— Сам траванулся! Для дела надо было, ик, — произнесли на том конце провода.

— И так. Вы не назвались? С кем я говорю, — решил всё же идентифицировать собеседника министр, ибо голос собеседника был почти непохож на тот голос с которым он разговаривал в прошлые разы.

— Да я это, Анисимыч! Попаданец № 1!! В топ бы по попаданца мог бы выйти, если бы все заинтересованные лица смотрели бы на этот мир моими глазами! Ы — ы–ы!!… ик… Неужели ты меня не узнал?!

— Что за фамильярности?! Немедленно назовите себя или я прекращаю разговор, — решил Щёлоков загнать в рамки приличия пьяного пришельца, уже поняв, что это он.

— Да не паникуй ты, Анисимыч! Праздник же! Я это — Артёмка, — собеседник хмыкнул и вероятно выпив воды: — Ой какая не вкусная… Ей цветы что ль поливают. Тьфу! Мерзость, — и икнув. — Короче это я — товарищ Ар… ик… тём.

С одной стороны, вроде бы попаданец и представился, но с другой стороны это имя уже называл ему недавно лично Председатель КГБ. Посему такой псевдоним не был уже тайной, а, следовательно, для полного опознавания собеседника не подходил.

— Когда я умру? — спросил министр, дабы удостовериться в собеседники со стопроцентной уверенностью, ведь такое мог знать только путешественник во времени.

— Да никогда Вы не умрёте!! Вы будете жить вечно! — хохотнули на том конце провода.

— Всё я вешаю трубку, — вновь решил припугнуть министр собеседника.

— Анисимыч, ты чего такой злой-то?! Не видишь люди отпраздновали и веселятся, а ты про смерть, ик, поговорить хочешь… Непорядок это! Разве можно портить праздник?!

— Назовите дату, или прекращаю разговор.

— Ну как хочешь, — вновь икнули в трубке. — Смерть твоя наступит 13 декабря 1984 года в Москве в рабочем кабинете, где ты, надев на себя мундир…

— Всё. Дальше не надо. Теперь я уверен, что Вы тот за кого себя выдаёте, — сказал Щёлоков и задал насущный вопрос: — Так я не понял, что с вами? Что за отравление?

— Это, ик, «пережор», — произнёс собеседник и пояснил: — Для дела было надо напиться, вот я и напился.

— Товарищ Артём, мне кажется такое Ваше поведение категорически не допустимо в нашей ситуации. Как вы собираетесь работать в таком состоянии?! Это крайне безответственно с Вашей стороны!

— Извини, Николай Анисимыч. Тут столько всего, ик, произошло и навалилось сразу, — тяжело вздохнув грустным голосом произнёс пришелец. — Я, если честно, вообще забыл, что мы, ик, встречаемся с первого по седьмое число каждого месяца, ик. Случайно вспомнил…

— Это очень плохо, товарищ Артём! Из-за Вашего разгильдяйства и невыхода на связь я мог неверно оценить ситуацию и начать действовать исходя из недостатка информации.

— Простите! Больше этого не повториться! Предлагаю считать это недоразумением и на этом этот прискорбный эпизод забыть, ик… Кстати, предлагаю следующий сеанс связи сделать посреди месяца, ик.

— Согласен. Только давайте немного сузим временные рамки. Скажем с семнадцатого по двадцатое, — предложил министр и поинтересовался: — Нормально?

— Постараюсь в эти рамки уложиться, ик, — задумчиво икнул собеседник и, чуть подумав, добавил, разумеется перед этим икнув, — но я не знаю, как сложиться обстановка в предновогодний месяц, поэтому, если до двадцатого не выйду на связь, не паникуйте — это значит я просто не смог. Значит выйду на следующий день или через день, — и вздохнув. — Извините за неудобства.

— Хорошо. Договорились. Ну а сейчас… Получается, что сегодня сеанс связи прошёл впустую? — предположил Николай Анисимович.

— Нет конечно. Во-первых, я Вам скажу место закладки. Но скажу я это перед тем как смогу идентифицировать Вас. Так как вы помрёте-то?

— Выстрелю себе из ружья, — кратко и без сантиментов ответил министр.

— Ладно. Ок! Будем считать, что Вы это Вы. Так о чём это я, ик?

— Вы говорили о тайнике.

— Ага… Ну так вот… В нём лежат бумаги с описанием некоторых технических устройств, которые можно и нужно передать в военное ведомство. Там речь идёт о беспилотных летательных аппаратах, — произнёс пришелец и вкратце рассказал о том, для чего и зачем нужны эти беспилотные аппараты. В конце рассказа он добавил: — Вообще концепция БПЛА не нова, но одним из идеологов и родоначальников концепции по применению этих аппаратов является величайший учёный Александр Сергеевич Васин.

— Так он же, по-моему, писатель и музыкант? — вспомнил Щёлоков.

— Не только… Совсем недавно он заявил себя как величайший, ик, математик доказав «теорию кротовых нор». Что же касается писательства… Насколько я помню, уже сейчас он в своих романах описывает не которые ТТХ этих самых БПЛА. Основная концепция же применения им уже почти сформирована и ближе к февралю обретёт свои окончательные очертания, после чего станет именно такой, какой знают её в будущем.

— Так может быть имеет смысл с этим Васиным встретиться мне лично? Или аккуратно подвести к нему кого-то из учёных?

— Возможно, ик, — икнул пришелец. — Только он сейчас, вроде бы, занят на съёмках фильма. Судя по мемуарам он очень поглощён, ик, ик, ой блин, ик, этой работой. Так что не думаю, что разговор ваш сейчас получиться обстоятельным, — и предложил: — Возможно, Вам имеет смысл с ним познакомиться на премьере фильма? Очень удобное время. И что интересно, это ни у кого не вызовет вопросов.

— Возможно, — произнёс Николай Анисимович и стал расспрашивать пьяного путешественника о том, какое влияние на будущее страны может произвести закон о запрете на употребление алкоголя.

Повесив через пол часа трубку у Николая Анисимовича отлегло от сердца. Получалось, что пришелец не переметнулся и не изменил договорённости…

«Тогда что? Откуда Андропов узнал? Прослушка? По всей вероятности, да. А значит Юрий Владимирович почувствовал свою силу и фактически открытым текстом объявил, что прослушивает квартиру министра СССР», — пришёл к выводу он.

Нужно было немедленно действовать и действовать Щёлоков решил по ранее предложенному пришельцем плану.

Изъятие из тайника бумаг министр решил произвести на днях, в тихой обстановке, предварительно сбросив со своего хвоста наблюдение, благо, что лично для него и крайне срочного там ничего не было. Сейчас же он сразу же поехал домой. Там он первым делом позвал жену и попросил её, написав просьбу на листке бумаги, с завтрашнего дня срочно и без шума заняться поиском бригады строителей-ремонтников со стороны, которые должны будут перевернуть квартиру и их дачу вверх дном.

Саша. Ночь.

Пошатываясь я вышел из школы, куда попал через приоткрытую форточку на втором этаже. Держа в охапке свёрнутый балахон, запихнул в него накладываемую бороду, которой пользовался при открывании дверей, как перчатками, и побрёл в сторону освещённой улицы, пытаясь понять, где вообще я нахожусь.

— Блин! В натуре!! Надо меньше пить! Пить надо меньше!! — чересчур вольготно процитировал я высказывание Жени Лукашина из к/ф «Ирония судьбы, или С лёгким паром».

Посмотрел на освещённую табличку одного из домов. Вздохнул и сориентировавшись побежал в сторону дома, то и дело забегая в дворы при виде от чего-то чрезмерно разъезжающих сегодня милицейских машин, мигающих своим синими мигалками.

Праздничный день подходил к концу…

8 ноября.

События дня:

— Эд Кох одерживает победу на выборах мэра Нью-Йорка.

Саша.

Проснулся бодрым и радостным, хотя и вернулся домой только в час ночи. Никакого похмелья не было, настроение было бодрое и я был готов к прекрасному дню, который полностью собрался посвятить съёмкам.

Под звуки радио, из которого доносились жизнеутверждающие песни, умылся и не завтракая стал одеваться на пробежку.

Тут неожиданно на лестничной клетке раздался какой-то шум, а потом в дверь позвонили.

Посмотрел на часы и, увидев, что они показывают только половину седьмого, крайне удивился, ибо мама должна была прийти с работы только через два часа, а никого другого я не ждал.