— Да, конечно, — фыркнул кхаэль. — Сам подумай, у меня на попечении тысячи миров, как я могу упомнить все подробности о каждом из народов?

На выразительной морде отразилось удивление. Что, до сих пор не понял? Ах да, об этом же никогда не говорилось прямо. Колесо для него до сих пор остается чем-то смутно-мифическим.

— Я зочу, наконец, узнать, зачем я тебе нужен. И зачем был нужен поход ко Колоннам.

Маленький даэйр пристально смотрел кхаэлю в глаза, не пытаясь, впрочем, проникнуть в мозг. В последнее время он оставил эту привычку, поняв, что разумные настораживаются, а иногда и откровенно злятся, если ощущают считывание, и могут в лучшем случае просто вытолкнуть из головы, а то и больно пнуть, чтоб неповадно было.

— Почему ты спрашиваешь о нужности? — подтолкнул Кот к более пространному пояснению.

— Ты ничего не делаешь просто так, — последовал уверенный ответ. — И никогда не помогаешь просто потому что. А если бы помог, то не стал возиться со мной сам. Взять в уплату с меня нечего, кроме меня самого, и то… — от него плеснуло горечью, а обнаживший клыки оскал должен был означать усмешку. — В определенном качестве. Так зачем я тебе?

Вот теперь отвечать надо полностью. Уверток и недосказанности он не поймет и не оценит. Но как отреагирует на правду? И с чего начать? Ладно, правда так правда.

— Я искал тебя целенаправленно, но не знал, что это окажешься именно ты.

Рей дернул кончиком хвоста, приподнял и переложил крылья, продолжая внимательно слушать.

— Я искал того, у кого есть Дар Смерти — очень редкий по нынешним временам, но жизненно необходимый на Хэйве. Даже если он слабый.

У Рея округлились глаза, он слегка отшатнулся, изумленно изогнув шею.

— Я?.. Но…

— Все признаки говорят об этом.

— Но храмовники в Канси за малейшее подозрение в некромантии сжигают на кострах! — чешуйки по всему телу от шока встали дыбом, и Рей раздулся, став похожим на вспунутого кота, только что не подпрыгнул.

— Да, некромантия считается злом во многих религиях, не только в местной, — кивнул Кхайнэ. — Просто потому, что, как правило, люди не понимают истинного назначения магии Смерти и ее смысла. А в Канси тебя сожгли бы на костре даже не за Дар, а просто потому, что шкура у тебя черная. Черные даэйры тоже считаются злом и методично истребляются. Твой сутенер оказал бы тебе медвежью услугу, выпустив тебя там.

Рей надолго потрясенно замолчал. Что ж, он сам хотел правды. Щадить его, недоговаривать — значит, подвергать опасности в будущем. Он должен знать все и быть готов к любому повороту в своей жизни. Разговор обещал быть сложным и долгим, но необходимым. Можно, наконец, подтолкнуть подростка определиться с тем, чего он хочет от жизни.

Видимо, Рей красочно представил себе те самые костры, потому что взгляд его чем дальше, тем больше темнел и становился хищным.

— Зачем? — тихо спросил он. — Почему злом? Ведь это же глупо.

— Просто потому что, — развел руками Кхайнэ. — И это не менее глупо, чем продажа сородичей в рабство людям. Иногда этим же храмовникам.

Рей насторожился:

— Что ты имеешь в виду?

— До меня доходили слухи, что некоторые из даэйрв, особенно из старшего поколения, пользуются этим человеческим стереотипом и продают на расправу или в рабство тех, кто им неугоден, иногда даже не обязательно черных.

Это уточнение не понравилось юноше еще больше. Кончик хвоста резко ударил по ковру, верхняя губа приподнялась, обнажая зубы.

— И меня тоже продали бы? — последовал закономерный вопрос. И голос звучал не по-детски холодно.

— Скорее всего да, если бы не нашлось покровителя.

В эту минуту Кхайнэ не стремился специально настроить Рея против сородичей, он всего лишь честно отвечал на заданные вопросы. И не его вина, что у битого жизнью полукровки обостренное чувство справедливости.

— Почему их от этого никто не остановит? — теперь перед кхаэлем сидел злой подросток — глаза сузились, уши плотно прижаты к голове, хвост непроизвольно хлещет из стороны в сторону.

— А кому это надо? Внутренние дела даэйров не касаются других народов — они вцепились в это утверждение всеми когтями и ревностно охраняют свой «суверенитет». Торговцы наживаются на красивых детях, храмовники получают лишние инструменты для пропаганды своих идеалов, а сантекские старейшины избавляются от тех, кто им мешает или может помешать. Ну а люди вроде твоего хозяина получают личные игрушки. Все довольны, всех устраивает — кроме самих жертв, разумеется — но они слабы, одиноки и долго не живут. Это не считая тех, кто просто рождается на материке из-за блядства самоуверенных самцов, а потом мыкается всю жизнь, тоже недолгую.

Рей слушал, замерев и опустив голову. Его картина мира опять затрещала. Он еще не пришел ни к каким выводам, но укрепившаяся было вера в существование справедливого общества снова пошатнулась.

— Я тебя понял, — произнес он, и голос впервые прозвучал низко, почти по-мужски. — Мне, выходит, крупно повезло?

— На самом деле да, — кивнул Кхайнэ. — Есть судьбы хуже. А тебя не выкинули на улицу сразу после рождения, Тоурен создал тебе приемлемые условия жизни, ну а Дар привлек мое внимание.

— И ты хочешь, чтобы я стал некромантом? — юноша взирал на мужчину внимательно, чуть исподлобья. — У меня ведь все равно нет иного выбора кроме как остаться с тобой.

— Я этого не говорил, — покачал головой Кхайнэ. — Выбор есть всегда, вопрос только в том, что выбирать. Я тебя ни к чему не принуждаю, могу лишь предостеречь от опасностей. А твое обучение напрямую зависит от проявлений и силы Дара. Если ты действительно захочешь остаться при мне — я буду только рад этому, захочешь уйти — и я помогу тебе встать на ноги. А помощники мне всегда нужны… Лишних рук у нас не бывает.

Кхаэль умолк, давая собеседнику время подумать и наблюдая за реакцией. Рей молча поднялся, прошел к высокому окну и встал на задние лапы, упершись передними в подоконник. Долго стоял так, отстраненно глядя в вечернее небо. Потом опустился на все четыре, обернулся.

— Ты говорил, признаки. Какие?

— Во-первых, тебя посещает Маар, дух Смерти. Большая черная крыса. Это я точно знаю, поскольку духи Колонн находятся в моем ведении. Во-вторых, тебе отозвался не только он, но и Фирхэ — дух Огня. Может быть, и он начнет к тебе наведываться.

В глазах Рея тут же замелькали новые вопросы, но он явно не знал, с которого из низ начать и растерянно моргал. И спросил совершенно не о том, о чем собирался.

— А почему крыса?

— Ему так удобнее, — развел руками Кхайнэ. — Ты не хочешь обернуться и поужинать? У тебя должно сейчас прилично бурчать в желудке.

— Наверное…

— Я, конечно, могу предложить тебе и сырое мясо, — сказал Кхайнэ, вставая. — Но вряд ли ты захочешь. Я скоро вернусь.

Рей остался один и какое-то время сидел, глядя на дверь и пребывая в полнейшей растерянности. Сказанное Котом никак не вязалось с ним самим несмотря на то, что являлось правдой. Ведь крыс-то приходил. И сны… Неужели они о мире мертвых? Рей не чувствовал в себе готовности вступить в этот мир.

Желания снова оборачиваться человеком тоже. Но Кхайнэ прав, в желудке бурчит.

И юноша поднялся на две ноги, уже не так мучительно сменив форму. Вот только крылья остались. С ними так не хотелось расставаться и прятать это желанное приобретение, что теперь они тяжело оттягивали спину, заставляя выпрямляться и невольно поднимать подбородок. Черные, шелковистые, еще не покрытые чешуей на пальцах, непривычно чувствительные к токам воздуха. Рей медленно расправил их, испытав тихий восторг от натяжения перепонок. Это чувство не было сравнимо ни с каким другим, и он замер, от души потягиваясь уже всем телом. И только потом принялся одеваться, напомнив себе, что надо спросить, как прятать одежду при обороте. Только вот незадача… Как поступить с рубашкой и верхней туникой, он не знал.

За этими размышлениями его и застал вернувшийся с ужином Кхайнэ.