– Так думали – милиция, – повесил буйну голову.

– Милиция и оказалась. Стоп! Напомни мне завтра, вдруг забуду. У спецслужб номера в синий перекрасить.

– Так точно, есть напомнить.

– Ладно, чего уж, отдыхайте. Пойду пельмени есть.

– Пётр Миронович, вы прямо ни свет ни заря…

– Порадуете? Доброе утро, – полковник Танирберген Жалмагамбетович Жалмагамбетов, начальник УКГБ Алма-Атинской области, привстал со стула, протянул руку. Видно было, что всю ночь не спал. Занимался со стрелком.

На журнальном столике стояла пара стаканов, и пахло кофе. В тонусе себя держали «Большие братья». Второй брат, тот самый специальный специалист, что прилетел вместе с Петром, тоже в семь утра ещё – или уже – не спал: расположился за этим кофейно-журнальным столиком и чего-то писал на тетрадной страничке, не очень аккуратно вырванной.

– Сейчас Андрей Иванович заканчивает. Вместе и почитаем, – полковник был в полной форме, даже и фуражка на столе лежала.

Пётр перевёл взгляд на специалиста. Не было на нём ни белого халата, ни галстука-бабочки, ни пенсне отсверкивающих – не походил, одним словом, на врача-психопата-садюгу. Был «доктор смерть» в мешковатом стандартном для СССР тёмно-коричневом пиджаке и жёлтой нейлоновой рубашке; вместо бабочки имелся широкий коричневый галстук, но не в тон пиджаку – искрасна. Услышав своё имя, специальный специалист оторвал свой жаждущий крови взгляд от писанины и вымученно улыбнулся Петру.

– Пару минут…

– Сколько надо, столько и пишите. Давайте выйдем, товарищ полковник, в коридоре пообщаемся – не будем мешать работать человеку.

– Пойдёмте, только зачем же в коридоре – вон напротив кабинет зама, он пустой пока. Там и поговорим.

Кабинет и в самом деле оказался пустым.

– Вы, стало быть, на работе, а зам спокойно спит?

– Не знаю. Он в Караганде с уйгурами разбирается, ну, с беженцами. Они отказываются разделяться – требуют компактно вместе поселить, и мечеть сразу начать строить.

– А при чём здесь КГБ? – уйгуры и казахи из Китая вели себя и на самом деле по-разному: одни доверились властям и охотно выполняли все требования, а другие борзели, всё время выдвигали новые требования и выражали недовольство.

– Да вот, понимаете, там какой-то их религиозный лидер призывает идти в наши аулы агитировать за восстановление мечетей, обещает в каждую мечеть прислать муллу и всяких прочих священнослужителей.

– Даже так? И что собираетесь делать? – Пётр отвлёкся на неделю от переселенческих дел – а тут, оказывается, всё кипит.

– Разъяснить товарищу, что здесь СССР, а агитацией пускай идёт обратно в Китай заниматься, – полковник указал головой куда-то за окно.

– Да, здесь вам не там. Свяжитесь с вашими людьми. Лидера изъять, посадить в самолёт и выбросить на парашюте подальше за территорией Илийской республики. Если уйгуры начнут роптать, постреляйте поверх голов. Потом объясните, что у нас свобода вероисповедания, но насаждать свои порядки никому не будет позволено.

– Бузить ведь начнут.

– Точно. Нужно хитрее… Предложите отвезти его в Ташкент к какому-нибудь мусульманскому лидеру. Найдите фамилию, а потом всё равно выбросите на парашюте.

– Да, это сработает, думаю.

– Хорошо. Что известно по этому снайперу? – важнее сейчас.

– Много чего. Ну, во-первых, хочу вас успокоить: это одиночка. «Народный мститель», как он себя называет.

– Ни хрена себе! Чего я народу-то сделал? – замотал головой Пётр.

– Это у него с мозгами проблема. Он был организатором заготовки на территории нашей области наркотических веществ на основе индийской дикорастущей конопли. В том числе и сильнодействующих, таких как «пластилин» и гашиш. Ну и вот: ваше обращение к народу и предложение выплачивать премию за информацию о наркоторговцев, по его мнению, спутало ему все карты, разрушило всю цепочку, и теперь ему нужно подаваться в бега. Собрался он сбежать на Украину под чужим паспортом, а напоследок отомстить вам, то есть убить. Он не снайпер, а карабин с оптическим прицелом был им изъят у браконьера, но не оформлен и не сдан. Второй, из которого он и стрелял, уже без оптического прицела, принадлежал знакомому его отца – начальнику ДОСААФ области, бывшему подполковнику Михаилу Ильичу Шанойло. Автомобиль УАЗ принадлежит ему же.

– Так, понятно. «Мститель», значит. Ну, хорошо хоть, не международные террористы какие опять. Успокоили. А чего тогда специалист там пишет? – чуть расслабился Штелле.

– А мы решили и про все прошлые делишки его расспросить. Много информации и по взяткам, и по наркоторговцам в Алма-Ате и области. Часть устарела, но есть и очень полезная – вот Павел Павлович и оформляет разбивку со своих черновиков по степени важности и по преступлениям.

– Понятно. Тогда мне незачем всё это читать – главное вы сказали. Никакой международной банды, – Пётр впервые за сутки почувствовал себя не загнанным волком, а простым человеком. Присел на стул, задумался.

– Чайку, может? – полковник Жалмагамбетов прервал затянувшееся молчание.

– Нет, спасибо. Танирберген Жалмагамбетович, а как у нас с наркобарыгами? Помогает хоть объявленная премия?

– Ещё как помогает! Наркоманов практически всех выявили, сейчас в ЛТП их загнали. Но тут пообщался я со специалистами-медиками, говорят – практически бесполезно. Нужно разрабатывать методики лечения. В СССР их просто нет. С алкоголизмом тоже, по их мнению, борются странно: закрытие алкоголиков в ЛТП и принудительный труд без медицины ничего не даст, выйдут через пару лет или через год, да сразу побегут в вино-водочный.

– Это понятно – но хоть семьи пару лет отдохнут от товарищей. А где мы всяких наркобаронов содержать собираемся? Они и из лагеря ведь тропинку по доставке наркоты организуют.

– Есть у нас в Кустанайской области заведение одно… – полковник достал записную книжку и прочитал: – Колония основана приказом УВД Кустанайского облисполкома № 058 от 20.09.1961 года как ИТК-21 общего режима с лимитом наполнения 930 человек. В колонии действует радиоцех, там изготавливают блоки питания для Челябинского радиозавода. Есть швейный цех, в нём налажен пошив спецодежды для предприятий района, ещё недавно организован механический цех, там тоже производится изготовление комплектующих частей для предприятий района.

Месяц назад ИТК-21 преобразован в УК-161/3 с особым режимом, туда сейчас свозят со всего Казахстана особо опасных рецидивистов, в том числе и всех, как вы их называете, наркобаронов. Непросто им будет наладить туда доставку наркотиков. Зона в степи, рядом нет населённых пунктов. Уже даже прозвище к новой зоне прилипло. Называют урки между собой – «Чёрный беркут».

– Тысяча человек… А охрана? – тысяча? Это много или мало? А сколько всего в Казахстане преступников, которые уже три-четыре ходки имеют и точно не встанут на путь исправления? И чего с ними делать? Отбудут срок, выйдут и снова будут преступления совершать.

– Тоже почти тысяча. Особая ведь зона. Режим нужно обеспечивать, – вздохнул начальник КГБ области.

– Ладно, пойду я. С этим-то «мстителем», что будет?

– Суд будет решать, но тут не надо быть провидцем – на нём чуть не десяток трупов. Расстрелять надо.

– Легко отделается. До свидания, – Пётр вышел в придерживаемую полковником дверь и, задумавшись, похромал к выходу.