После тех переговоров я вернулась в гостиничный номер за полночь и без сил рухнула спать, укутавшись в два теплых одеяла, чтобы за ночь не задубеть, ибо температура, несмотря на старания техников, работающих в котельной, опускалась до плюс десяти.

И как они с такими холодами тут живут? У-у-у, хочу назад, в тепло! И еще эти белые ночи — приходилось все окна занавешивать, чтобы свет не мешал.

И потому было удивительно, когда солнечный луч ударил в глаза, заставив поморщиться и отвернуться, накрывая одеялом лицо.

Или все-таки забыла задернуть шторы?..

Но потом кровать заметно просела, а мне на макушку легко опустилась рука, аккуратно поглаживая, неуверенно и с долей опаски, будто хищника гладили.

Карта отметила белую точку. А я отгадала — Ниджи.

Он должен был прибыть и забрать меня на Арселию, как раз закончив проверку нескольких Баз по пути.

Только он что-то рано, раньше обеда не ждала…

И… стоп! Он, что? Гладит меня по волосам и перебирает их?

Я невольно дернулась, ощущая, как чужие пальцы замерли, но, не заметив изменений, парень продолжил гладить по голове.

Зачем?..

Хоть и не подавала виду, что проснулась, точнее понимание факта мигом скинуло всю сонливость, но лихорадочно пыталась сообразить, зачем он меня гладил?

Вариантов несколько, и все они безобидны, но почему я тогда разволновалась?..

В этом же нет ничего плохого, так ведь? Мы уже порядком около месяца нормально не виделись, поскольку его работа была на юге, а я застряла на севере. Может, он просто соскучился? Когда я с Учителем долго не вижусь, то он меня гладит и обнимает при встрече. И я его тоже.

Хм-м…

Тогда ясно!

Он просто не хотел потревожить мой сон, поэтому так легко и гладил!

Я заерзала в своем теплом коконе из одеял, пытаясь распутаться из них. Ниджи отдернул руку, прекращая гладить, но помог мне выбраться из ловушки, просто дернув за другой конец. Волна холодного воздуха пробралась, коснувшись кожи и вызвав мурашки. И я невольно потянулась назад к одеялам, набросив одно из них на плечи и, наконец, обернувшись к Ниджи. Парень старательно сдерживал смех, хотя в синих глазах он спокойно читался, а губы так и кривились.

— Здравствуй! — я радостно поприветствовала и улыбнулась. А после прыгнула на него, обнимая за шею и утыкаясь носом в нее.

М-м-м, холод и хвоя. Приятный запах.

Реакция Ниджи оказалась странной. Кажется, он не ожидал от меня такого порыва, и я ощутила, как он резко выдохнул, замер на пару секунд, в конце крепко прижал к себе, будто куда-то исчезну, и опустил голову мне на плечо.

Так тепло и спокойно.

Аж снова спать захотелось.

— А я малину привез… — глухо раздался голос Ниджи.

— Здо-орово. Спасибо! — чуть отстранилась от парня, а он поднял голову, внимательно рассматривая, как я улыбалась.

Ниджи улыбнулся в ответ и с долей неохоты разжал объятья, позволяя мне отстраниться.

Снова пробрался холодный воздух, заставив поежиться и недовольно пробурчать насчет кошмарного острова.

Наконец я его покину.

Лаборатория встретила холодом и пустотой. Хотя в этом блоке на данный момент работали всего два человека, ведя больше наблюдения и следя за состоянием тех, кого им вверили.

Я бесшумно пробиралась к двум мужчинам в халатах, которые о чем-то тихо переговаривались около рабочего стола, где разбросаны бумаги. Кинула взгляд на три металлических бассейна вдоль стены, затем на колбы с прозрачной жидкостью у другой — они были пусты. Те, о ком заботились ученые, спрятаны в специальный инкубатор в соседней комнате, где всегда царили полумрак и легкая таинственная тишина.

— Добрый день, — поприветствовала ученых, которые вздрогнули, прерывая спор и обернулись, разом дружелюбно улыбнувшись.

— Ваше Величество! — они поклонились, и от их дуэта отошел старший, он же ведущий специалист Уинн.

Ассистент Тарс вернулся к бумагам, не влезая.

— Как у вас дела? — нейтрально спросила я, а мужчина поравнялся и пригласительно махнул рукой в соседнее помещение.

— Все также удивительно, — расплылся в улыбке ученый и поспешил открыть дверь передо мной, пропуская вперед, в полумрак. — За ними очень любопытно следить.

— Никаких трудностей больше не было? — все в том же тоне спрашивала.

Хоть мне и отчитывались каждую неделю, но не была тут лично уже три месяца.

— Нет-нет, после ваших советов, мы поняли в чем проблема. И это удивительно! И очень интересно следить за представителем иной расы! — он эмоционально взмахнул руками. — Я очень горд, что смог участвовать в создании!

Я покачала головой, сохраняя образ королевы, а мысленно вздохнула.

Это же как интересно-то было!

Вообще, вся идея с искусственно выращенными детьми открыла перед собой столько сложностей, вопросов и… удивительных ответов, которые создали еще больше вопросов.

Отчасти Дракон был прав.

Дети моря — не люди. И хоть они успешно скрещивались с другими расами, но… от этих рас они перетягивали все самое лучшее себе, потомкам, и закрепляя на себе.

Джаджи замахнулся очень сильно, но если бы не этот замах, то мы бы не узнали многого.

Например, сколько бы они не пытались зачать из наших образцов детей, всегда выходили близнецы. Поразительно, да? Да! Но… дети не проживали и трех недель. Погибали, сгорали.

Спустя два месяца после свадьбы Джаджи вызвал меня и сдержанно объяснил всю ситуацию.

Я тогда вспоминала все, что слышала от Дракона о нашей расе, все, что читала в библиотеке Гильдии, все, что рассказывали Мария и Орфео.

Паззл начал складываться.

Мне захотелось рассмеяться.

Я попросила, чтобы меня отвели в лабораторию, где и держали детей.

Там в трех инкубаторах, по два в каждом, хранились эмбрионы. Но я их не разглядывала, хотя прозрачные крышки позволяли это сделать. А просто завалила вопросами Уинна.

Какие реакции?

Что они делали?

Когда начинались сложности?

Статистика?

И это только малая доля, но и с этим можно было работать.

Из полученной информации мы долго пытались создать рабочие теории, засев в лаборатории на пару дней точно, пока я, сама не понаблюдав за происходящем, с сожалением не приняла реальность.

Дракон снова оказался прав.

А я видела все своими глазами.

Вывод был прост и тяжел.

Наследственность у детей моря отличалась от обычных людей — старший ребенок всегда брал черты отца, младший же у матери, но остальные дети, если такие появлялись в семье, уже шли только в отца.

А тут происходил сбой — плод рос и поглощал особенности соседа. Этим самым убивал собрата, и после умирал сам. Сгорал. Не в прямом смысле в огне, а просто перегорал. Не было того самого баланса, который рождается между представителями детей моря.

Все потому, что у человека и дитя моря только один ребенок всегда. А у пары детей моря могут быть и близнецы, и двойняшки. И наследственность Ниджи внесла такой вот сбой.

Честно, вариантов, как обойти это, не было. Если только искусственно не убить один эмбрион, чтобы второй развивался. Но это крайний вариант. Самый сложный — опять влезать в генетику.

И решил все один случай.

Как раз этот самый ассистент Тарс, который и вошел в комнату с папкой и ручкой, пока мы все сидели загруженные. У него был слегка взъерошенный вид и растерянный взгляд.

Он сообщил одну новость — одна из пар эмбрионов двойня. Не близнецы, как мы полагали.

И мы мгновенно ухватились за шанс.

Эмбрионам было четыре недели, почти. И они ничем не выделялись, если бы не статистика, которая велась на аппаратуре, следившей за состоянием будущих детей.

Уровень одного из плодов был критическим, тогда как второй стремительно поглощал силу.

Вроде все то же самое, как и у их соседей.

Интуиция шептала, что время уходило как песок сквозь пальцы и надо было что-то предпринимать, пока мы и их не потеряли.

У них был шанс.