И все-таки нашел подтверждение предположениям древнего лича.

В некоторых местах сложный узор словно бы отслаивался сам от себя, иногда по два-три раза, при этом слегка изменяясь и тускнея. Выглядели эти колышущиеся зыбкие клочья жутковато. Кхайнэ вглядывался в них, мысленно помечая самые разлапистые, расползшиеся участки алыми точками, те, где картинка выглядела чуть получше — желтыми, а только-только начавшие расслаиваться — зелеными. В этих местах процесс еще можно было попытаться повернуть вспять.

Но как же их много… Это годы и годы работы в отдельных временных потоках, с периодическими возвращениями в основное время и к основным веткам. Как запомнить, где что происходит, не путаясь и не сбиваясь? Как не рехнуться от такого объема и количества задач? Ведь дела на Хэйве никто не отменял…

Кот вздохнул, окончательно смиряясь с необходимостью работать в несколько раз больше. Кроме него все это действительно некому было делать.

Закончив возиться с маркировкой, он позволил себе-здешнему раствориться, погрузиться во мрак и, наконец, вернуться в реальность. Нужно было обсудить порядок действий с Брендомаром.

[1] Примерно 40 метров

Ареи-Калэн Мортан, следующие сутки

На этот раз сон был какой-то даже слишком реальный.

Под ногами хрустел серый песок пополам со щебенкой. Сверху давило серое плоское небо, пытаться взлететь в которое не хотелось совершенно. Над землей тонкими плетьми вился леденящий сизый туман, и Рейнар точно знал, что вступать в него не стоит — он усыпляет, высасывает силы, забирает саму жизнь. Да и находиться здесь, на этой сухой каменистой равнине тоже нельзя, если по-хорошему. Стылый, продирающий до костей безветренный воздух опасен не меньше тумана.

Солнца здесь не бывает.

Рейнар старался не бегать в этом месте — все равно бесполезно. Можно сколько угодно носиться по серой каменистой пустоши, но все равно топтаться возле одного и того же булыжника. А можно сделать один неосторожный шаг — и оказаться неизвестно где. Нельзя ходить в ту сторону, откуда тянется туман — там небо становится темнее, начинает скапливаться мрак и холод. Там верная смерть настигнет через минуту и оставит от живого дышащего существа бесплотный бродячий дух.

Грань Мертвых. Призрачный мир, тончайший слой, обиталище духов и душ, ищущих дорогу на Колесо.

«Почему меня сюда заносит?»

Рей поднял голову: с серого ровного неба спускались зыбкие, наполовину бесформенные роящиеся тени. Туманная дымка вокруг них сливалась в один громадный темный шлейф. Жнецы. В памяти всплыло объяснение Кхайнэ — рабочие духи Колеса, призванные помогать со сбором потерявшихся, неприкаянных душ, упокоиванием опасной нежити и тому подобное. Но без Смертоносца они одичали и больше не подчиняются приказам…

Жнец спустился и завис перед самым лицом — высокая, сотканная из густого черного тумана фигура, смутно напоминающая богомола. Четыре пары мертвенно-зеленоватых, лишенных зрачков и радужки глаз, не мигая, уставились на Рея

Черный туман колыхался, вился, тянул жгуты к живому. От Жнеца веяло холодом. И он излучал тяжелый, давящий на разум страх.

Сердце сжалось, пропустило удар, дыхание от ужаса застыло в горле, тело онемело и резко пропал голос. Немигающий взгляд духа прижимал к месту, как каменная плита. Рей не мог издать даже сиплого мява. А Жнец, наклонив лишенную черт морду к самому лицу, словно бы втянул воздух несуществующим носом. Так хищник принюхивается к будущей жертве… Обмирающий от страха, неспособный ни сбежать, ни закричать, понимающий, что еще немного и ему придет конец, юный даэйр сделал единственное, что мог — уцепился за крошечную мысль-воспоминание, за затертый сном остаток знания, что у него есть Дар. А если есть Дар, значит, Жнецы должны ему подчиняться!

«Я несъедобный!» — и в этот короткий образ Рейнар вложил всю свою «невкусность», принадлежность к Смерти, о которой говорил Кот и нарастающий гнев. Как смеет эта бестелесная тварь пытаться его сожрать?!

«Я несъедобный! Прочь!»

Жнец колыхнулся назад и замер.

«Правда? — настойчивый шепот ввинтился в голову и затек, кажется, в самый хребет, парализуя волю. — Ты вкусный! Почему ты решил, что имеешь право нам приказывать?»

Стая кружила сверху, издавая юеззвучные ментальные крики.

«Живой! Теплый!»

«Вкусный! Съедим его!»

«Что он здесь делает? Живым здесь не место!»

Страх внутри Рея боролся с гневом и, кажется, побеждал, все сильнее придавливая к земле и засасывая.

Жнецы предвкушали пиршество, кружа все ближе. Это были уже не просто смутные шепоты, они отчетливо желали отведать живой вкусной души. Еще немного — и первый ударит своей похожей на нож лапой, а потом нападут остальные. Рей не мог себе позволить ни единого лишнего движения — малейший рывок спровоцирует хищников.

«Вы обязаны подчиняться мне! — бросил он. — Я Смертоносец!»

Стая расхохоталась.

«Вранье! От тебя даже близко не пахнет Повелителем!»

«Ты самовольно пришел на нашу территорию и станешь пищей! Таковы правила!»

«В тебе нет Силы, смертный!»

«Это вы врете! — возмутился Рей, чувствуя, как с новой силой разгорающийся гнев начинает припекать где-то в подреберье. — Я сплю, и это у вас нет никакого права заманивать сюда и пожирать живых!»

Жнец, висевший перед лицом, раздраженно зашипел. Вокруг опустился уже с десяток голодных тварей, но лезть вперед вожака — более крупного и сильнее прочих источавшего холод — они не смели.

«Прав тот, кто сильнее, — в ментальном скрежете послышалось высокомерие. — Я сильнее, поэтому ты умрешь!»

«Вас слишком много на мою душу — тебе даже крохи не хватит!»

Дух ринулся на жертву, замахиваясь лапой.

Рей инстинктивно зажмурился и отпрянул, успев заторможено ощутить панический животный ужас и вспомнив, что он действительно может позвать, но только не этих тварей. Это ведь всего лишь сон! Время растянулось, как патока, почти застыло, как это бывает только во сне. Он неуклюже упал на землю, уворачиваясь от лапы, и успел изо всех сил выкрикнуть, обращаясь к единственному существу, которое могло защитить.

— Маар!!!..

И Великий Дух пришел на зов.

Грозная тень, куда больше и страшнее крысы, явилась из ниоткуда, закрыв собой живого. Клацнули мощные челюсти, смыкаясь на лапе Жнеца, вырвали ее с мясом. Раздался душераздирающий ментальный вой, тварь рванула вверх, судорожно втягивая в себя шлейф, а зверь поймал еще одного и перекусил пополам. С испуганными бессмысленными криками стая взвилась вверх и растворилась в мрачных глубинах Грани. Вслед им катился негромкий, но красноречивый рык.

Когда все стихло, Маар обернулся к Рею. В его облике словно смешались все хищники мира, но оскаленная морда с багровыми провалами глаз пугала куда меньше, чем Жнецы.

«Тебе тут нечего делать. Вставай и уходи», — сказал Великий Дух.

— Как? — Рей попытался подняться, но от пережитого ужаса тело не слушалось.

«Всегда или туда, где светло», — Маар пихнул его мордой в плечо, разворачивая в ту сторону, где небо и впрямь казалось светлее, будто за истончившимися тучами, наконец, проглянуло солнце. Еще один ощутимый толчок и…

Рей проснулся в липком противном поту, с бешено колотящимся, подкатывающим к горлу сердцем и дрожащими руками.

Было темно. Полежав и отдышавшись, он решил встать — все равно не получится снова уснуть, простыни мокрые, волосы тоже, чешуя на руках и хребте — дыбом. Подняв к лицу ладонь, пустил к кончикам пальцев все еще бурлящую под диафрагмой энергию. Кожа красновато засветилась, и между пальцами заплясали крохотные язычки пламени, разогнав темноту и успокоив нервы. Подумав, Рей заставил их свернуться уютным желто-рыжим шариком и, оставив плавать в воздухе возле себя, встал и побрел в ванную. Этот сон срочно надо было смыть.

По какой причине его постоянно выбрасывает на Грань? Предрасположенность? Дар? Сны перестали быть туманными, теперь они оставались в памяти, а нынешний так и вовсе отпечатался целиком. Что с этим делать, Рей понятия не имел.