратно взял протянутый мной снимок, прищурился, вглядываясь, повернул к тусклому фонарю.

— Нет, Вадим, я ее не знаю, — он покачал головой, возвращая карточку. — Я же в детской школе искусств сейчас, с тархановскими студентами не сталкиваюсь. Думал, вдруг где-то на выставках могли пересекаться, но нет. Прости, Вадим.

— Да за что? — я улыбнулся. — Спасибо, Семен Аркадьевич. Виноват, побегу.

— Постой! — Шляпников достал из кармана маленькую записную книжку и ручку. — Вот мой телефон. Это домашний, я недавно поставил, можешь меня поздравить. Звони в любое время, если понадобится моя помощь. И без стеснения, слышишь? Как Андрей, кстати? Я слышал, у вас процветающий бизнес… Ох, извини меня. Ты же торопишься, беги скорей. И не забудь — я всегда приду на помощь, держи меня в курсе!

— Спасибо, Семен Аркадьевич!

Я двигался быстрым шагом к Тонне в компании малолеток — вспомнил, что мама его в шутку звала «комиссар куриный». А сам думал, что даже в это тяжелое время некоторые оставались людьми несмотря ни на что. И тот же Шляпников, помню, собрал деньги на похороны Сани, когда его привезли из Чечни в цинковом гробу… Меня передернуло, как будто сверху обдали холодной водой из ведра. Нет, Саня, на этот раз я тебя не пущу в преисподнюю! Ты мне нужен, как нужен Дюс, Илюха, Валерка и остальные.

— О, Камень! — Тонна заметил меня и сделал пару шагов вперед, отводя правую руку с раскрытой ладонью, хлопнул по моей пятерне, пожал. — Здорово, пацан! Че как?