Справа от Федора дела шли не самым лучшим образом. Помост соседней туры удерживала тройка гномов, еще пара с арбалетами, не давала степнякам свободно выходить из неё.

Малый рост сыграл здесь с подгорными жителями злую шутку. Помост был выше площадки стены, и поэтому гномам большую часть времени приходилось держать щиты над головой. Выйти на помост им не позволял плотный обстрел из лука. Каффидцы же, используя преимущество в высоте, пытались выдавить гномов копьями дальше края стены, прикрываясь ростовыми щитами.

Парень удивился запредельной мощи коренастых бородачей, они сдерживали вдвое больший напор людей и потихоньку разбивали дерево помоста. Главное, чтобы к кочевникам не подоспело подкрепление с метательным оружием.

Орки, слева от Федора, напротив не испытывали никаких затруднений. Яростный рев этих громил слышался уже где-то в глубине передвижной башни, только один из их собратьев оставленный на стене нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

Пробившийся сквозь завал степняк, сходу метнул в Мальцева легкое копьецо и с диким криком улетел вниз, вслед за своей деревяшкой. Парень усмехнулся, под ноги смотреть надо. Желтокожий воитель упал сам, поскользнувшись в луже крови. Следующая парочка была более осмотрительна, разрядив перед атакой арбалеты.

От болтов пришлось уклоняться со всей возможной прытью, испытывать щит на таком расстоянии не хотелось. Вдруг не выдержит. Попеняв себе на непредусмотрительность, надо было проверить щит раньше, Федор вернул любезность двумя метательными ножами, два мертвых тела исчезли в тумане под стеной. Всё по схеме - кто к нам с мечом придет, тот по оралу и получит.

Следующие несколько минут не блистали разнообразием, он колол, отбивал, уклонялся, и выживал. Ускоренное восприятие и усвоенные навыки позволяли уверенно балансировать на краю жизни и смерти. Стоящие за ним ополченцы старались не мешать ему и по мере сил вносили свой вклад в уменьшение количества каффидцев, выцеливая их из арбалетов.

Между тем, потери обороняющихся тоже были значительными, все-таки численный перевес на стороне каффидцев. Стена на всем обозримом пространстве уже была вперемешку усеяна телами. Защитники уже не успевали скидывать зацепы лестниц и, то там, то здесь на стену прорывались вражеские воины. Так и случилось в месте, где оборону держали гномы. Несколько каффидцев пройдя сквозь жиденькую оборону ополченцев, напала со спины на оборонявших помост гномов, успев убить одного арбалетчика и ранив другого. Гибель оставшейся боеспособной тройки теперь была лишь вопросом времени.

- Что ж вы так не бережёте себя мерзавцы? - Протянул Мальцев, вытаскивая из-за пояса огненный жезл. Направив его на бегущих по проходу степняков, он ожидал многого, но чтобы так сработало: ощутимо нагревшись, жезл с коротким рявканьем, от которого зазвенело в ушах, выплюнул шар огня, вбивший кочевников обратно в туман. Дикий крик, завершившийся где-то внизу глухим ударом, подтвердил высокую эффективность выбранного оружия. Крутая штучка, надо бы прикупить еще парочку.

Зазевавшись, от произведённого эффекта, парень чуть не пропустил вылетевшего из тумана степняка с ошалевшими глазами и курящейся шевелюрой. Этот, каким то образом умудрился выжить. Каффидца добил один из ополченцев, удачно метнув трофейный дротик.

- Стреляй лучше в башню, на многих амулеты. - Федора уговаривать не пришлось, со второго выстрела, башня полыхнула как факел.

- В таком огне никакой амулет не поможет. Не сгорят, так задохнутся. - Сообщил добрую весть все тот же ополченец.

- Что стоите? Прикрикнул он на своих напарников. - Сбивайте помост, если жить хочется.

В несколько длинных прыжков, Мальцев достиг соседней башни, где оборону удерживал, а вернее пытался выжить последний оставшийся на ногах гном. Отбросив щит, тот размахивал молотом с длинной рукоятью так активно, что степняки боялись к нему сунуться. Несколько изломанных трупов в стеганых халатах, с нашитыми металлическими бляшками, подтверждали опасность знакомства с этим своеобразным орудием убийства.

От смертельных ударов копьями, гнома спасали только хорошие доспехи. Подобрав на бегу второе копье, Федор бросил его в одного из степняков, заставив того поспешно прикрыться щитом. Гном правильно понял возникшую заминку. С силой наступив на застрявшее копье, он едва не вырвал щит из рук каффидца. Напарник степняка, попытавшийся обрубить копье, немедленно поплатился за инициативу, получив от Мальцева сильный укол в плечо, и поспешно вывалился во второй ряд, оставив своего товарища без защиты. Гном яростно взревев, развернулся в прыжке и вогнал молот в грудь открывшегося противника, смахнув его со стены как надоедливое насекомое. Оставшихся трех каффидцев добили подоспевшие ополченцы, разрядив в них подобранные на стене арбалеты.

Новую партию степняков встретила серия огненных шаров, разбившая вдребезги помост и верхнюю часть башни.

По пустынным улицам гибнущего города, неслышно скользила фигура в темном плаще с накинутым на голову глухим капюшоном. Несмотря на высокий рост, фигура почти полностью терялась в пересекаемых ею тенях, странным образом притягивая к себе мрачную черноту улиц. Казалось, она даже не движется, а исчезает в одном месте улицы и зловещим образом появляется в другом, не производя при этом шума. Загадочного путника не смущали ни долетающие до центра города крики сражающихся и умирающих людей, ни зарево пожаров у стены.

Тройка неудачливых мародеров, заступившая путнику дорогу, на секунду застыв в неестественных позах, кинулась навстречу друг другу, яростно нанося удары имеющимся оружием, разбрызгивая черную кровь на грязные камни мостовой. За время скоротечной схватки, никто из троицы не издал ни звука. Чудом оставшийся в живых израненный разбойник, источающими ужас глазами глядя на возвышающуюся перед ним фигуру в темном как ночь плаще, медленно перерезал себе горло. Путник, постояв немного над содрогающимися в агонии телами, продолжил свой путь.

Настоятель храма Леара, был невысоким широкоплечим мужчиной, на вид лет сорока. Невзирая на внешность благообразного мудреца, на лице его царило надменное, жесткое выражение. Немигающие неживые глаза его, равнодушно смотрели на распростершегося у ног адепта. Столь рабское отношение к господину, дань сегодняшнего статуса, добытого потом и кровью. Его потом, и кровью тех, кто стоял на пути.

Когда то давным-давно, когда его звали просто Сайрус, он в отряде серых егерей, выполнял тайные и не совсем законные дела короны Фиара. И не всегда эти дела были направлены против других государств, чаще приходилось карать чем-то неугодных соотечественников. Многие из выполненных им заданий иначе как постыдными и преступными, не назовешь. За большинство из этих темных дел даже спустя прошедшие два с лишним цикла лет грозила позорная казнь безбожника, оставь он беспечно хоть одного свидетеля. Однако он слишком хорошо знал, как работает система, чтобы допускать непростительную жалость.

А боги, а что боги? Человек, который теперь был настоятелем храма, не знал, существуют ли они, но он точно знал, что даже если и существуют, то им нет никакого дела до жизни смертных. Еще он знал, что в этом мире есть вещи, которым вполне под силу самого тебя сделать равным богам.

И доказательство этого утверждение сейчас находилось в правой руке настоятеля. Источник той самой Силы, короткий изогнутый серп из матово черного металла без малейших следов возраста и обработки, поразительной крепости, но главное его свойство и ценность были совсем не в этом.

Помещение, в котором находился Сайрус, было почти пустым. Стены, облицованные дорогим солнечным камнем, слабо освещались ажурными коваными светильниками у подлокотников кресла. Всполохи неровно горящего огня, заставляли темноту плясать на многочисленных рельефных колоннах, поддерживающих высокий сводчатый потолок.