«Но не сейчас, – решил Лотар, – будет еще время поразмышлять над этим, если все пойдет хорошо».

Пока Желтоголовый предавался размышлениям, Мало, которая вместо отдыха пошла ненадолго сменить уставшего Рубоса на башню, подала сигнал тревоги. Теперь это была не ошибка, Лотар и сам понял, что штурм начался.

Это был Киноз. Он прилетел со стороны гор и тут же плюхнулся на Малую сигнальную, где находился Ди. Фой все рассчитал очень правильно.

Лотар хотел было подняться наверх помочь, но Ди больше всего на свете просил не вмешиваться, и Желтоголовому осталось только смотреть, что там происходит, используя свое магическое дальновидение. А происходили там вещи удивительные.

Усевшись на карниз башни, Киноз вдруг увидел своего врага, за убийство которого ему заплатили и которому один раз уже удалось спастись благодаря вмешательству драконьего оборотня. Но теперь враг был один, и его можно было растерзать без труда. Вот только на окне между ними была решетка. Киноз попытался вырвать ее, но она была крепкой. Он потряс сильнее, и вдруг решетка отъехала в сторону.

С ревом Киноз бросился вперед, но между ним и его врагом неожиданно появилась другая решетка. А первая – та, что осталась сзади, со звоном захлопнулась. Теперь все внимание перешло на Ди.

Фой был спокоен, как у себя в спальне. Он отошел от рычага, которым запер Киноза в ловушке, опустив внешнюю решетку, потом проверил, разъединен ли рубильник, встроенный в стену, и уселся на странную конструкцию с педалями по сторонам большого колеса, от которого шла цепная передача на огромную электрофорную машину.

Сначала работать педалями было тяжеловато, но потом маховики раскрутились, да и сам Ди не зря с детства обучался рукопашному бою, что входило в его программу обучения будущего чиновника Поднебесной наравне со знанием древних законов и классических поэтов, а потому готов был справиться и с большей машиной.

Киноз потряс внутреннюю решетку, но она способна была выдерживать его рывки не один час, строители вмазали ее в потолок и стены на совесть. Крохотную, как для собаки, дыру в углу Киноз не замечал, а если бы и заметил, все равно не смог бы в нее просунуть даже свою ногу. Тогда он зарычал, но Ди продолжал крутить педали, и лепестки огромного электромера стали расходиться. Электрофорная машина, способная свалить быка, накапливала энергию, как ночь перед августовской грозой.

Потом Ди соскользнул со своего неудобного на вид сиденья, посмотрел на Киноза и замкнул рубильник.

Удар молнии заставил дрогнуть, казалось, всю башню до основания. Но основной разряд молний пришелся по Кинозу. Как Ди с Вафрашем это сделал, Лотар точно не знал, он лишь подозревал, что все дело в том, что самое близкое расстояние между потолком, обшитым металлическими полосами, и полом, целиком сделанным из медного листа, проходит именно через тело Киноза. И будет проходить в любой точке комнаты, куда бы летающий охотник на путников ни попытался забиться.

Киноз завизжал, от этого визга заложило уши даже у Лотара, который находился на значительном расстоянии от Малой сигнальной, а потом рухнул на пол, сложив крылья. В комнате запахло паленым и отвратительным потом Киноза. Но на Ди это не произвело ровным счетом никакого впечатления.

Он проскользнул в оставленное для него в решетке отверстие, подошел к бесчувственному Кинозу, на ходу вынимая из-за пояса пассатижи, занятые, должно быть, в мастерской Вафраша, захватил один коготь на тяжелой и грубой, как корень могучего дерева, лапе Киноза, дернул и… коготь оказался у него в клещах. Небрежно взмахнув, Ди швырнул коготь на свою сторону помещения башни, отгороженную от той, где находился Киноз, решеткой, и захватил второй.

От нового рывка Киноз заворчал, поднял голову. Но он был еще слишком слаб, чтобы действовать быстро, и Ди выскользнул из ловушки для демона, прежде чем тот сообразил, что с ним происходит. Когда же Киноз поднялся, фой был уже в безопасности и снова размыкал рубильник на стене.

Киноз посмотрел на руку без двух когтей и завыл так, что Ди зажал уши. Но и от этой напасти у хитрого фоя было кое-что приготовлено. Прежде чем сесть на свою педальную машинку, Ди подошел к окну, вытащил из кучи разных мелочей, сваленных на подоконнике, повязку с плотными ватными наушниками, пристроил ее на голову и отправился продолжать свое дело.

Лотар усмехнулся. Так, тут все в порядке. С каждым разом Киноз будет все слабее, и наконец наступит момент, когда Ди его прикончит. Если, разумеется, не совершит ошибку и не попадется. Но, кажется, фой не из тех, кто ошибается.

Его соображение вдруг поддержал Сухмет, который тихонько подошел сзади, не выпуская посоха Гурама из рук.

– Я думаю, господин мой, если мы переживем этот день, сделаю из него своего ученика. Отличный малый.

Лотар решил, это будет закономерно, а так как его одобрения никто не спрашивал, подтвердил по-своему:

– Неплохо, Сухмет, что ты думаешь о будущем.

Восточник улыбнулся тактичным словам Желтоголового и кивнул головой на фойский манер.

– А ты, господин мой, с каждым днем все больше становишься похож на фоя. Вот только кивать никак не научишься. А это, я думаю, и есть самая суть их цивилизации.

Именно в этот момент над сигнальной башней раздался несильный хлопок, и Лотар ощутил, что в его сознании медленно, но уверенно всплывает звон колокольчиков. Да, появление Киноза было не случайным, штурм Лотарии начался.

Лотар стоял на площади перед детинцем и пытался определить, что происходит. К его сожалению, Сухмет был еще слаб, чтобы растрачиваться на такую мелочь, как определение точки нападения, и он пытался справиться самостоятельно. Определить пока не удавалось, он ничего не чувствовал. Ничего абсолютно.

Он еще раз посмотрел на сигнальную башню. Мало куда-то исчезла из наблюдательных проемов, а жаль. Могла бы показать жестом, что происходит, если уж он не сумел считать все из ее сознания.

Орденцы вдруг выскочили из казармы, застегивая на ходу амуницию, все были готовы почти одновременно, словно такую боевую тревогу Лотар разучивал с ними все последние годы. И вдруг Желтоголовый понял, почему они действовали так слаженно. Все, даже Стак, находились под несильным воздействием крэкса. Лотар посмотрел на Сухмета:

– Через полчаса крэкс начнет замедлять, а не ускорять их движения, а еще через пару часов они повалятся без сил. Не говоря уже о том, что привыкание…

– В любом случае это лучше, чем быть исполосованным мечами цахоров. – Напряженное, все еще усталое лицо Сухмета дрогнуло – он был испуган, по-настоящему испуган, и лишь сейчас дал это понять. – А тем ребятам, которые выживут, я самолично вытравлю привыкание к зелью, если будет необходимо, обещаю.

Как и было написано в одной старинной рукописи, крэкс раскрыл паранормальные способности ребят самым причудливым образом: они начали острее ощущать свою общность, словно их стало больше. Спорить было некогда, да и бессмысленно. Лотар снова посмотрел на башню и вдруг понял, откуда надвигается беда.

Сейчас это было что-то чудовищное, ужасное, невероятное. Конечно, когда-то это было человеком. Но теперь превратилось в машину для боя, в идеального воина, как его представляли на Востоке.

Огромное чудище, более восьми футов ростом и весом почти в семьсот фунтов, тем не менее легко несущее эту гору мускулов и брони из специально выращенного рогового покрова на самых уязвимых частях тела. Сознание его было непробиваемо магией, его не задевали самые элементарные импульсы вроде голода, чувства товарищества, желания любви или продолжения себя в детях. Только разрушительные эмоции – страх, гнев и стремление к насилию, беспредельному насилию, ко злу в чистом виде…

А воинская подготовка этого чудовища была настолько великолепной, что Лотар понял сразу – тут даже Орден бессилен. Вступать с ним в противоборство просто бессмысленно, все равно что пытаться остановить лавину, или поймать удар молнии, или вычерпать море… Лотару потребовалось несколько мгновений, чтобы стряхнуть нахлынувшую волну беспомощности, но, когда она прошла, он был готов действовать. И Желтоголовый сказал: