— Силовое поле, — пояснил Кхайнэ. — А то продувает здесь в любое время года, да и падают, бывает.
Мост оказался длинным. Шли не спеша, и Рей поглядывал по сторонам, про себя поражаясь тому, насколько огромной оказалась белая цитадель. Наверное, она могла вместить в себя многие тысячи разумных! Не просто крепость — целый город. Но спросить, пользуясь моментом, дарри решил о другом.
— Я вчера вечером с балкона видел странный свет, — сказал он. — И как будто что-то гудело в костях и смотрело на меня.
Кхайнэ бросил на него быстрый острый взгляд и, не сбавляя шага, уточнил:
— Четко видел?
— Ну да. Восемь… лучей, наверное. Они не рассеивались и терялись в небе очень высоко.
— Это хорошо. Туда мы с тобой тоже сходим потом.
— А что это за место?
— То, что принято называть Сердцем Мира или иначе Колоннами. Это самый мощный магический Источник Хэйвы, залог ее жизни и место моей, скажем так, службы. Если ты их видишь — значит, твой дар достаточно силен. Его тем более нужно развивать и шлифовать.
Они вошли в главное здание, и рей на время отбросил вопросы, изучая убранство.
Роскошь вокруг царила приглушенная, неброская и выражалась лишь в отделке самих стен и пола, в светильниках и гобеленах. Все говорило, скорее, о мастерстве тех, кто создавал это место, о хорошем вкусе и любви к плодам своего труда. Много света, простора, легкости и мощи таилось в стенах белой цитадели.
Навстречу стали попадаться обитатели крепости, многие имели весьма причудливый вид. Мимо, вежливо кивнув Кхайнэ, прошагал высоченный тяжелый мужчина в полной воинской экипировке, с грубой черной шкурой, жесткой гривой вместо волос и парой витых рогов на голове. Мягко переступая мощными звериными лапами, он удалился в другой конец коридора, и только тогда Рей заметил, что за спиной у него стелется вовсе не плащ, а плотно сложенные перепончатые крылья.
— Это Гхарнас, — пояснил Кот. — Командир наемного отряда горгулий. У меня с ними контракт на некоторые особо сложные поручения.
— Это те, которые днем превращаются в камень, а по ночам оживают? — Рей заставил себя захлопнуть пасть и не пялиться так откровенно в спину нелюдя.
— Не совсем. Они притворяются камнем, если им нужно скрыть свое присутствие или затаиться. Но они вполне живые, и если им нравится какой-то мир, селятся в укромных местах гнездами. В основном наемничают за энергию.
Залы и коридоры оставались пустынны, и негромкие шаги отдавались под сводами многократным шелестящим эхом. Рею неожиданно понравилась эта живая шевелящаяся тишина, в которой, если прислушаться, начинали говорить сами вещи и стены. Интересно, о чем они могли бы рассказать?
Порой мимо проходили мужчины или женщины, запахом и видом очень похожие на Кота, только рожек у них не было. Кхаэли? Они вежливо здоровались, с интересом поглядывали на Рея. Тот отвечал настороженными взглядами. Шорох их мыслей был почти неслышен, отзываясь в голове только пониманием того факта, что вокруг есть мыслящие разумные и их немного.
Это был настоящий отдых для истерзанного сознания дарри.
Кхайнэ вел его по коридорам и переходам, через просторные холлы и галереи, через несколько внутренних садов, накрытых полупрозрачными силовыми куполами от холода. Рею казалось, что он очутился в каком-то совершенно ином мире, где все и вся странно, непривычно и непонятно. И совсем неясно, чего можно ожидать. Вдоль позвоночника тянуло неприятным холодком, где-то в животе, казалось, образовалась сосущая дыра и тянуще заломило спину. Он старался не подать виду, что ноги внезапно не держат, но Кот это заметил и придержал его за плечо. Отдернуться не получилось, иначе точно плюхнулся бы на камни. А внезапно проснувшаяся гордость не позволяла так проявлять свою слабость. Еще не хватало, чтобы его потом несли на руках и жалели.
— Давай-ка заканчивать прогулку, — кхаэль решительно шагнул вперед, увлекая дарри за собой. — Ты поешь, заодно познакомлю с моими родителями.
Сил и желания спорить не осталось. Рей лишь успел заметить, как дрогнуло, исказилось и засветилось пространство перед тем, как он оказался в новом месте. Дыра в желудке уже, кажется, начала поедать сама себя.
— Равьен! — позвал кого-то Кхайнэ. Тут же раздалось торопливое цоканье когтей и откуда-то из полумрака — Рей не слишком вглядывался — появился… кто?
Дарри забыл про слабость и голод, рассматривая никогда прежде не виданное существо. Человек? Птица? Ни то, ни другое. Его некрупное легкое тело состояло сплошь из костей, жил и сухих крепких мышц, игравших под серовато-синей кожей. И — громадные, то ли седеющие, то ли пегие от природы крылья, концами маховых перьев чуть ли не скребущие по полу… из одежды — простая удобная туника с поясом и брюки чуть ниже колена.
Он вцепился в дарри взглядом как будто в попытке просмотреть его насквозь. Потом шагнул навстречу и улыбнулся.
Но Рею не понравились этот взгляд и улыбка. Уж слишком… разные? Не вязалось одно с другим.
— Доброе утро, сын, — сказал он. Голос оказался резковатый, хорошо поставленный. — Хорошо, что ты решил позавтракать в кои-то веки с нами, мать будет рада. И тебе, юноша, тоже доброго утра. Рад с тобой познакомиться, наконец.
На мгновение замешкавшись, Рей коротко молча поклонился. Спокойствие улетучилось, проснувшиеся инстинкты потребовали собраться и наблюдать. Не оглядываться на Кхайнэ, не спрашивать у него совета как себя вести даже мысленно. Потому что перед этим пернатым ни в коем случае нельзя показаться растерянным ребенком. Почему — Рей понятия не имел, но решил, что чутью доверять стоит больше, чем улыбке пернатого.
Кхайнэ невесомо опустил ладонь ему на плечо. Рея окатило внезапным жаром, дыхание перехватило, захлестнуло непреодолимое желание укусить чужую руку и сбежать подальше. Куда — неважно, лишь бы там никого не было. Но, как ни странно, эти горячие волны прояснили разум и прогнали слабость. Показалось даже, что он стал легким пузырьком воздуха, который стремится со дна к поверхности.
«У тебя все-таки энергетическое истощение, — пришла внезапная мысль от Кхайнэ. — Я буду иногда делиться с тобой своей силой, чтоб ты в обморок не рухнул».
Это молчаливое пояснение, всего лишь короткий образ, еще больше укрепило дарри в решении быть очень внимательным.
«Что-то не так?»
«С чего ты так решил? Все в порядке».
«Мы где? Это все еще крепость?»
«Да».
Они прошли в гостиную, чье убранство было выдержано в коричнево-кремовых тонах. Темная мебель выглядела тяжелой и строгой, Рею подумалось, что таков и характер её хозяина — строгий и основательный, как эта мебель. И не терпящий каких-либо отступлений от своих личных устоев. Отчего-то воздух в комнате заставлял чешую на хребте вставать дыбом.
От высокого двустворчатого окна им навстречу радостно понеслась женщина-птица, еще более маленькая, чем Равьен, едва ли на полголовы выше Рея. Серебристые перья и волосы, светло-голубая кожа, округлые, мягкие черты лица. И даже ткань вышитого платья, перехваченного в талии плетеным золотым поясом, выглядела мягкой. Рей с интересом вгляделся в незнакомую госпожу — он никогда прежде не видел обычных женщин. Не знал, как они думают.
От неё исходила ничем не замутнённая радость при виде Кхайнэ. Она искренне и всей душой любила приемного сына, радовалась его приходу, но дарри ощутил в этой привязанности нечто странное. Что-то такое, отчего подспудно нервничал замерший рядом Кот. Это было заметно — в мелких движениях мышц, в задавленном желании отстраниться, когда она подошла, чтобы обнять. Кхайнэ наклонился, позволяя чмокнуть себя в щеку и даже улыбнулся. Вымученно. Рей чуть не оскалился от неприятной волны чувств, окативших его.
Неужели она не понимает, что её радость и умиление чрезмерны? Что такое нарочитое проявление любви раздражает привыкшего к сдержанности мужчину? Дарри показалось, что он плавает в вязкой приторной патоке из чужого обожания, неслабо сдобренной стремлением… удержать подле себя?
