Один из аксакалов подошёл к Редфорду и так одобряюще похлопал его по плечу.

– Вы подаёте большие надежды, Роб. Это стопроцентный «Оскар» за короткометражку. Ничего лучше в жизни не видел! Только одно «но»: вот тот удар ногой эта хрупкая девушка должна сделать, как первая – иначе чуть уходит смысл песни. Добавьте этот кадр, и я приложу все усилия, чтобы Academy Award стала ваша.

– Кто это? – шепнула Керту, стоящему рядом Эндрю, тоже платок мусолящему.

– Билли Уайлдер, самый известный режиссёр и киносценарист. У него шесть «Оскаров».

– Может, ему надо сказать, что сценарий Команданте написал?

– Керту! Умоляю тебя, помолчи. Ты даже не представляешь, на какую высоту сейчас взлетит эта девочка, да и вы со своей песней! Считай, что у Тишкова и Маши уже тоже «Оскар» есть: за лучшую песню и лучшему композитору. Зато Редфорд теперь с потрохами наш.

– Ну, тебе видней. Правда, я не очень представляю, как Алфёрова будет делать фронт-кик.

– Научишь.

– Нам ведь нужно пацанов забрать! Сейчас это ещё на пару дней затянется.

– И хорошо. Будем выводить вас в свет. Вас должны запомнить.

Пётр трясся в маленькой «Сессне», которую пилотировал Гагарин, и проклинал всё на свете. Да на этом самолётике летом можно над колхозами кружить. А лететь больше четырёх тысяч километров из Москвы в Алма-Ату – это настолько слабенькое удовольствие, что аналогом можно дыбу выбрать. В обоих случаях мучения – так на дыбе хоть тепло, рядом жаровня горит, на которой щипцы всякие раскаляются. К тому же шашлычком от тебя попахивает. Перегрелся – так душ Шарко под рукой. А тут? Нет, баста, карапузики, кончились арбузики. Прилетит и сразу Бику позвонит – пусть ещё один «Боинг» покупает. Один будет товарищ Тишков в аренду сдавать, а другой – только для себя болезного, а потом – для себя любимого.

Хотел рейсовым лететь, но он только под утро. Есть возможность с пересадкой через Ташкент, но выигрыш – всего пара часов. Дозвонился до Гагарина, а он как раз собирается в Павлодар с голландцами.

– Юрий Алексеевич, там у меня на дочерей покушение было. Может, партнёров кто другой пока сопроводит, а вы меня на «Сессне» до Алма-Аты, а потом назад в Павлодар? Вам удовольствие полетать, а мне домой надо. Непонятное какое-то покушение, разбираться нужно.

– Да что вы!!! Живы хоть?! Конечно, Пётр Миронович, выезжайте, я на Внуково подгоню птичку.

Вот уже три посадки на дозаправку делали. Хорошо, удалось до Гречко дозвониться, и он на военные аэродромы команду дал – заправлять красный самолётик немедленно по прибытии, в первую очередь. И не садить по нему из зениток, а то ещё попасть могут. Можно было воспользоваться и своим старым «Боингом», его сейчас передали в управление Совета министров. Правительство по стране развозит, но, как назло, Косыгин полетел в Хабаровск – что-то там наклёвывается по Линь Бяо. Алексей Николаевич из Москвы его отпустил, только попросил шашкой сильно не махать и преступников по фонарным столбам не развешивать, а то вдруг народу понравится.

Прилетели поздно вечером. Пока всех обзвонил, пока договорился, пока до Внуково добрался, плюс четыре посадки-заправки, ну и летели на восток, навстречу Солнцу, плюсом три часа. Почти час ушёл на агитирование Цинева послать с ними специалиста специального. Очень не хотел Георгий Карпович к крайним мерам переходить.

– А ты уверен, что это не как в прошлый раз на Кунаева, какая международная шваль организовала? – зарычал, наконец, Пётр.

– И что, прям так срочно? Отправьте его в Москву.

– Хрен! Я ему паяльник в задницу лично засуну, но правду добуду.

– Паяльник?..

– В кино американском смотрел, – осторожнее надо быть.

– Хорошо поедет с тобой специалист, и дам я ему разрешение на укол одной дозы амобарбитала. Больше не проси. Если вскроется группа, то с остальными будем решать, как брать и где допрашивать. Ну, и про Хрущева вспомни. Он ведь овощем после укола стал. В психушке сейчас отдыхает.

– Не-ет, этого расколоть надо до донышка.

– Ох… Лучшего специалиста отправлю. Когда нужен?

– Через полчаса во Внуково.

– Торопыга. Через час. Всё, езжай с богом. Косыгин знает с Шелепиным?

– Знают, доложился.

И в самом деле только через час эскулап с чемоданчиком появился. Как в фильме детском про конфеты храбрости, жёлтенький такой.

Сперва в Алма-Ате завёз специалиста в областное КГБ, потом домой рванул – а там в целом всё спокойно. Вокруг дома шастают несколько десятков людей в форме и без, а внутри сидят пельмени лепят. Идиллия. Все живы-здоровы, и даже четырёхлетний Юрка кособокие сооружения время от времени выдаёт. Помощник растёт.

Принял ванну и пошёл в соседний домик пообщаться с Мишей. А, ну да – не с Мишей, он в больнице. С Виталиком, тоже майором.

– Добрый вам всем вечерочек, дорогие товарищи. Жалуйтесь.

– Пётр Миронович, всё ведь почти хорошо закончилось! Девочки живы, да и у старшого ранение не серьёзное, пуля по касательной прошла через мягкие ткани плеча.

– Нет. Не так всё. Капитан Серёгин убит. Убит! Начальник городского отделения ДОСААФ убит. Двое милиционеров при задержании убиты. И просто чудо, что снайперша оказалась трудоголиком и с самого утра с одной ногой на чердак вскарабкалась. Ничего не упустил?

– Не ожидали, что он милиционером окажется сначала, а потом те убийства с Серёгиным не соединили. Там – мент с пистолетом, тут – снайпер с карабином. Только вот недавно сообщили, что Серёгин и те два опера из одного оружия застрелены. Пока экспертизу сделали, пока кому-то в голову пришло сравнить…

Правильно всё майор с их милицейской точки зрения говорит. Пётра, однако, это не успокоило, а расстроило. Ключевая фраза: «пока кому-то в голову пришло сравнить результаты экспертизы». А был бы компьютер? Минута – и результат готов. Компьютеры есть, но набирать на них команды, пробивая перфокарты, дольше и муторнее, чем сделать все вручную.

– Хорошо, докладывайте.

Сел, глянул на выглянувшую из двери заспанную и зарёванную Кадри.

– Спасибо, майор, сочтёмся.

– Служу…

– Молодец, хорошо служишь. Иди, спи, мы тут тихонько будем. Давай, Виталик, излагай.

– Старший лейтенант Махамбет Нурпеисов, участковый небольшого городка Каскелен.

– Ну, это я уже знаю. Как задержали?

– Кадри выстрелила в последнюю секунду, он уже на спусковой крючок жал, – понурился майор. – Пуля под небольшим углом шла к крыше УАЗа, отрикошетило, но шума она наделала – рука у Нурпеисова дрогнула. Пуля из карабина «Лось» ушла правее и попала майору в плечо, он открыл дверь и бросился к УАЗу, но по трассе шла машина – она его сбила. Водитель тормозил, но до конца скорость не сбросил, Мишу подбросило – и на капот. «Москвич-412». Водитель совсем запаниковал, вывернул левее и чуть боднул УАЗик, потому вторая пуля вообще в воздух получилась. Тут младший лейтенант Бектуров на дорогу выскочил и стал из «макарова» стрелять в окно УАЗа. Не попал ни одной пулей из семи – и хорошо. Мы с капитаном Седых выскочили из второй машины и вытащили за ноги этого шакала. Попинали немного и связали. Ну, вызвали начальство. Вот сидели шесть часов, бумаги писали. Аж рука всё ещё дрожит. За всю жизнь столько не писал!

– На тоненького прошло, – огорчённо махнул рукой Пётр.

Он уже в общих чертах слышал, но вот только сейчас понял: просто огромное везение, что Маша жива. По горячим, так сказать, следам, пока пинали, мент этот сообщил, что целился в Машу Тишкову.

– Виноваты.

– Конечно, виноваты. Ничего, наука будет впредь. Стоит машина подозрительная – почему не проверили?