«Это словно какая-то магия, волшебство, как называют ее в сказках», — подумал Страд, чувствуя, что тяжелый душевный груз с каждой минутой теряет в весе.

Несколько раз вспоминались слова мастера Селлера о том, что и для мракоборца воспоминания о пережитом не проходят бесследно. Значит у Дролла на душе тоже висит груз, только весит он гораздо больше, поскольку Страд обзавелся этой тяжестью всего за несколько месяцев, а его наставник наполнял собственную память страшными моментами долгие годы.

«И ведь ему не с кем поделиться тем, что скопилось в душе за это время», — от таких мыслей становилось очень тоскливо и больно. Дролл, каким бы коротким ни был срок знакомства с ним, успел стать для Страда родным человеком, и понимать, что тот мучается, было невероятно тяжело.

— Ты настоящий герой, Страд, — неоднократно говорила Лори, когда он заканчивал очередную историю. — И все, кто тебя окружает. Мастер Дролл, мастер Селлер, Ари… Разве что Намус настоящий подлец.

Страд хотел было сказать, что толстяк-прозреватель здесь, на «Стальном левиафане», но тут же передумал. Встречи с Намусом девушка наверняка не избежит, но хотя бы не будет знать, кто это.

Жизнь на судне кипела, однако, что удивительно, напряжение, которое должно было бы вызывать предстоящее испытание, почти не ощущалось. Тренировались на палубе мракоборцы, несколько раз в их занятиях участвовал и Страд. В трапезном зале всегда было многолюдно, шумно и весело. По вечерам, когда темнело, кое-кто из магов устраивал настоящие представления, где обыгрывались известные всем и каждому истории, а роли исполняли созданные при помощи чародейства персонажи. Прямо в воздухе, перед носом корабля, они совершали злодейства и подвиги, спасали друг друга, сражались с чудовищами, пускались в дальние путешествия…

«Совсем как мы, — думал в такие моменты Страд. — Идем навстречу смертельной опасности, но совершенно не боимся. Каждый день словно праздник. Удивительно».

Он поделился этими мыслями с мастером Селлером, когда в очередной раз увидел его на палубе.

— На самом деле, не так уж это и удивительно, — задумчиво ответил целитель-прирожденный. — Гораздо хуже было бы, если бы мы полностью погрузились в предстоящее дело. Тогда каждый бы замкнулся в себе, и здесь царила бы совсем другая обстановка. Начались бы ссоры, возможно, кто-нибудь бы даже запаниковал, стал бы требовать, чтобы его вернули домой. Сам понимаешь, в таком случае все дело оказалось бы обречено на провал. Но на наше счастье, все иначе. Разум — крайне сложный, хоть и неосязаемый механизм. И временами он способен защитить нас, как это сейчас и происходит. Да, мы движемся навстречу смертельной опасности, каждый прекрасно понимает, что может не вернуться. А потому стремится заполучить от жизни как можно больше радостных моментов. Наверстывает то, что рискует упустить навсегда. Понимаешь?

Страд в ответ кивнул, признавая правоту мастера Селлера. С тех пор как «Стальной левиафан» покинул Траттэл, он много раз замечал за собой, что отчаянно гонит мысли об острове Ламирэльи и всех трудностях, которые там ждут. Ему хотелось любоваться морем, смотреть на занятия мракоборцев, тренироваться самому, изучать интересные книги, проводить время с Ари. А теперь он познакомился с Лори, что еще больше отодвинуло предстоящее испытание на задворки сознания. Оно казалось бесконечно далеким, хотя каждый день, каждый час, каждая минута приближали судно к зловещему клочку суши.

Оставаясь один, Страд пытался пробудить в себе дар прозревателя — заглянуть в будущее и узнать хотя бы что-то о том месте, куда направлялась маленькая армия во главе с Правителем Баумэртоса. Однако все было тщетно.

«Значит, придется ориентироваться на месте, — с неохотой признал Страд. — Это намного усложняет дело, однако иначе никак».

Он понимал, что в неудаче нет ничего страшного, поскольку краем уха слышал, что и прозревателям-иноземцам также не удалось ничего узнать об острове Ламирэльи, кроме его местоположения. Однако все равно ощущал отголоски вины.

Сейчас Страд опять был на палубе, надеясь увидеть Лори. Однако вместо девушки к нему подошел Дролл. Выглядел мракоборец задумчиво, и Страд понял, что тот хочет о чем-то поговорить.

— Нам предстоит плыть еще около недели, — без предисловий начал Дролл, — и Правитель решил устроить небольшое мероприятие среди молодых мракоборцев. Своего рода турнир. У нас есть пятнадцать человек, не хватает одного, и я предлагаю тебе поучаствовать. Как ты на это смотришь, Страд?

«Меряться силами с мракоборцами?» — Страд растерялся. Да, он понимал, что за время знакомства с Дроллом стал гораздо сильнее и даже выдержал испытание магической блокадой, которое проходили не все взрослые боевые маги, но…

— На самом деле, ничего, с чем бы ты не сталкивался, там не будет, — продолжил наставник, видя на лице Страда сомнения. — Турнир состоит из четырех этапов, на каждом из которых участники поодиночке сражаются с фантомами. Сначала с двумя, где из шестнадцати человек мы выберем восьмерых — тех, кто одолеет своих противников быстрее и грамотнее. На втором круге каждому предстоит справиться с тремя фантомами. В полуфинал войдут четверо и будут биться против пятерых фантомов, а двое финалистов — против семерых. Дома у тебя был опыт боя с пятью фантомами, кроме того, ты сражался и с порождениями Червоточины, которых иной раз оказывалось гораздо больше. Так что, по моему мнению, у тебя есть все шансы проявить себя, а возможно и выиграть.

— Пожалуй, — задумчиво ответил Страд. Растерянность постепенно уходила, уступая интересу и азарту.

— Вот и хорошо. Турнир состоится завтра в полдень здесь же, на палубе. Соберется почти весь экипаж, в том числе и дочь мастера Лориана. Думаю, это будет для тебя дополнительным стимулом.

Страд почувствовал, как запылали щеки, и постарался сохранить невозмутимый вид.

— Честно говоря, — продолжал мракоборец, добродушно глядя на него, — я рад, что вы познакомились. Тебе скоро семнадцать лет, пора налаживать отношения с противоположным полом. Это сделает твою жизнь гораздо ярче. Тем более я вижу, что и со стороны Лори к тебе есть интерес. Она хорошая девушка, и я бы не стал ее упускать.

Никогда прежде Дролл не говорил на подобные темы, и Страд еще больше смутился. Но вместе с тем и задался вопросом: а как обстоят дела с личной жизнью у самого наставника? Он никогда не видел, чтобы тот встречался с женщинами. Да и было ли у мракоборца время на любовь? Дролл отправлялся то на одно задание, то на другое, сражался с тварями из Червоточины, потом…

Страд не хотел вспоминать, но перед мысленным взором все равно возник жуткий металлический лежак и истощенный наставник с дымящейся раной в груди, балансирующий между жизнью и смертью. Усилием воли он отправил жуткую картину на задворки сознания и решил, спросит у Дролла о его отношениях с противоположным полом, когда Ламирэлья и Червоточина останутся лишь воспоминаниями.

— Если ты проявишь себя на турнире, то еще больше впечатлишь Лори, — после небольшой паузы добавил мракоборец.

— Да, вы правы, — ответил Страд, — Лори замечательная, и мне хорошо, когда она рядом. Я согласен участвовать в турнире. Вы можете потренировать меня сегодня? Чтобы я был готов.

— Думаю, сегодня тебе лучше не тратить силы. Я советую просто вспомнить наши тренировки, всех фантомов, с которыми ты бился, и сам ход сражений. Переживи эти бои еще раз, в собственной памяти.

В ответ Страд задумчиво покивал, а в голове у него уже возник образ первого фантома — того самого, благодаря которому мракоборец Дролл и согласился взять ученика.

Страд проснулся от того, что его едва не вышвырнуло с лежанки. Тут же голову наполнило ревом и стоном металла. Все вокруг ходило ходуном.

— Плохо дело, — Дролл, словно из ниоткуда, возник рядом. — Мы попали в шторм.

Сонливость тут же исчезла. Ее будто смыло бушующей снаружи водой.