В самом деле, разве может быть иначе, если вся жизнь островных даэйров состоит из запретов, и главный среди них — запрет на вылет с острова, особенно для женщин? Разумеется, особо горячие головы находят способ улизнуть во внешний мир, кто с концами, а кто так, погулять, но это не умаляло страха.

И разве не страх царит там, где общество строжайше делится надвое? Есть у тебя крылья, сумел обернуться, достигнув «возраста полета» — старшие обласкают, дадут Самоцветное имя, и поселишься ты высоко в горах, в роскошных дворцах-храмах. И живи себе в удовольствие, в расписной потолок поплевывай, задирай сверстников. Ну а нет крыльев, не сумел обернуться, застрял в полуобороте — топай вниз, в прибрежные деревни, бескрылая чернь, гни спину от рассвета до заката на благо цветущей Сантеке! То есть, господам Старейшинам. Если повезет, храмовым служкой сделают, духов подношениями ублажать.

Ну а женщины вообще нужны лишь затем, чтобы вынашивать и рожать потомство. Не воспитывать, нет!

И как только ни одна еще супругу голову не откусила?.. И не только ту, в которую он ест!

…И при этом Сантека направо и налево торгует собственными неугодными детьми.

А заправляли всей этой «прелестью» трое: Асуан Нефрит Недремлющее Око, Ноахир Бронза Длинный Коготь и его брат Талхир Солнечноликий Могучие Крылья. «Золотой Слепец!» — презрительно выплюнула Элани.

Рейнара при звуке этих имен перекосило от пафоса. Он скривился и на скулах заиграли желваки.

Уже дома, нежась в теплом бассейне и расслабляя натруженные за день мышцы, он стал размышлять над тем, что могло привести к такому исходу. Стал вспоминать людские исторические хроники, читанные во множестве. Сохранившиеся упоминания об империи Эль Иннар, существовавшей в одно время с птичьим и алденским государствами и распавшейся в итоге войн последних. Правители иннарцев, до последнего не желая вставать окончательно на чью-либо сторону, пытались договориться то с теми, то с другими, но в итоге были разорваны на части собственной междоусобицей. Эйры стали растаскивать имперские земли по кускам, грызться между собой за власть — кто больше ухватит, стали писать свои законы. Читая жизнеописания правителей, Рей крепко запомнил одно: власть большей части этих людей держалась на страхе, и чем сильнее удавалось запугать подданных, тем больше.

Редко кто добивался власти, основанной на подлинном уважении.

Поведение троих Старейшин очень походило на судорожные попытки сохранить собственную власть.

Но зачем?! Неужели это имеет значение на крохотном клочке суши, затерянном посреди водной пустыни?

Выходит, что имеет.

Кого они боятся? Ящериц? Птиц? Полукровок? Последних стоило бы. Но, с другой стороны, ничего бы им не угрожало, не поведи они себя с полукровками именно так. Кто и когда научил даэйров страху, который они прячут за высокомерием уже не первый век? Рабскому страху перед силой, которую они не могут взять в узду. И ведь учат этому все новые поколения детей, учат ненавидеть своих же!

Айфир объяснял: у даэйров не может быть залетных детей, нежеланных детей. И мужчины, и женщины полностью контролируют зачатие, оно всегда планируется заранее. Так почему тогда их столько — брошенных, проданных, забытых, искалеченных чужим невежеством! Не верят, что от людей может получиться потомство? Не верят, но знают, что есть полукровик?! Бред! Странный, нелогичный бред…

Рей поднялся, давая воде стечь по ставшему жилистым и жестким телу. Он давно спрятал всю лишнюю чешую, оставляя в человеческом обороте только привычные когти и иногда — крылья. Лишних волос, в отличие от людей, на гладкой золотисто-смуглой коже тоже не росло, зато густая волнистая грива спускалась почти до лопаток. Рей просушил ее полотенцем, причесался, набросил на плечи халат — белый! — и ушел к себе в кабинет. Решение этой ситуации требовало немалого времени и серьезной подготовки. Сейчас он был бессилен что-то изменить — ни веса, ни влияния, ни средств, ни инструментов. Все, что оставалось, это продолжать собирать сведения.

Да и нужно ли вмешиваться в дела там, на острове? Троица будет абсолютно в своем праве возмутиться и заткнуть того нахала, который вдруг, ни с того ни с сего, станет им что-то указывать. Если они желают окончательно утопить свой Клан, это их законное право, а Рею следует вмешиваться там0 где это возможно и оправданно. Но — не сейчас.

[1] Бокен — тренировочный деревянный аналог оружия, применяемый непосредственно для первичной отработки приемов боя (в современной восточной традиции)

[2] Хуран — местный аналог борова.

305 год. Осень.

Земля проносилась под брюхом с пугающей скоростью, но он отчаянно бил крыльями, продолжая набирать разгон. Сзади возле самого кончика хвоста клацнули Айфировы челюсти. Сверху ястребом растопырила когти Элани, свечкой от погони не уйти. Вниз? Впереди деревья.

Он вильнул влево, кренясь на правое крыло, немыслимо извернулся и постарался подняться выше Элани, летя чуть ли не на спине. Мышцы протестующе заныли, но он завершил виток спирали, вынуждая противников уйти на вираж. Теперь наперерез — пусть шарахнутся. И погнать «дичь» самому!

Ветер обнимал тело, послушно подставляя упругие потоки. Пространство звенело камертоном, отзываясь и подчиняясь желанию летать. Солнце бликовало на металлически блестящей чешуе. Живое, текучее черное золото, любимец Огня и Смерти, танцевал в полуденном небе, будто бы играя. На самом деле — оттачивая навыки воздушной охоты, боя и преследования.

Сразу за обоими погонишься — не поймаешь никого. И он оставил погоню, закружил на одном месте, расслабленно поджидая противников и наслаждаясь скольжением. Вслушивался, всматривался, лениво шевелил крыльями. Казалось, что прошла целая жизнь с тех пор, как они не могли его поднять. Теперь он даже не задумывался о том, как летать.

…Далекий хлопок крыльев. Свист воздуха сверху и сбоку, усы щекочет. Подкрались! Он ударил крыльями, срываясь с места, сложил их и все-таки ринулся к земле. Он был все еще мельче старших и надеялся, что они не рискнут пойти на такой трюк. Сердце замирало в свободном падении, стремительно приближались багряно-золотые кроны. Кололо страхом и азартом — смогу, успею ли? Все ближе, ближе…

Смертный холод накатил внезапно. Ударил в душу стылой приливной волной, заставил обмереть от ужаса, задыхаясь усыпляющим туманом. Разум утратил власть над телом. Пике превратилось в падение.

И Рей мог только наблюдать за собственной гибелью, не в силах подчинить ставшие непослушными крылья, не в состоянии волевым усилием себя поднять. Еще немного, и он ударится о кроны, переломает крылья, и вряд ли ветви его спасут — слишком велика высота…

Серый туман раскрывал объятия. И Рей вдруг увидел себя со стороны. Стоящим на той самой скале у родника пол засохшим деревом. Увидел, потянулся изо всех сил, на краткий миг окунувшись в собственный разум… а в собственный ли?

Древесная ветка под пальцами осыпалась серым прахом. У ног стелился туман, приглашая шагнуть в пропасть и навсегда избавиться от черной тоски, безнадежности, безысходности, ночных кошмаров и внезапных смертей вокруг, от шепота призраков и Жнецов, от просьб о помощи. Стоит только сделать шаг. Один шаг.

Ведь крылья не распахнутся. Их просто нет.

Зато есть добрая и милосердная Мать. Она примет. Утешит. Поймет.

Всего один последний шаг…

— Рей!!!

Кхайнэ?..

Крик ударил в уши, вырвал из дурманящей пелены. Встрепенувшийся даэйр рывком распахнул крылья, чуть не вывернув их из суставов. Воздух ударил в перепонки, только задние лапы проехались по верхушкам крон. Ошалелый, ослепший, Рейнар метнулся вверх, туда, откуда в панике спускались сородичи.

— Ты сдурел, идиот?! — рявкнул Айфир, подлетая с оглушительным хлопаньем крыльев. — Какая муха тебя укусила, так играться?!