Внезапно Лотару показалось, что ветер, который налетал из пустыни и обдувал их, стих. И трава перестала посвистывать. И где-то очень далеко улегся рев какого-то хищника, может быть, идущего за солдатами.
– Мне кажется, на этот раз у них вообще добычи не будет, – произнес Сухмет.
Желтоголовый посмотрел на южную часть дороги. На ней появились четыре неторопливо шагающие фигуры. Хотя Лотар и ожидал их, ему понадобилось напрячь свое восприятие, чтобы увидеть их. Было в них что-то, отчего они оставались не очень заметными, хоть и трудно представить себе что-нибудь более четкое, чем черные силуэты с островерхими капюшонами в ясный солнечный день.
Они двигались так, что даже колокольчик не звякнул в сознании Желтоголового.
– Быстро идут, – сказал Сухмет, – миль семь в час. А кажется, едва передвигают ноги.
Лотар боялся слишком явно обращать к цахорам свое магическое внимание. Это было странно. «Все дело в том, – решил он, – что они превосходят меня по всем статьям».
– Даже если бы я был в лучшей форме, я бы не справился и с самым слабым из них, – прошептал он.
– Ну, не стоит себя так недооценивать, господин мой, – процедил Сухмет. Почему-то сейчас он мог говорить только сквозь зубы, как будто испытывал сильную боль.
Армия подошла к подножию холма, на котором сидели Лотар с Сухметом. Цахорам оставалось пройти до холма не более трех сотен шагов, когда передовые всадники увидели их и остановились.
– Почему у этих, – Сухмет кивнул на колонну солдат, – нет охранения?
Лотар пожал плечами:
– По своей территории идут, имеют надежные данные, что противника тут нет, а мелкие шайки им не страшны, или отсканировали территорию с помощью магов – мало ли почему?
Цахоры даже не сбились с шага, словно на мили перед ними расстилалась безлюдная пустыня.
Впереди колонны выскочил офицер. Он отъехал от первого ряда всадников на полсотни шагов, привстал в стременах и что-то закричал на местном гортанном наречии. Один из цахоров поднял руку, все Капюшоны тут же остановились. Тогда первый цахор заговорил. Это было скорее шипение, чем речь, но от его голоса по спине Лотара прошел озноб, словно от струи ледяной воды.
Офицер оглянулся назад, на бойцов, деланно рассмеялся и что-то выкрикнул. Он хотел сказать что-то презрительное, может быть, даже оскорбить, но не успел. Идущий самым последним цахор вдруг скользнул вперед, оказался рядом с всадником, прежде чем тот успел развернуть лошадь, и одним ударом невесть откуда появившегося в его руке меча разрубил офицера – Лотар не поверил своим глазам – поперек туловища!
По рядам солдат прошел ропот, потом офицеры вдоль всего строя принялись выкрикивать команды. Отряд из центра колонны пошел налево, задний отряд – направо. Через три, максимум четыре минуты перед четырьмя Капюшонами стоял правильный фронт отлично обученной регулярной армии.
– Солидно готовятся, – заметил Сухмет одобрительно.
– Кто-то решил задействовать всех для разминки.
Тогда один из цахоров – Лотар решил, что это Жмарун, – сказал во весь голос:
– У вас еще есть возможность уйти. Мы не в обиде на всех за глупость одного…
Он тоже не успел договорить, как строй солдат качнулся и пошел вперед. А всадники, получив, вероятно, особый приказ, зашли сзади, чтобы добивать тех Капюшонов, кто попытается бежать.
Но цахоры не побежали. Они лишь скинули с плеч маленькие легкие сумочки.
Потом началось что-то невероятное. Сотня стрел взвилась в воздух, понеслась вперед, но вдруг шумно, словно ударившись в металлический лист, осыпалась на землю. До цахоров не долетела ни одна. Стрелы, что были выпущены наиболее ретивыми лучниками вдогонку первому залпу, тоже свалились на песок, не приблизившись к цели даже на треть.
Тогда мерно шагающие вперед солдаты чуть сбавили шаг, в десятке точек строй на мгновение разошелся, и вперед выступили странные на вид люди – без доспехов, в длиннополых одеяниях, с диковинными приспособлениями в руках.
– Ого, десять магов такое могут себе позволить… – проворчал Сухмет, но уточнять не стал.
Маги приняли было позы вызывания, но вдруг один из них обхватил голову и покатился по траве. Потом второй… Не прошло и минуты, как все маги лежали неподвижно, тела их стали синими или черными, от одного поднимался дым.
– Отбойная магия, очень сложный трюк, – пробормотал Сухмет.
Вдруг за рядами солдат кто-то провизжал команду невероятно тонким голосом. Солдатам, похоже, этот голос был знаком, и боялись они его больше, чем врагов, даже таких непонятных, как цахоры. Они сбились с шага и бросились вперед. Всадники тоже сделали движение, словно бы собирались атаковать, но их кто-то приостановил, чтобы не потоптали своих.
Потом три атакующие манипулы практически столкнулись в одной точке, в центре которой стояли четыре мрачные черные фигуры. И началось что-то такое, чему Лотар не мог даже подобрать слов.
Солдаты кидались вперед, их подталкивали те, кто напирал сзади, но четверо в центре мягкими движениями отбивали все атаки. Они успевали всюду и даже сохраняли некоторый механический, холодный ритм, как у жнецов в поле. Трупы гурхорцев валились им под ноги. Чтобы не терять равновесия и согласованности, все четверо уверенно сошли с дороги на крохотную полянку, а когда и там стало слишком тесно от тел убитых, перешли на новое место. За пятнадцать минут бойни Лотар насчитал только два удара, которые пропустили цахоры, но оба были скользящими, неопасными и существенно не повредили никому из слуг архидемона.
– Невероятно, – прошептал Лотар. – Никогда не видел ничего подобного.
– Я видел, – вдруг твердо сказал Сухмет, – когда ты сдерживал вендийцев у статуи Боллоба и когда заставил фоев отступить от крыльев Летящего Облака… И еще пару раз видел.
– Все-таки я не так хорош. Эти вообще не ошибаются…
Словно в ответ на это замечание кто-то из очень старых копейщиков ударил снизу, выбросив оружие очень далеко. Конечно, цахор, стоявший лицом к удару, ушел в сторону, но отбить не успел. И тогда тупое противодоспешное копье воткнулось второму Капюшону в спину, прямо под лопатку. Оно прошло сквозь ребра и вышло из груди. Лотар определенно видел, что этот удар должен был разорвать у цахора сердце.
– Один готов, – сказал он.
– Не спеши, – посоветовал Сухмет.
Цахор повалился под ноги сражающимся. Каждый стал действовать самостоятельно. Остальные цахоры, словно только этого и ждали, вдруг рассыпались и кинулись на солдат. Это было невероятно, но они нападали!
По всему полю замелькали их темные, почти черные, окровавленные клинки. И повсюду от их ударов погибали солдаты. Длилось это не очень долго, и через четверть часа стало ясно, что Кожаные Капюшоны одерживали уверенную, несомненную победу.
Над полем, дорогой и холмами, как ястребиный клекот, снова прозвучал высокий пронзительный голос, и на цахоров, уже не заботясь о том, чтобы не растоптать раненого или неловкого бедолагу из своих, бросилась конница. Шум битвы стал сильнее от ржания коней и лязга тяжелых конных доспехов…
Но для людей результат был таким же удручающим. Цахоры не просто выдержали удар, но минут через десять снова перешли в атаку. Для гурхорцев это был разгром.
– Что делать? – спросил Лотар. – Может, вмешаться?
– Чтобы тебя магрибцы же и прикончили? Нет, твое время еще не наступило.
В этом был резон. Лотар решил еще подождать.
– А ты можешь кому-то из этих дураков помочь? – обратился он к Сухмету.
– А кто, по-твоему, создал ситуацию для того удара копьем?
– Так это ты? – глуповато спросил Лотар.
– Сижу вот, пытаюсь повторить свой подвиг…
Только теперь Лотар понял, что Сухмет, почти как марионетками, управлял действиями нескольких десятков солдат по всему полю и надеялся точно так же нанести еще один удар, даже не жалея людей, и достичь результата… Но пока оставшиеся трое цахоров ошибок не совершали.
Вдруг один из них покачнулся, упал, и тотчас всадник на огромной гнедой кобыле словно по воздуху перенесся на его беззащитную спину. Треск его костей в общем гвалте боя был не слышен, но Лотар не сомневался, что пал и второй. Но большего добиться было невозможно. Армия, еще час с небольшим назад так горделиво вышагивавшая по дороге, дрогнула, отхлынула, а потом люди – солдаты и офицеры – побежали. Они спасались бегством, и никому не было дела до воплей трех-четырех начальников, которые еще пытались что-то предпринять…
