— Меня больше прикладные вещи интересуют. Чем кормить, как ухаживать, как отдавать команды, чтобы он слушался…

— Команды? Духу? — Ольга даже не сразу поверила в то, что услышала, но потом рассмеялась. — На это способен лишь император. Хозяин всех кланов и духов.

При этих словах княгини Борзая прижала уши к голове и с опаской покосилась куда-то в пустоту. Ага, знает псина, чьё мясо съела, хотя мне от этого вообще ни разу не легче. Что, приводить полосатого каждый раз к Борзой, чтобы он наелся? Кормить душами врагов? А если биться не с кем, что, держать на строгой диете?

Ну и по поводу команд я был с Ольгой в корне не согласен. Может Борзая и довлела над княгиней, но с тигрёнком у нас контакта как такового не было. Он то появлялся, то исчезал, постоянно находясь где-то неподалёку, но в то же время я его не чувствовал. Ну или хотел себя в этом убедить.

Если всерьёз подумать, не строя иллюзий, я много раз действовал не совсем так, как было привычно раньше. Сам же замечал, что крики и яркие эмоции часто сопровождались рыком. А реакция офицера Волковых, когда я на него насел, была очень красноречива. Да и та схватка, в подземной крепости… рвался бы я вперёд, если бы не дух тигра во мне?

— И что нам с тобой делать, ушастый? — пробормотал я, сев рядом с тигрёнком и потрепав его по холке, тот в ответ попытался отпихнуть меня, дёргая задней левой лапой и не отрываясь от собачьей сиськи, и вместо урчания рыкнул и подполз прямо под бок. — Наглая белая морда.

От рычания борзой по телу побежали крупные мурашки, а от взгляда хотелось спрятаться или убежать. Но изнутри в ответ на агрессию тоже поднялась горячая волна,и я подался вперёд и… и тут сбоку в ответ раздался утробный рык, от которого и я, и гончая малость офигели. Прижав уши, с молоком, тёкшим по усам и подбородку, рычала полосатая мелочь.

— Жри молча и не вмешивайся, пока взрослые разговаривают, — сказал я, отвесив тигрёнку подзатыльник, и подтащил его обратно к Борзой, на что великий дух только похлопал глазами, а тигрёнок уже вернулся к обеду и заурчал. — Думаю, на этом конфликт можно замять.

— Да уж, пообщались, — пробормотала Ольга, поправляя растрепавшиеся волосы. — Я не знаю, как ответить на твои вопросы просто потому, что никогда с таким не сталкивалась. Единственный, кто может тебе ответить, — Вечный император.

— Хозяин зверинца? — уточнил я, получив ещё один гневный взгляд от Борзой. — Как бы с ним ещё встретиться…

— Тут я тебе ничем не помогу. Даже меня он пока не позвал, не передал полномочия княгини. И это даёт сторонникам дяди лишние поводы для болтовни.

— Думаешь, Владимир хочет тебя сместить?

— Знаю! — жёстко ответила Ольга, но затем чуть выдохнула, вновь гладя поднявшую голову борзую. — И все старейшины за него. И ладно бы опыт, возраст… главное, на что они напирают даже не то, что я женщина. А на то, что наша ветвь обрублена. Что я стану последней в своём роду. А у дядьки несколько сыновей, оба старших уже женатые, у Данилы дети…

— И у тебя будут. Не заводись так, — попытался я успокоить девушку.

— Конечно, будут! Сильные, здоровые, с прочной связью с духом. Нужно только постараться, и до конца следующего цикла все признают мою власть!

Поправлять девушку, рассказывая, что во время последних месяцев беременности, во время родов и сразу после них она будет фактически беспомощна, и ей нужно не отстранятся от родных, а стараться договариваться с ними, искать в них поддержку и опору, я не стал. Во-первых, она всё это сама должна знать, по крайней мере, в глубине души. А во-вторых, она отстаивала своё виденье будущего.

Только месяц назад она потеряла отца и брата, весь её мир разрушился, и сейчас она впотьмах, по наитию, искала лучший выход и для себя, и для клана, даже не допуская, что возможно лучшим вариантом было бы просто отойти в сторону и отдать бразды правления более опытному и расчётливому дяде.

Возможно позднее, когда пройдёт время, она сумеет успокоиться. Но глядя на борзую, получившую над девушкой сильную власть благодаря дарам и проекции собственных животных инстинктов и желаний, в последнем у меня возникали серьёзные сомнения. Как бы Ольгу ещё сильнее не засосало.

К тому же дары, особенно великие, оставляли свои отпечатки не только в поведении. Даже по сравнению с моментом нашей встречи она исхудала, чуть вытянулась, взгляд её казался более нервным и дёрганным, а в поведении и словах сквозили животные порывы и эмоции.

— Не думаешь, что тебе стоит меньше времени проводить с Борзой? — спросил я, когда мы выходили из родового святилища. Тигрёнок опять отвалился, располнев словно шар, так что пришлось выносить его на руках.

— Она единственная, кому я могу полностью доверять. Она меня не предаст, — жёстко ответила девушка, вскинув голову, и в её волосах вспыхнули едва заметные искорки. Но меня в этот момент больше занимало другое: стоило перешагнуть порог святилища, как весивший под двадцать килограмм тигрёнок начал истаивать, буквально исчезая на глазах. А когда мы вышли из коридора — исчез совсем, оставалось только руки отряхнуть от невидимой шерсти.

— В чём дело? — спросила Ольга у встречавшего нас Данилы. Княжич казался крайне напряжённым, хотя поводов вроде не было. Инстинктивно я нащупал рукоять кинжала на поясе и заметил, как княгиня положила ладонь на рапиру.

— Его сиятельство великий князь Филинов ожидают вас в приёмных покоях, — отчеканил парень, которому явно не нравилось выступать в роли простого посыльного.

— И что тут забыл орденец? — покосилась на меня княгиня.

— Возможно, пришёл торговаться, благо у нас есть что ему предложить. Но в начале нужно услышать, что он хочет.

— Мне нужно привести себя в порядок. Да и тебе стоит, — заметила Ольга. — Передай его сиятельству, что я буду через пятнадцать минут.

— Как прикажете, — поморщившись, сказал Данила и направился в зал, а мы к лифту. При этом Ольга хмурилась и, увлёкшись, даже начала жевать кончик собственных волос. Пришлось одёрнуть девушку, чтобы та не показывала дурную детскую привычку.

— Как переоденешься, подожди меня в коридоре, — раздражённо отмахнувшись, попросила княгиня. На что я хотел ответить, что мне особенно и не во что, но войдя в комнату, тут же увидел лежащую на кресле повседневную форму. Исподнее, штаны, китель и перевязь — всё в одной расцветке и фасоне.

Удобное, будто на меня шилось, хотя может так оно и было, кто их знает. Где надо мягко, где надо тянется. Единственное, что меня смутило — встроенные протекторы на коленях и локтях, да прослойка под плиту кирасы на груди. Явно предполагалось, что в этом можно и по городу ходить, и в бой.

А вот с ботинками не повезло, пришлось наскоро чистить свои говноступы, доставшиеся в виде подарка от Медведевых. Тут тоже слова плохого не скажу — удобно, надёжно. Прочная кожа, и что-то мне подсказывает не бычья, скорее уж какого-нибудь динозавра. Металлические набивки на носки и пятки. Для современной войны, к которой я привык — излишество, а здесь, когда тебе в любую секунду могут мечом по ноге заехать, — очень актуальные и удобные дополнения. Хоть доспеха и не заменят.

Поглядевшись в зеркало — красаучег, я поправил китель и вышел в коридор, уверенный, что теперь придётся ждать княгиню. К моему удивлению, девушка появилась чуть ли не через минуту, даже не дав мне нормально привыкнуть к новой перевязи, на которую я повесил кортик и пистолет комиссара.

— Ладно, разрешение на ношение оружия в здании ты получил, — бросила Ольга, осмотрев меня с ног до головы. — Но пистолет взял зря.

— Могу оставить.

— Поздно, раз ты к нему привык, значит, он уже стал частью тебя, — ответила княгиня, входя в лифт. Только когда двери закрылись, и мы оказались вдвоем, я сумел по достоинству оценить одежду Ольги. Тоже форма, но более парадная, серая с яркими серебристыми вставками. При этом в отличие от многих девушек на ней китель смотрелся естественно, будто она носила его с детства.

— Догадываешься, что может потребоваться ордену, кроме моих артефактов?