— Красиво, — Рейнар шагал рядом, оглядываясь и принюхиваясь. Тело после подъема ныло, и хотелось пить, а вода впереди манила прохладой и чистотой.

— Тут когда-то был кратер вулкана, — пояснил Обсидиан. — Озеро прямо в нем и собралось, его дожди и ледники питают. Вода ледяная, аж жуть.

Вновь обернувшись, он вальяжно разлегся на берегу у самой воды.

— Ты есть не хочешь?

Рей, уже опустивший было морду к воде, поднял на Айфира вопросительный взгляд.

— А у тебя что, с собой есть?

— Не-а. Но еды вон полно бегает, — даэйр зевнул, показав набор острых желтоватых зубов. Пасть с лязгом захлопнулась.

— Так если убить, оно… сырое будет, — Рейнар осторожно глотнул обжигающе-холодной влаги, преодолевая желание нахлебаться залпом, и сел, распустив крылья, подставляя приятному ветру их внутреннюю сторону.

— А ты че, сырое никогда не ел, что ли? — удивился старший.

— Давно, когда совсем маленьким был. А потом — разве что тухляк. Хозяина съесть хотел, но это неправильно. Наверное.

— Поня-атно… Ладно, ты отдыхай пока, а я скоро вернусь, — и он взлетел чуть ли не из лежачего положения, стремительным текучим движением поднявшись и ударив крыльями. Рею даже показалось, что он почти не применил силу для прыжка.

Отсутствовал Айфир долго, часа два или три. За это время Рейнар успел вдоволь поваляться в густой траве, лениво общипывая пышные розово-алые цветоносы хингалии и любуясь узором золотистых крапинок на ее зеленых листьях, нырнуть в воду, попробовать там поплавать, распугивая рыбу, замерзнуть до клацанья зубов, вылезти обратно на берег, попрыгать и помахать крыльями, чтобы согреться, и под конец соскучиться в ожидании, пока вернется Обсидиан.

Наконец послышалось хлопанье крыльев — даэйр явился донельзя довольным, с окровавленными передними лапами и мордой

— Щас тебе обед готовить будем, — заявил он и с разбега рухнул в воду, подняв стену брызг и не обращая внимания на возмущенный мявк Рея, которого окатило с головы до ног. — сходи поищи сушняка для костра, а я пока рыбы наловлю и выпотрошу. Кстати, жареный хозяин на вкус был бы дерьмо!

— Это точно…

Еще через час, когда солнце ощутимо склонилось к закату, а из травы поднялись тучи надоедливого гнуса, норовившего залететь в глаза, в уши, в пасть, они сидели возле готового, но не разожженного костра, и Рейнар иногда раздраженно взмахивал крыльями, отгоняя насекомых. Две крупные рыбины лежали в неглубокой яме под костром, щедро обмазанные глиной. Благостный и сытый Айфир пребывал в обороте, но на сей раз лысого толстячка не изображал. Молодой подтянутый мужчина с аккуратными тонкими усами и коротко стриженными темно-русыми волосами, со спокойным взглядом темно-серых, с редкими алыми лучиками вокруг зрачка глаз.

— Смотри внимательно, — велел он.

И, глубоко вдохнув, медленно выдохнул на сложенный аккуратной горкой хворост.

Тягучая, текучая и тонкая струя полупрозрачного рыжего пламени сначала вспыхнула в воздухе, метнулась к древесине. Айфир держал выдох до тех пор, пока огонь не начал уверенно лизать предложенную ему пищу и не разгорелся как следует. Тогда он кинул в костер набранный по округе пучок трав, и пахучий голубоватый дым отпугнул гнус.

— Можно было бы и простой силовой щит повесить, конечно, — сказал даэйр, — но зато теперь ты знаешь, что такое комары и мошкара. И пахнет травка приятно.

— В следующий раз повесь щит, пожалуйста, — буркнул Рей, с облегчением поднимая прижатые к голове уши.

— Ладно-ладно, не бухти, повешу… Ты на огонь лучше смотри. Как прогорит — рыбу можно будет доставать. Ну, правда, соли нет, но это мелочи.

Но Рей смотрел не на огонь, а на самого Айфира. Давняя мысль о том, что пятнистый притворяется, подтверждалась. Повадки, манеры, взгляд, даже речь — все изменилось, хоть и проскакивали в силу старой привычки простоватые выражения.

Хорошо притворяется. Но на знать все-таки не похож.

— Как ты это сделал? — спросил Рей. Именно этого вопроса пятнистый от него сейчас и ждет, не в пустоту же демонстрировал.

— Выдох силой, — охотно заговорил даэйр. — Старик Равьен учит тебя работать с аурой и волей, и эт правильно, но мы огонь пользуем проще. Вспомни, у тебя почти получилось, когда я тебя остановил. Освоишь дыхание — и получится все остальное. И полет тоже.

И правда… Стоило задуматься, как ощущения всплыли на поверхность. Нарастающий жар, гнев, дрожащий воздух, готовый вот-вот вспыхнуть сам по себе.

— Смысл в том, чтобы направить порыв изнутри наружу, — продолжал объяснять Айфир. — Но при этом не сделать из него случайно бомбу. Не гнев должен владеть тобой, а ты гневом.

— Я помню, мне говорили, — кивнул Рейнар.

— Попробуй сознательно, ток не спали ничего. А то знаешь как бывает — дохнут, а потом пожар случается.

Рей замер. Сперва казалось, что ничего не получится — в мыслях, как назло, сразу же воцарилась девственная пустота, в животе тоже; ощущение наполненного энергией шара поймать никак не удавалось. Все предыдущие слова и уроки тут же превратились в бессмыслицу. Но потом он начал злиться на себя за тупость, и жар накатил тягучей волной по всему телу.

Вдох, медленный тяжелый выдох всей пастью, желание освободить, выпустить подступающую к груди волну — и воздух задрожал, замерцал и за доли мгновения вспыхнул коротким оранжевым языком, быстро погаснув.

— Вот видишь! Главное — не бросай практику, и самоконтроль придет. Только аккуратнее, а то огонь — штука такая… И с полетами, считай, то же самое, главное — верить в свои желания. Пока не поверишь — не полетишь, хоть десять лет тренируйся…

Вера?..

Рей замер.

Вера.

Воля.

Желание.

Он встал, перетекая в человеческий облик. Развернулся, побрел от костра прочь, глядя перед собой. Подобравшийся Айфир не двинулся с места, хотя пальцы крепко стиснули палку, которой он ворошил угли. Заходящее рыжее солнце заставило крылья подростка отсверкивать золотом ярче. А он шел вперед с прямой спиной и распахивал их сильнее, словно хотел обнять воздух.

Побежал, глядя все так же — вперед и вверх. И прыгнул, оттолкнувшись крыльями от воздуха, как от опоры.

Взмах, второй, третий… Полет все не превращался в падение. Отчаянно вытянувшееся юношеское тело рвалось все выше. Двуногое человеческое тело, для полетов не приспособленное!

Айфир боялся дышать, боялся вмешаться, глядя, как исполняется чужая мечта. Но вмешаться — следовало.

Мальчишка не подумал о том, как будет приземляться. Для даэйра неудачное падение с небольшой высоты обернется синяками и шишками. Для человека — переломами обеих ног, а то и рук. Фыркнув, старший метнулся следом, чтобы успеть поймать, когда закончатся силы. Никаких объяснений Рей не услышит и выполнять указания не будет. Он — летит, ему — ни до чего нет дела.

Но каков наглец! Взял и полетел так, как неправильно и не положено! И правильно, мальчик, будь наглым. Потому что какая, в сущности, разница, как летать, если ты Веришь, Желаешь и на то твоя Воля?

А умение придет. И пусть остальные сдохнут от зависти.

…Они еще долго, до самой темноты сидели у прогоревшего костра, ели запеченную в глине рыбу без соли и трепались обо всякой ерунде. Рейнар клевал носом, слушал ломоту в мышцах и был абсолютно, до безобразия счастлив. Откровенно наслаждался хорошим вечером, понятия не имея, что за ним следят два пристальных взгляда — наставника и его работодателя-лича.

Небо разгорелось россыпью звезд и широкой полосой рукава галактики — Спицей Колеса. Далеко на юге пронзали небо бледно-желтые струны Колонн, донося до сознания свой призывный гул.

Хэйва. Обиталище Даэрасаша.

— Нет, — категорично заявил лич, положив подбородок на руку и скосив на Кхайнэ мерцающий серебром темный глаз. — Я не буду его учить. Не тот потенциал.

Сидя в удобном мягком кресле посреди выдержанной в темных тонах роскошной гостиной, он задумчиво взирал на изображение, проецируемое включенным в режиме прямой трансляции алденским устройством. Старший и младший даэйры как раз с аппетитом поедали запеченную рыбу и трепались о какой-то ерунде. Объемная картинка, захваченная полем зрения следящего конструкта вместе с окружением, была повернута так, чтобы можно было в подробностях рассмотреть Рейнара, его взгляд. Зацепившись за этот образ, Даэрасаш быстро считал данные с души и ауры и теперь просто наблюдал.