– Он не пассажир, – пробормотал Джим.

– Я слово давал за всех! Говорю в последний раз. Больше повторять не буду. Еще раз нечто подобное повторится, порубаю всех в капусту! Мы здесь все одна команда и должны быть готовы друг за друга жизнь отдать. Всё поняли, уроды?

«Уроды» втянули головы в плечи и что-то не совсем согласно промычали.

– Всё поняли?!! – зарычал Блад.

– Всё.

– Всё.

– Тогда взяли его под белы ручки – и в каюту. Столько времени из-за вас потерял, придурки! – Взбешенный капитан в выражениях не стеснялся.

Фиолетовый зашевелился на полу, открыл глаза и попытался сесть. Гном кинулся к нему на помощь.

– А эта где? – сонно хлопая глазами, спросил штурман.

– Кто – эта? – склонился над ним Блад.

– Зверюга. Черная такая. Пасть разинула, и на меня. Больше ничего не помню.

– Наверно, уже далеко. Встать можешь?

– Вроде. – Штурман встал, потряс головой, потер пальцами глаза. – Я что, спал?

– Да еще как, – закивал Джим. – Едва разбудили.

– Всем вернуться на места и продолжить работу, – жестко сказал Пит. – И все делать бегом. Время не ждет. Джим, дай сюда томагавк. Нечего изображать индейца.

Отняв у юнги топор, капитан поспешил обратно в рубку. У него вдруг появилось ощущение, что скоро что-то произойдет. Еще до начала консервации произойдет. И это ощущение надвигающейся беды заставило его шевелить ногами. Шестое чувство не обмануло Блада. Пока он отсутствовал, ситуация в рубке изменилась. Пульт наполовину ожил. На нем тревожно мерцала сигнальная лампа, отбрасывая отблески на стены и потолок, а на инфопанели высвечивалась уже совсем другая надпись:

ТРЕВОГА! Резкий скачок потребления энергии в скачковых двигателях. Всем пассажирам и членам экипажа занять места в спасательных шлюпках. До взрыва осталось 0 ч. 5 м. 18 с.

И шел другой отсчет!

Сердце Блада ухнуло вниз. За оставшееся время никому не успеть добраться до спасательных шлюпок.

– Думай, башка, картуз куплю! – треснул себя по голове Питер, пытаясь выбить из нее хотя бы одну идею.

На коммуникатор Блада пришли сразу три голограммы от поисковых групп. Они были недостающими для создания объемной схемы пятидесяти ярусов центральной части корабля, и она развернулась перед ним во всем великолепии. Капитан лихорадочно сканировал взглядом схему, пытаясь зацепиться хоть за что-то, и ему это удалось!

– Болван! Как же я раньше это не заметил? – простонал Блад, отметил нужную точку на плане, выскочил из рубки, за каким-то чертом прихватив с собой отнятый у Джима топор, и помчался что есть духу вдоль по коридору, торопливо связываясь со своей командой на ходу.

– Все поисковые работы свернуть. Пассажирам немедленно вернуться в рубку. Всем членам экипажа в двигательный отсек. Бегом. Это срочно!

«Идиот, – мысленно проклинал себя Блад на бегу, – такой ерунды не заметить! Все же было на виду!»

Да, будь на месте артиста обычный инженер-конструктор или просто человек с хорошим пространственным воображением, сразу бы заметил, что габариты двигательного отсека, указанного на схеме плана эвакуации, не соответствуют габаритам помещения, из которого пропали двигатели. Оно вообще было инородным телом на этом гигантском корабле.

Блад мчался во весь дух, мысленно отсчитывая оставшиеся до взрыва секунды и проклиная гигантские размеры корабля. Он оказался ближе всех к отсеку, а потому ворвался в него первый, уже слыша за спиной встревоженные голоса Гиви, штурмана и Джима, галопировавших по коридору. Подскочив к стене, капитан выхватил шпагу, заставил ее сиять и вырубил огненным клинком в ней дверь. Кусок металла с оплавленными краями рухнул ему под ноги. Блад без раздумий перепрыгнул через него, ринулся в пролом и сразу оказался в мире гигантских механизмов, назначения которых не понимал. Впрочем, они капитана не волновали. Его целью были сиротливо лежащие в самом дальнем углу скачковые двигатели. В глаза сразу бросился раскалившийся почти до малинового цвета силовой кабель, питающий движки.

И тут завыла сирена.

– Всем срочно покинуть корабль, – проскрежетал механический голос, до взрыва осталось десять… девять…восемь…

– Заткни хлебало!!! – проорал взбешенный капитан.

– …пять… четыре…

Блад прекрасно понимал, что не успеет добежать и в отчаянии со всей дури, практически не целясь, метнул вперед топор.

– …три… два…

Его учили на спецназовца, ножи метать без промаха умел, но на индейца Блада не учили. Тем не менее заточенное об кафель до остроты бритвы лезвие попало точно в цель, с хрустом перерубило раскаленный кабель. Яркая вспышка ударила по глазам, и наступила тьма…

– Глазам своим не верю! Капитан, корабль стал прежним! – Штурман окинул взглядом двигательный отсек с порушенными переборками и уставился на движки. – Три двигателя! Так вы, выходит, не шутили, капитан? Работали все три?

– Как видите, – пожал плечами Блад.

Гном выдернул за рукоять топор, застрявший в переборке.

– Кэп! Ты только посмотри, он даже не расплавился.

Капитан засунул шпагу в ножны, взял в руки топор. Сталь после взрыва приобрела серый оттенок и покрылась мелкими прожилками замысловатых узоров. В холодном оружии Блад разбирался и сразу распознал металл.

– Булат…

– Умели в древности делать томагавки, – уважительно кивнул гном.

– Кэп, дай поносить, – начал канючить Джим.

– Детям оружие доверять опасно.

– Так ведь это я его точил!

И тут в машинном помещении появилась Нола.

– Господа, вас в рубке ожидают пассажиры. Они очень взволнованы и жаждут с вами пообщаться.

– Ну наконец-то ты заговорила, – обрадовался Питер.

– Пришлось кое с кем разобраться, чтоб голос вернуть. Да, капитан, как только освободишься, загляни в свою каюту. Есть приватный разговор.

– Ну это уже слишком! – разозлился Гиви.

– Вот дорастешь до капитана, докладываться буду тебе лично, шалунишка, – рассмеялась Нола и повернулась к Бладу. – А ты там с пассажирами давай недолго. Я буду ждать… я буду очень ждать… – Прелестница томно вздохнула, послала воздушный поцелуй капитану и растворилась в воздухе, на прощанье игриво вильнув бедром.

– Оу-у-у… – простонал Джим, – …кэп, я тебе завидую. Все-таки хорошо быть капитаном.

– Так, Гиви, – решительно сказал Блад, – как только выдастся свободная минута, сядешь за пульт и прочистишь своей красотке программные чакры, пока нашему юнге окончательно башню не снесло.

– Да, – кивнул штурман, – такая программа для корабля, где столько мужиков… – Фиолетовый замялся.

– И всего одна девушка, опасна, – закончил его мысль Блад. – Очень хорошо, что мы сейчас одни и речь зашла об этом. Узнаю, что кто-нибудь начнет приставать к Алисе со всякими непристойностями, – Питер в упор посмотрел на юнгу, – ноги из задницы выдерну и пришить назад не дам!

– Чё сразу я-то, кэп! – возмутился Джим.

– На воре шапка горит, – усмехнулся Блад. – Знаю я, какие мысли в твоем возрасте в голове бродят. Сам когда-то такой был. Все в рубку! Надо разобраться, куда нас после аварии занесло.

Теперь путь до рубки много времени не занял. Там их ждали взволнованные пассажиры.

– Капитан, мы слышали странное объявление. – Лепестков протер очки, нацепил их на нос и убрал платок в карман. – Что-то насчет взрыва и… Ой, а зачем вам томагавк? – Сергей Павлович уставился на топор.

– Вы не поверите профессор, но он всем нам только что спас жизнь. Я использовал инструмент по назначению, и корабль пришел в норму. Все уже в порядке, – успокоил Лепесткова Блад. – Неисправность устранена, и, как видите, обошлось без потерь.

– А как наши зверушки? – тревожно спросила Алиса. – Среди них тоже нет потерь? Папа, надо пойти проверить.

– Нет смысла бежать далеко, – тормознул девчонку Блад, – Нола!

В рубке появилась гнома.

– Капита-а-ан, я тебя жду в каюте, – капризным тоном заявила голограмма. – Разговор должен быть приватным.