— Скорее всего, так и будет. К тому же, мы не можем быть полностью уверены, что уйлы именно чем-то напуганы и сейчас спасаются. Может быть, они просто мигрируют, а беспрестанными криками поторапливают отстающих.

Девушка в ответ задумчиво покивала. Некоторое время она молчала, потом тихонько спросила:

— Как ты думаешь, могут ли среди морских обителей быть порождения Червоточины? Все же Янтарное Яблоко огромно, и черное облако может возникнуть где угодно, вдали от городов и деревень. В лесах, горах, здесь, — она кивнула за борт.

— Сложный вопрос, — Страд потер подбородок. — Учитывая происхождение Червоточины, мне кажется, что это маловероятно. В ее природе лежит черная магия безумного Творца, который хотел, чтобы от полчищ тварей страдали именно разумные существа. Поэтому, скорее всего, Червоточина появляется исключительно там, где живем мы. У нее… своего рода чутье на нас.

Закончив, Страд передернул плечами. От собственных размышлений стало жутко. Лори тоже помрачнела и опустила взгляд.

— Мы ведь справимся? — осторожно спросила она. — Сможем победить Ламирэлью?

— Одного Творца мы уже одолели. Знаешь, когда он только появился, первое, что мне захотелось сделать, — просто сбежать. Я никому в этом не признавался, даже себе. Мне попросту не верилось, что такого гиганта, жуткого, сильного, обладающего неведомой магией, можно победить. Но вместе мы совершили невозможное. Конечно, все силы Венкролла уходили на то, чтобы формироваться. Он почти не отвечал на наши атаки, — перед глазами возникло черное облако, созданное Творцом-монстром и погубившее немало жизней, а затем и Червоточина, из которой появлялись зеленые паукообразные твари. — Лишь дважды…

— Но ведь Ламирэлье не нужно формироваться. Она в своем теле. Просто находится в плену и вынуждена порождать монстров. Мне кажется, она гораздо сильнее, чем Венкролл.

— Возможно. Но не факт, — увидев на лице Лори недоумение, Страд поспешил продолжить: — Понимаешь, Венкролл ведь искалечил Лами. Перестроил саму ее суть настолько, что она не может ни спастись, ни прекратить эту бесконечную череду появлений Червоточины. Поэтому не исключено, что добравшись до острова, мы найдем совершенно беспомощное существо, которое с благодарностью примет смерть от наших заклинаний. Для Ламирэльи это будет конец мукам. Скажу честно, я очень надеюсь именно на такой исход, — тихо добавил Страд.

Около минуты молчали, затем Лори тихо спросила:

— Наверное, ты прав. Но… Ты не думал, что нам, может быть, не понадобится убивать Ламирэлью? Вдруг мы сможем ей помочь? Вернуть силы и прежнюю суть — суть Творца. Это было бы гораздо лучше.

— Не спорю. Но ты ведь не хуже меня понимаешь, насколько сложна подобная задача. Да и возможно ли вообще ее решить — тоже неизвестно. Ламирэлья — Творец, а мы всего лишь те, для кого она трудилась. По сравнению с ее силами наша магия — не более чем фокусы каких-нибудь базарных шутов. Прости, это, наверное, звучит очень резко, но так и есть.

— Ты прав, не извиняйся. Просто… — Лори замялась и в смущении опустила голову. — Да, я не была на том собрании, обо всем мне рассказал папа. Но даже его рассказа мне хватило, чтобы полюбить Ламирэлью. Она ведь не виновата абсолютно ни в чем. За что ей такое?

Страд не знал, что ответить. Он мог лишь покачать головой, с виноватым видом глядя на Лори.

— Прости, Страд, я завела разговор совершенно не туда, — девушка словно бы спохватилась и даже отступила на пару шагов. — Иногда на меня находит.

— Все в порядке, не извиняйся. Честно говоря, мне тоже очень жалко Ламирэлью. Она хотела просто жить и дарить миры множеству других живых существ. Но ее очень жестоко обманули.

Больше всего Страд боялся, что Лори расплачется. Ему совершенно не хотелось огорчать девушку. Нужно было выводить разговор из грустного русла, но он не знал как. К счастью, Страда выручили.

Правитель, едва появившись на палубе, сразу заметил его и Лори и пошел к ним.

— Ну что, ребятки, беседуете? — с добродушной улыбкой спросил он, как только Страд и Лори поклонились. — Это замечательно, однако сейчас я вынужден вас прервать. Пришло время провести оставшиеся два этапа нашего турнира. Страд, — главный прирожденный Баумэртоса посмотрел ему в глаза, — я искренне желаю тебе удачи. Бой с пятью монстрами сразу — серьезное испытание, но я верю, что ты справишься.

Вновь экипаж «Стального левиафана» образовал круг, превратив часть палубы в подобие арены. Дролл вышел вперед и вызвал первого из четверых полуфиналистов — Мефдорла. Едва тот встал в центре, как мракоборец создал фантомов.

Уродливые рептилии с буро-зеленой шкурой, покрытой слизью, яростно зашипели, едва появившись. На маленьких головах не было ничего, кроме широких зубастых пастей. Передние лапы — длинные, с хорошо развитой мускулатурой — едва не доставали до палубы, массивное туловище защищали многочисленные костяные шипы разной длины. Опору монстрам создавали задние лапы, на удивление короткие и тонкие.

«Вот и слабое место тварей», — подумал Страд, решив, что первым делом попробовал бы посечь конечности чудовищ невидимыми клинками.

Того же мнения придерживался и Мефдорл.

Ему хватило одного заклинания, чтобы лишить задней лапы ближайшую тварь. Та взревела, завалилась на бок и тут же ползком устремилась к мракоборцу. А вслед за ней кинулась и остальная четверка.

Некоторое время Мефдорл успешно отступал. Однако травмированная нога дала о себе знать, и после каждого рывка подальше от врагов мракоборец хромал все сильнее.

«Бедняга», — Страд покачал головой, сочувственно глядя на Мефдорла.

К счастью, стоявшие позади выбывшие мракоборцы наблюдали за сражением молча, без едких замечаний.

Мефдорл, тем временем, понял, что мучить собственную ногу и дальше нельзя. В очередной раз оторвавшись от тварей, он создал воздушный щит. Однако на сей раз полупрозрачный заслон был куда большего размера и имел оранжевый оттенок.

«Это что-то еще более сложное», — понял Страд — и спустя несколько мгновений убедился в собственной правоте.

Едва первая тварь попыталась пробиться сквозь защиту, как послышалось шипение. Страд увидел, как на передних лапах монстра появились темные пятна ожога. Ощутив боль, тот заверещал и отшатнулся, едва не сбив сородичей. Тем же не было никакого дела до пострадавшего собрата. Чудовища видели цель и желали одного — добраться до нее и убить.

Один за другим монстры налетали на магическую преграду. Получали все новые ожоги, отшатывались — чтобы через несколько секунд вновь атаковать. Добавленное к воздушному щиту обжигающее заклинание действовало: Страд видел, что лапы тварей попросту истерзаны. Однако этого было явно недостаточно, и с каждой минутой шансы ушедшего в глухую оборону Мефдорла таяли.

«Если он не предпримет ничего нового, то проиграет», — Страд с тревогой следил за выдыхающимся мракоборцем. Даже сам по себе воздушный щит отнимал немало сил, а в сочетании с другим магическим приемом буквально высасывал из Мефдорла энергию.

Зрители следили за загнавшим себя в ловушку мракоборцем в полном молчании. Лишь верещали твари, пытающиеся пробиться сквозь защиту. Мефдорл потратил уже столько сил, что едва переставлял ноги, а пятерка его противников, несмотря на жуткие раны на лапах, двигалась с прежней скоростью. Страд не сомневался: даже если чудовища лишатся лап, то не прекратят попыток достать мракоборца. Будут таранить щит головами, и, в конце концов, одному из них улыбнется удача…

Так и случилось. Но гораздо раньше, чем хотя бы одна из тварей потеряла конечности. Мефдорл окончательно выдохся, щит исчез, и монстры кинулись на добычу. Страду в это мгновение показалось, что он вот-вот услышит жуткие звуки терзаемой плоти, но вместо этого фантомы исчезли, так и не нанеся ни одного удара.

Как только это произошло, Мефдорл грохнулся на колени. Дролл поспешил к нему, присел рядом, что-то спросил. Молодой мракоборец кивнул и заставил себя подняться. После чего покинул поле боя.