В глубоком сне, нетрудно пережидать длительные неблагоприятные периоды, обходясь при этом без пищи и воды, практически не дыша. Однако в это время представители её расы практически беспомощны.

Сейчас женщина вампир свои силы оценивала как находящиеся на сносном уровне. Сказались занятия магией крови. Но, несмотря на все ухищрения, внутренние запасы продолжали таять с пугающей быстротой.

Наставница говорила, что Лиланде хорошо удается контролировать резерв своей силы, только не хватает ума с толком его использовать. Пора доказать ошибочность данного утверждения.

Если меня убьют на этих страшных улицах, никогда не прощу этого папаше. Была бы жива мама, она бы никогда не допустила, чтобы я попал в стражу.

Эх, мама, мама. На кого ты нас оставила? Это дед во всем виноват. Старый пердун совсем голову папаше заморочил воинской династией.

Пехота - царица полей. Бред! Ну не моё это призвание, не моё. Как можно махать до обеда пикой, разучивая приемы атаки в строю и против строя, а потом бегать весь вечер до рвоты и пятен в глазах. Грешно на голодный желудок заниматься шагистикой, и есть ту бурду, что готовит полковой повар. К слову сказать, настоящий преступник против вкуса и здравого смысла. Хорошо еще командир не дал умереть от муштры молодому стражнику и определил на кухню, в помощь этому варвару.

Кухня. Вот где настоящее царство возможностей, где королем можно стать не силой мускулов и луженой глоткой, а вкусом и развитой фантазией. - В желудке что-то пискнуло в подтверждение его слов.

Как же все-таки болит голова. Коснувшись рукой дырявого шлема, он про себя поблагодарил дядьку подарившему ему этот уродливый котелок. Благодаря корявой кастрюле он только и жив.

Толстый стражник, смешно переваливаясь на бегу, подтянул пояс с мешочками на слегка спавшем животе и, удобнее перехватив пику, продолжил свой нелепый забег.

Попав в третью линию заграждения, которая должна была дать унести раненых и увести часть войска во внутренний город, Валло и не надеялся выжить в этой смертельной резне. Его мутило от одной мысли, что придется драться насмерть с каффидскими убийцами, о которых часто рассказывал дед.

Пухлый мальчуган с детства впитывал истории и сказки как губка. Собственно и на улице то он не бывал бит только потому, что знал тысячи интересных историй, которыми делились после хорошей чарки старые воины, приходя к деду.

Этим заслоном командовал Кассиус Бран, своими воинскими умениями поддерживая в стражниках боевой дух. Отступая от баррикады к баррикаде, они, сколько могли, задерживали продвижение основного войска вглубь города, застилая улицы города телами своих товарищей и врагов.

Первой и второй линиями заслона командовали наместник Тариус и Геворн. Как у них обстояли дела, было непонятно, но периодически они слышали шум схватки и крики на тех направлениях.

Немалую роль в течение сражения проявляли пришедшие им на помощь орки со своей кошмарной предводительницей. Валло чуть не выблевал свой желудок, когда увидел, с какой легкостью она разбила попавшую в пределы досягаемости для её кулаков голову степняка. Как гнилой арбуз. Крак, и устрашенные степняки отшатнулись, обрызганные мозгами своего товарища.

По мере продвижения вглубь города, стражники, несмотря на свою подготовку, несли потери и получали ранения. В одной из отчаянных атак погиб старший сын Фингуса, а он сам, кинувшись мстить, получил очередное ранение. Орков осталось всего трое, включая их предводительницу, остальные пали под градом стрел.

Более всех работы выпало полковому магу. Сравнявшись цветом кожи с древним пергаментом, он не давал магам степняков наносить удары по воинам города. К сожалению, сам он тоже не мог помогать своему отряду, да и силы его были не бесконечны. В этой схватке Пинтус коснулся пределов своего мастерства.

Все это время Валло как самый бесполезный в сече, помогал ученице мага выносить раненых и заботиться о них. Лори с осунувшимся лицом обрабатывала полученные воинами раны и возвращала в строй чуть ли не покойников. Именно покойников. Все они уже после прорыва стены распрощались со своими жизнями, потеряв надежду.

Вместе с тем воинский дух защитников города был столь велик, что сдаться в плен никому даже в голову не приходило, сейчас они плечом к плечу защищали свой дом и семьи.

Не преуспевая в деле прорыва обороны баррикад, степняки решили закидать упрямых стражников стрелами. Усыпав баррикаду и землю за ней травой смерти, они снова кинулись на приступ, растаскивая рукотворные укрытия.

Во время этой атаки Валло и получил стрелу в голову, которая не до конца пробив шлем, застряла в нем, выбив из стражника сознание. Пришел в себя он от холода. Один, среди трупов. Вокруг никого из живых не было, ни врагов, ни товарищей. И те и другие, посчитав его мертвым, оставили тело на поле боя.

Встав на четвереньки, он помотал головой, пытаясь избавиться от звона в голове. Желудок несколько раз сократился, пытаясь исторгнуть из себя хоть что-то. Безуспешно. Он не ел с прошлого вечера.

Сквозь звон в голове послышались какие-то голоса, повернув голову в направлении шума, Валло к своему огорчению увидел группу степняков пробирающихся в его сторону. Его они еще не видели, так как находились за остатками баррикады, а он в такой позе больше походил на кучу мусора, чем на воина.

Степняки, оживленно переговариваясь, раздевали мертвые тела, освобождая их от оружия и ценностей. И своих и чужих. Шакалы без достоинства и чести. В армии Фиара их бы ждала смерть за мародерство.

Поискав глазами, из оружия он нашел только пику, которая лежала под ближним трупом. Преодолевая накатывающуюся тошноту, он вытащил её и, пошатываясь, поднялся на ноги. Двигаясь вдоль стены, ему удалось свернуть в переулок незамеченным.

Неуверенно потрусив в направлении внутреннего города, Валло про себя молился всем известным ему богам, чтобы они не допустили встречи с каффидцами на его пути. Даже отлично зная все переулки, в которых он вырос, удача лишней не будет.

Но толи все боги сегодня были заняты, толи он своим обжорством и ленью прогневал кого-то из небесных владык, а в очередном переулке он столкнулся с небольшой группой желтолицых мародеров. Спасло его только то, что степняки были загружены добычей и не ожидали появления людей с этой стороны.

Прошмыгнув мимо опешивших каффидцев в узкий проулок, он, стиснув зубы, побежал так быстро, как только мог.

Пробегая мимо очередного дома, Валло услышал слабый плач и заметил чью-то слабо различимую фигуру в глубине маленького дворика. Притворившись, что ничего не слышал, он завернул за угол, пытаясь продолжить свой бег к спасению. Сердце молодого стражника, стукнув несколько раз вразнобой, сжалось в странном чувстве. В голове сами собой всплыли слова.

- Честь и Слава! - Кажется, он даже произнес их вслух. Сгорбившись и утирая градом льющийся пот, Валло ломая самого себя, вернулся к тому дворику и заглянул внутрь.

Алчность человеческая, присутствующая во многих историях так же часто как любовные перипетии, никогда не шла на пользу роду людскому.

Алчность бездонна, бесконечна и разрушительна.

Алчность это заразная болезнь, которая способна высосать из человека все соки, особенно если у неё такие же зубы как у вампира. И лечится эта болезнь только смертью.

Те четверо степняков были настолько скупы, что даже кровь из них сочилась еле-еле. Так и не утолив свою жажду крови, Лиланда кипя от ярости, вылетела на улицу ночного города, в гневе открыв дверь в другую сторону.

Оставшихся на страже троих каффидцев она смела как ураган, порвав на куски голыми руками. Не помогли ни обереги, ни воинское умение степных воинов. Слабенького мага, бывшего в этой группе главным, она убила последним. Развлекшись уклонением от слабеньких огненных шаров и прочих погремушек, она свернула ему шею как куренку, выпив досуха.

Это было словно высшая степень удовольствия, которую может доставить мужчина женщине. То, что казалось она забыла давным-давно.