А я? А что я… Я тоже ох$#@#$ как и все, ибо я, конечно, подозревал, что всё будет, как говориться — «грандиозен», но что на столько это «грандиозен» будет я не подозревал, ибо, наверное, так, после того как я написал конечную формулу, носили на руках и качали только Гагарина.

В конце творческого вечера подошёл к главным редакторам и поинтересовался положен ли мне какой-нибудь гонорар за публикации моих романов и обалдел от ответа.

Оказывается, мне уже давным-давно регулярно переводят деньги за это. Не мне, конечно, а маме, в связи с тем, что я несовершеннолетний, но тем не менее, сам по себе такой факт есть. Замутила всё это тётя Золотова, которая оказывается уже несколько раз приезжала к маме с договорами и подписала все необходимые бумаги. Я был несколько удивлён, что такие дела творятся за спиной «великого и ужасного», то есть за моей спиной, но потом, обдумав, понял, что, вероятно, мама из-за того, что я постоянно отсутствую, просто забыла мне об этом сказать.

На приставания ко мне со стороны Кравцова и Лебедева отмахнулся «завтраком», пообещав обговорить результаты завтра.

С профессором Светловым, договорился встретиться через неделю, естественно, собираясь того продинамить, ибо через неделю, наверняка, будет пик съёмок и мне будет не до мировых теорий.

В общем в одиннадцать вечера я с девчатами вышел из университета и направился к метро. У метро увидел такси и договорился о поездке. Сначала было решено отвезти домой Катю, которая жила неподалёку от станции метро Профсоюзная.

Голова сильно болела, поэтому в пути на их расспросы я отвечал кратко и без желания продолжать разговор. В конце концов они от меня отстали, и мы всю дорогу провели в тишине. Я был им благодарен за это, ибо за сегодня я наговорился на полгода вперёд. После того как завезли Катю, поехали отвозить Аню.

Короче говоря, домой я попал только в половине первого ночи.

Услышав, что я пришёл, мама встала с кровати и, естественно, устроила мне «раздрай», в очередной раз напомнив, что я неблагодарный поросёнок и совсем её не жалею.

Я извинился и в сотый раз пообещал, что больше такого не повториться. После этого я был прощён, и мама сразу же потащила меня в комнату, дабы похвастаться покупками.

Оказалось она купила телевизор. Причём немецкий — «Gründig», который, по идее, с подаренным мне японским видеомагнитофоном «AKAI», должны были при коммутации заработать.

На мой вопрос, где же она взяла на это деньги, она рассказала историю со сберкассой, не преминув при этом похвастаться новым брючным костюмом, а затем подарить мне тёмно-синие джинсы «Монтана».

Новости о том, что деньги пошли я был рад, как и тому, что джинсы мне оказались в пору. Также я был рад за красивый костюм, который мама, надев, продемонстрировала на себе. Ей он очень шёл.

Телевизор тоже был кстати. Однако с ним произошла весёлая история. Точнее сказать не с ним, а с его доставкой.

Как оказалось, мама оплатила срочную доставку. Но грузчики оказались слегка под мухой и то ли потеряли адрес, то ли перепутали… Короче говоря, таскали они этот «хрюньдик» по всему подъезду, звоня во все квартиры подряд.

Позвонили они и нашей соседке бабе Дусе, которая быстро оценила ситуацию и громко крикнув: «Ах, «тимуровцы», голуби вы мои сизокрылые! Конечно, этот телевизор мне!» — приказала «немца» заносить.

Хорошо, что бабуля недооценила слух моей мамы, которая, услышав громкий радостный возглас соседки, и слово — «телевизор», тут же навострила ушки и вышла на лестницу, а то уплыл бы наш модный телик с концами.

В общем история была весёлая и отбить телевизор мама сумела лишь предъявив квитанции и чек об оплате, ибо баба Дуся до последнего не могла поверить, что «тимуровцы» могут что-то принести не ей, а кому-то другому.

Осмотрев новый телик, взял провода и стал подключать эту рухлядь, которая в этом времени была сверхсовременной.

Через полчаса страданий я, и до этого изрядно уставший, уже полностью за****!

Видак категорически отказывался корректно работать, не передавая чёткий и в цвете сигнал на телевизор. Сам же зомбоящик быстро настроился на сетку первой программы, единственной, что «работала» этой ночью. Изображение на мой взгляд было не плохое. Также не плохо работал и пульт управления, который почти «не тупил», вполне сносно откликаясь на нажатие кнопок.

Однако тандем видик + ТВ работать в паре категорически отказывались.

Покопавшись ещё полчаса решил:

— А еб*** оно всё конём!! — сказал спокойной ночи маме и упал на кровать, дабы через секунду провалиться в сон, совершенно позабыв при этом об импортной бытовой технике этого времени и то, что в ней системы кодировки видеосигнала NTSC, PAL, SECAM несовместимы и их нужно синхронизировать на обоих устройствах.

6 ноября

Вчерашний день — 5 ноября — весь был посвящён съёмкам и только съёмкам. Разумеется, ответственные товарищи попытались вывести меня на «чистую воду», завалив вопросами о том, о чём я говорил в докладе о будущем, но я, разумеется, на провокации не реагировал и стоял на своём — весь материал для лекции я взял из открытых источников и идите все на хрен. В доказательство своих слов из дома привёз два журнала: «Юный техник» и «Вокруг света».

На просьбу передать журналы ответил отказом, сославшись на то, что журналы не мои, а взяты в библиотеке. Члены комиссии переписали номера и даты, после чего полковник Кравцов вновь вручил мне повестку в военкомат. Я поблагодарил его за службу и пообещал обязательно зайти, но… как только будет время.

Это всех присутствующих на мини-совещание немедленно привело в бешенство и мне пришлось прослушать лекцию о недопустимости хамства в отношении взрослых и чрезвычайно ответственных лиц.

Съёмка продолжилась…

По окончании рабочего дня, когда я попросил всю съёмочную группу остаться на пару часиков, соответственно пообещав отметить это в графике как внеурочное время, неожиданно всплыла проблема, которую я, признаться, совсем упустил из вида. А упустил я её потому, что в этом направлении даже не думал.

Как только я озвучил просьбу остаться поработать до девяти вечера, ко мне подошли две женщины костюмера и попросили отпустить их сейчас на полчаса в магазин.

— Александр Сергеевич. Магазины закроются, и мы просто не успеем купить продукты домой на ужин. Да и детям на завтрак нужно и на обед, — пояснили они мне, и я обалдел от обычности бытовой проблемы.

Я тут о высоком, я тут о возвышенном, а люди тупо не успеют купить в магазине продукты, ведь продуктовые магазины в этом времени, в основном, работали до восьми часов вечера.

«Не порядок!», — сказал пионер себе и, взяв ручку, быстро набросал очередное срочное послание «сильным мира сего», которое немедленно, по телефону, озвучил товарищу Лебедеву, который был ответственный за всё.

— Правильную проблему ты поднял, Саша, — похвалил меня тот. — Ты прав. Люди будут лучше работать, если будут знать, что их родные и близкие сыты и накормлены. Я сейчас дам поручение и сегодня вечером всех членов съёмочной группы обзвонят, узнают количество членов их семей и по твоему предложению, с завтрашнего утра, на каждого члена семьи будет выдаваться завтрак, обед, полдник и ужин, на следующий день. Я правильно записал? Ты этого хочешь? — спросил тот.

— Именно этого, — согласился я. — Пусть каждый вечер приезжает машина и привозит заказы. Работник их будет получать под роспись, — и тут меня посетила ещё одна полезная мысль: — И ещё. Семьи — это, конечно, хорошо, но сотрудники и на рабочем месте должны чем-то питаться. Завтракают они пусть у себя дома, а вот обед и ужин пусть нам подвозят сюда, к съёмочной площадке.

— Саша, но это же дополнительные расходы.

— Мне кажется, что лечение советских граждан от гастритов и язв обойдётся нашему государству гораздо дороже. К тому же съёмочная группа менее пятидесяти человек, так, что не думаю, что это огромные средства, тем более, что они пойдут в прок, ибо когда человек знает, что о нём так заботятся, то будет изо всех сил держаться за такое рабочее место, а значит, и работать лучше.