Дракон, Демон и Дева

Где ты был или нет, каким ты стал?

Сколько раз сменилось море сушей?

Для тебя — и стон, и стих, и сталь -

Для тебя всё это, так послушай, перестань

Приходить во тьме по собственную душу,

Тщиться заковать её в хрусталь…

(Мельница, «Витраж»)

Домен Хаоса Ильмер.

Молодой хаосит собирал души.

Черные когтистые пальцы бережно перебирали эти яркие сверкающие виноградины, бесконечным потоком струящиеся от полупризрачной, подготовленной к ревоплощению планеты. Бесценные, вечные и хрупкие сгустки жизни. Их нужно разложить по кристаллам-хранилищам — потускневшие и поврежденные в одну сторону, их переплавит и выпустит в новый цикл перерождений Кузня Душ, либо исцелят мастера по просьбе. Яркие и целые — в другую, ждать воплощения.

И в третью, особенную горку — те, что еще недавно были его Кланом. Их он взрастит и воспитает особо. Как взращивают на солнечных склонах виноградные лозы, дающие сладкий хмельной нектар. Выйдут в мир обновленные Дети Дракона, избавившись от старых, мешающих росту и развитию грешков и проблем, расправят крылья, и слава сильного народа пойдет о них по мирам.

Эскиль, Дарэм, Искархан, Триана, Келлар… Харенаар. Прости, дружище. За все прости. Райна. И перед тобой виноват. Киа… Повезло, что ты уцелел. Счастливой жизни тебе, дружок. И к тебе, дружище Уно, вернется выбитый глаз, хотя характер от этого не исправится, к сожалению. Элани, сестрица, твоя смерть была совсем несправедлива.

Десятки и сотни имен кружились в памяти, за каждым стояла жизнь. Ошибки и победы, горести и радости, рождения и смерти.

Вокруг клубился мрак изменчивой и непостижимой Нереальности. Имя за именем, душа за душой приходили через руки хаосита, еще недавно бывшего драконом из рода даэйров, главой потерявшего могущество Клана. Теперь же касание Всетворящего медленно, шаг за шагом изменяло его, саму его суть, превращая в нечто новое. Прошлое уходило все дальше, оставалось за плечами, но он все же решился дать ему еще один шанс. Дать шанс своему миру. Дать жизнь тем, кто умер рано и несправедливо, тем, кто просто не случился из-за нелепого стечения обстоятельств.

Может быть, зря, кто знает. Но супруга очень хотела, чтобы мир, который она считала домом, остался жив. И если это будет залогом ее спокойствия, то почему нет?

На плече сидел старый приятель — черный крыс Маар, маленький дух Смерти. Теперь их связывала всего лишь многолетняя дружба. Рядом супруга отбирала души, подлежащие переплавке и исцелению. У нее хорошо получается. Слава Стихиям, ожила наконец, и больше не напоминает по недоразумению не упокоившийся труп. И какая, в сущности, мелочь — забыть о несбывшемся прошлом и отказаться от дара Смерти ради того, чтобы она жила и носила его ребенка.

Личный выбор каждого — забыть или помнить.

Красивы будут новые даррейские лозы…

Как и их сын.

Строго говоря, рядом сейчас пребывал лишь ее воплощенный в зыбкую тень разум, пока тело отдыхало дома, под защитой надежных дворцовых стена и оборонительных систем, но разницы на самом деле — никакой, работе это никак не мешает, а большего и не нужно. Изменчивые пространства Первородного Хаоса — не для нее. Растворят и перемелют в себе, а если не растворят — в лучшем случае, в реальность вернется абсолютно безумное создание, которое проще убить… Нет, это было бы слишком бессмысленное безрассудство, чтобы позволять такую блажь.

А цветных виноградин сотни. Тысячи. Миллиарды. И уже не по одной приходится перебирать их, а пропускать через восприятие целым потоком, отмечая лишь те, что выбиваются из него. Незримый барьер задерживает и отсекает их — неподходящие, ненужные, слабые, никак не вписавшиеся в те критерии отбора, которые хаосит поставил себе. То, что ему просто не нравилось, собиралось еще одной горкой кристаллов. Они не пропадут и не будут выброшены — возможно, их заберет кто-то из родни, возможно, подкормятся и будут воплощены в одном из новых миров или станут основой нового разумного вида.

Ментал на периферии плеснул угрозой и рыком — это супруг предупреждал какого-то низшего, привлеченного сильными выплесками энергии и рискнувшего слишком приблизиться к месту работы, чтобы урвать хоть кусок дармовой пищи. Хаосит с любопытством изогнул шею и чуть повернул голову, пока еще сохранявшую драконьи очертания в полуоборотной форме.

«Зверье местное, — коротко сообщил супруг. — Работай спокойно»

Золотисто-янтарные провалы глаз довольно прищурились и чуть дернулся гребнистый хвост.

«Мы скоро закончим, — отозвался Дракон Хаоса. — Осталось еще немного».

Глава их маленькой пока семьи — высокая, закованная в естественную синевато-черную броню фигура на мощных звериных лапах — всплыл рядом откуда-то из нижнего слоя. Свернув изменчивое пространство Нереальности в удобное подобие кресла, он уютно устроился в нем, склонил набок белогривую голову и стал с интересом смотреть за работой. Самого его никогда не привлекало созидание, он предпочитал заниматься развитием и защитой уже принадлежавшей их семье территории. Кто-то должен создавать новое, а кто-то — следить, чтобы оно не досталось врагу. Враг есть всегда. Всегда найдется тот, кто считает себя вправе присвоить чужое просто потому, что может и потому что сильнее. А это значит, что нужно стараться превзойти любого возможного врага, чтобы в один прекрасный день их не пришли убивать.

И он постарается, чтобы этого не случилось.

А двое — дракон и мать его ребенка — погрузились в воссоздание родной планеты, не думая и не вспоминая о возможных опасностях.

И зазвенели струны энергопотоков под двумя парами рук, под касаниями разумов. Начали выправляться тонкие сложные сети, напоминавшие хитросплетения сосудов и нервов, напитываться энергией главные магистрали Источников. Из полупрозрачной, раздолбанной, почти разрушенной вероятности планета начала превращаться в полноценный живой организм, готовый начать самостоятельную от породившей его реальности жизнь. Поднимались горы, разрастались леса, заново разливались по старым и новым руслам моря и реки, легли в свои ложа океаны. Двое вспоминали и воплощали свой мир.

И снова воздвиглась на горе черно-янтарная твердыня Клана Даэррэх. Снова раскинула восемь лучей звезда белого города у ее подножия. Снова будет зреть по склонам черный виноград, рождающий сладкое вино — «Драконью Кровь». Множество иных, новых городов, рассчитанных на миллионы жителей, вырастали здесь и там, рожденные мечтой хаосита — ведь когда-то он так хотел выстроить новое общество, в котором разумные не истребляли бы друг друга только за то, что у кого-то есть чешуя или хвост, а кто-то лишен крыльев и бессмертия. Руки супруги поддерживали эту шальную птицу-мечту, сами собой придавая гармоничную стройность ее изменчивым чертам.

Бушевала, танцевала созидающая, творящая буря, поднятая Драконом и Девой. Закружились по орбитам две луны — персиковая и голубая. Новой силой наполнилась стареющая звезда системы. Спускались в новорожденный мир звериные души, воплощаясь во множество разнообразных форм — от гигантских ящеров до ярких пичуг размером с палец, от таежных хищников до насекомых. Застучали по полям копыта любимых обоими дахаррских скакунов, статных, не терпящих узды своевольных красавцев-коней. И огромные свирепые орлы поселились высоко в горах, где не охотятся разумные. Заполнились жизнью океаны и пещеры. И всему этому огромному единому живому существу, именуемому новой Хэйвой, а может быть, как-то иначе, дана была возможность развиваться, порождая самостоятельно новые живые формы на смену тем, что не пройдут испытания естественным отбором.

И когда схлынули творящие воды энергии, а Дракон устало выдохнул и прикрыл глаза, оставалось лишь дождаться стабилизации мира и его биома, а после воплотить его разумное население…