— А здесь очень похоже, ты не находишь? Неведомый мир, из которого неизвестно, как выбраться. Ничего о нём не знаем. Там, в Эвиале, был откат и правило одного дара. Здесь — горькая сила, не желающая укладываться в привычные чары.

— Хорошо, что ты летать не разучилась…

— Не разучилась. Но это куда труднее, чем раньше.

Фесс только головой покачал.

…В той деревне, что они спасли от костяного монстра, их и впрямь долго благодарили — в основном изъясняясь жестами, даже Аэсоннэ не заговорила бы вмиг на чужом языке. Кэр обзавёлся простой, но добротной одеждой, собрали им и толику мелких денег. Посовещавшись с драконицей, они решили пробираться к здешним городам; быть может, там удастся отыскать ответ?

В путь двинулись пешком — на коней пока не заработали. Два дня прошло безо всяких происшествий, а на третий, когда тракт оставил позади зелёную речную долину и вбежал в предгорья, прямо на дороге всё оно и случилось…

Село было богатым. Куда богаче того, куда Аэсоннэ с Фессом угодили первым. Аж три постоялых двора, шесть трактиров. Большая кузня, специально для проезжих — именно там некромант впервые увидел здешних гномов.

Ну что, гномы как гномы. Низкие, коренастые, бородатые. Носы картошкой. Всё, как положено, как он помнил по Эвиалу. Подгорное Племя как оно есть.

У деревянного прилавка он задержался. Посох у него был, но без оружия Кэр ощущал себя всё равно что голым. Гном-хозяин, в кожаном фартуке — явно кузнец, не торговец — воззрился на них безо всякой приязни.

— И чего вылупились, спрашивается? — буркнул он в сторону, где перебирал какие-то железки гном помоложе, похоже, ученик. — Всё равно ж не купят ничего.

Фесс аж вздрогнул — речь гнома была ему понятна. Так говорили подгорные обитатели Мельина, их язык он успел изучить лучше всего. Все гномьи наречия схожи, но всё-таки не одинаковы.

— Почему ж это не купим, — хоть и чуть коряво, но вполне понятно ответил некромант.

Молодой гном с грохотом уронил свою железяку, разинул рот. Гном старший, стоявший у прилавка, затряс головой, словно думал прогнать этим наваждение.

— А-а… ты по-нашему можешь? — только и выдавил он.

— Я могу, — пожал плечами Фесс. — А что ж тут такого? Коль торгуете с людьми?..

Гном тотчас выдал в ответ какую-то тарабарщину; её Кэр не понял.

— Говорит, в людских местах они обычно между собой на общей речи разговор ведут, — перевела Аэсоннэ. — Не думал он никак, что ты его поймёшь. Спрашивает, где выучил, кто тайну открыл? — и она хихикнула.

— Ладно. Нам с ними перетолковываться смысла нет, — вздохнул некромант. — Нож вот этот сколько стоит? — последнюю фразу он произнёс на языке гномов Мельина.

— Даром отдам, — понизил голос гном. — Скажи только, как речь нашу узнал?

— Выучил. От гномов. В другом мире, — попытался растолковать оружейнику Фесс.

— Че-чего? — тот сдвинул брови, наморщил лоб, словно от усилий понять. — В другом «мире»? А «мире» — это что? За Блистающим морем, что ли? На юге?

— Нет, это… за небом. Совсем-совсем не здесь. Не под этим солнцем.

— Да ты, парень, видать, совсем тронулся. Как ты за небо-то попадёшь?! Там один только Господь, как люди говорят, их бог. И вообще, нечего нашей речью тут!.. Чего на общем-то не хочешь? Да и дева твоя — это ж по-каковски она тебе перетолмачивала?..

— Хочешь узнать? Тогда к себе зови!

Гномы опять переглянулись.

— К себе не позову, — буркнул старший. — А вот в харчевне здешней — угощу, так и быть. Присматривай у меня тут! — бросил на прощание молодому помощнику.

В харчевне гному пришлось поразиться ещё раз. Аэсоннэ посидела-посидела, послушала-послушала, а потом заговорила на его наречии. Сбиваясь и запинаясь сперва, но заговорила.

Гном тряс бородищей, смешно таращился, однако всё-таки разговорился. Правда, полушёпотом — хоть сидели они в углу, где «тайную» речь его едва ли кто-то бы подслушал. А даже и подслушал, всё равно б не понял.

…Нет, «за небом» ничего не было и быть не могло. Маги? Да полно магов. Самых разных. Нет, ни один никогда никуда не ходил. Меж… чего? Реаль… чего? Отродясь слов таких не случалось. И кто Господу людскому поклоняется, тоже никуда никогда не ходили. Нет там ничего, небо — то все знают — древние гномы ковали, с собственным их богом, и выше тех сфер заповедных — ничего нет. Солнце, луны, звёзды — все по сферам этим движутся. Гномам оно без надобности. Бог их здесь, в каменных глубинах, и работа тоже. А с небесами пусть другие разбираются, коль охота.

Правда, тут, на земле, тоже бед хватает. С мёртвыми напасть приключилась тому уже лет полста. Стали, понимаешь, с погостов выкапываться, люд честной рвать-калечить!.. А за ними и всякие прочие — ведьмы, колдуны, варлоки, демонов призыватели. Раньше-то хорошо было, маги свою часть блюли, в людские или там эльфьи с гномьими дела не совались, и всем всего хватало. Ан нет, ведьмы полезли!.. Чего вот им не хватало, спрашивается? А уж варлоки и того хуже!.. Ведьма-то хоть и изредка, да сотворит чего хорошее, вылечит, порчу снимет, коли заплатишь; а вот демонов заклинатели — от этих одно зло и ничего, кроме зла. Хорошо ещё, что мало их; ну да, гномы всё знают, подземными путями вести быстро разносятся, куда быстрее, чем на поверхности.

Фесс и Аэ слушали всё это, не перебивая.

Неупокоенные. Ведьмы. Колдуны. Варлоки. Мир как мир, в любом из них всегда найдётся работа некроманту.

— Твоя очередь, — гном докончил пиво. — Где речь нашу узнал, как выучил? Я тебе, человек, всё рассказал, как есть. Держи слово.

— Ты не поверишь, — опередила некроманта Аэсоннэ. — Только мы и впрямь не отсюда. Не здешние.

— Есть такой мир, Мельин зовётся. У тамошних гномов речь очень похожая, я с ними дело имел, вот и выучил, — честно ответил Фесс. — Сам посуди, гноме, зачем мне врать? Не видишь сам, что не похожи мы на местных?

— Что непохожи — это точно, — буркнул тот в бороду. — И говоришь ты хоть и понятно, а не совсем по-нашему, то так.

— Могу ваших мертвяков ходячих упокоить, — вдруг вырвалось у некроманта.

Гном аж вытаращил глаза.

— Мертвяков ходячих упокоить? То дело! Многие берутся, и слуги Господни, и рыцари всякие, в ордена сбившиеся, да мало у кого выходит. Нет, выходит, да только, считай, на каждого мертвяка по одному своему укладывают. Тела сжигать начали, виданое ли дело?! Как перед Господом-то своим предстать не боятся? — и бородач неодобрительно присвистнул. — Мы, гномы, своих в камне хороним, как положено. Чтобы не стыдно было потом в глаза смотреть. А насчёт мертвяков… ты чародей, видать?

— Чародей.

— Не выходит у чародеев с мертвяками, они, считай, и не берутся. А ты, выходит, возьмёшься?

— А я, выходит, возьмусь. — Фесс сам не знал, что заставляет его так говорить. — Есть, что ли, где?

— Есть, — гном нагнул голову, огляделся, словно боялся, что его подслушивают. — Мы-то людям, того, говорим, что у нас никаких мертвяков ходячих нет и быть не может…

— А нам чего ж говоришь? — перебила Аэ.

Гном заёрзал, опустил взгляд.

— Ты, дева, особенная. И ты, человече, особенный тоже. Других обманывай, не гномов. Про то, что ты «из-за неба», заливаешь, конечно, ну да пускай. С магией у Подгорного Племени не очень, зато чуем мы её неплохо. Вот посидел с тобой, пивка попил — и чую! Как есть чую!

— А насчёт меня чего ж чуешь? — подмигнула драконица.

Гном насупился.

— В тебе, дева жемчужная, тоже странность. Только не пойму, какая. А ты точно мертвяков можешь… того?

— Подвернётся подходящий — покажу и даже денег не возьму.

Гном, казалось, колебался.

— Здесь дождись, — решился он наконец. — Буду скоро.

…Он и впрямь появился вскоре, а с ним — ещё пара его сородичей, подородней и одетых куда богаче. Взгляды у них оказались острые, пронзительные и проницательные; один говорил, другой только и делал, что приглядывался к Аэсоннэ, принявшейся строить ему глазки.

Сговорились на удивление быстро.