Богиня стала серьезной. Потом вернула руку к бедру, где она и покоилась с самого начала.

– Больше не будите меня, иначе не отделаетесь так легко. А теперь идите, мой раб будет прятать меня под слоем свежей глины. – Она не была бы женщиной, если бы согласилась на присутствие посторонних при этой весьма специфической операции. И не была бы женщиной, если бы не добавила с сарказмом: – По вашей милости…

Бережно поддерживая пульсирующую левую руку здоровой правой, Лотар отошел от Зод и поклонился. Не оборачиваясь, он понял, что Сухмет тоже кланяется. Они выбрались из этой передряги, и у Лотара сложилось стойкое впечатление – узнали нечто важное, что, возможно, спасет их, и весьма скоро.

На солнышке было хорошо. Даже южное, свирепое, как хищник, солнце радовало после сумрачной, холодной и неуютной Клетки Планы. Лотар успел подремать в рыхлой тени каких-то степных кустиков, только вот никак не мог избавиться от ощущения, что слишком многое осталось недодуманным. А против этого восставали все его недавно приобретенные навыки администратора большого города. Поэтому он поднял голову, еще не успев как следует отдохнуть:

– Сухмет, не показались еще?

– Спи, господин, я дам знать, когда что-нибудь произойдет. Спи и восстанавливай руку.

Сухмет сидел, накинув на себя не очень сложную магическую мантию невидимости, так что его силуэт вполне отчетливо читался на фоне неба с расстояния в десяток шагов, но за сотню шагов даже Лотар не сумел бы его разглядеть. Такая магия не влияла на способность сосредоточиваться, и в то же время ее можно было без труда переносить долгие часы. Сухмет, как всегда, был разумен, расчетлив и абсолютно профессионален.

Старик устроился на вершине холма, расположенного неподалеку от прудика перед храмом. Лотар еще в полете заметил, что дорога, проложенная скорее для повозок, чем для пешеходов, которая свободно петляла между холмов, именно у этого холма подползала ближе всего к храму. Отсюда была видна даже вся пирамида, у которой стояла Клетка Планы. Так что место они выбрали верно, именно тут и должно произойти то, что заставит цахоров изменить маршрут.

– А может, ты ошибся и все произойдет в другом месте?

– Место действительно может быть немного другим, но другой Клетки Планы не существует.

– Кстати, почему у этой каменной сараюшки такое странное название?

– А ты не понимаешь, господин?

– Нет.

– Это место ссылки, место, куда отправляют в наказание, откуда невозможно убежать. Чем не клетка?

– Я не видел там никаких запоров, Зод может спокойно исчезнуть.

– Наверное, нет, если предпочитает спать, а не убегать. Кроме того, – Сухмет посмотрел в сторону храма, – мне не очень нравится эта пирамида. Она слишком активна внутри. Такое впечатление, что это не скала, а сторожевик.

– Что?

– Ну, тот самый зверь, который сторожит сосланную служанку.

Теперь и Лотар посмотрел на пирамиду.

– Не очень-то похоже на зверя.

– Полагаю, в подземном царстве свои понятия о формах. Равно как и звери другие, чем у нас.

Теперь и Лотару показалось, что в ясных, чересчур правильных очертаниях скалы угадывалась настороженность. И опасность.

– Как ты это узнал? Почувствовал?

– Нет, я просто знаю, что такие вещи существуют. Это воплощение духов Земли, это очень старая и очень тяжкая магия.

Помолчали. Потом Лотар спросил:

– Кстати, ты не думал, что именно в твоих мыслях заставило ее проснуться?

– Лучше и не вспоминать об этом. Она может проснуться еще раз, а тогда… Кстати, как твоя рука?

Рука пульсировала болью, но после того как Сухмет аккуратно, провозившись добрые четверть часа, сложил все раздробленные костяшки и срастил их, сразу стало значительно лучше. Настоящей силы в руке, конечно, не будет еще несколько часов, но теперь, подозревал Лотар, сила в нем может и не появиться, пока он не выживет или пока его не убьют цахоры. Так что чрезмерно волноваться об этом не стоило.

– Сжать Гвинед я уже могу, но вот Рубосу с его рукопожатиями пришлось бы поумерить пыл.

Сухмет вздохнул. Он тоже подумал, что биться в полную силу Лотар еще не сможет.

– Хорошо еще, что ты догадался дать ей левую руку, которой ты держишь Акиф.

– Все равно жалко и не вовремя. – Желтоголовый помолчал, потом неожиданно спросил: – Сухмет, ты бы мог при желании повторить свое измышление, которое заставило Зод вылезти из терракоты?

– Не знаю. Чтобы знать, нужно пробовать, а пробовать, сам понимаешь, не хочется.

– Но тут-то нам что грозит? Мы далеко.

Сухмет чуть насмешливо посмотрел на Лотара из-под кустистых бровей:

– Даже если бы мы были на корабле, я бы поостерегся ссориться с демонами Земли. Это не просто опасно, это безнадежно.

Лотар откинулся на спину, посмотрел в высокое, не замутненное ни единым облачком небо – в толщу голубизны, насыщенную сплошным потоком жгучего южного солнца. Тишину нарушало только посвистывание травинок да тихий шорох песчинок на ветру.

Лотар обдумывал слова Сухмета. У него уже были подобные мысли, но сейчас они возникли снова, более определенные и сформировавшиеся.

– Сухмет, что может заставить цахоров остановиться тут? Желание сразиться с Зод?

– Зод не по зубам не то что цахорам, но, возможно, даже и самому архидемону. Силы Земли очень велики, господин мой. Но этого не может произойти, потому что Зод снова уснула.

– Уже спит?

– Ну, еще не вполне, разбудить ее легче, чем первый раз, но… Нет, не будем об этом. Почему тебя так интересует Зод?

Лотар хмыкнул:

– Красотка, ломающая руку, не дрогнув ресницами, не кажется привлекательной даже драконьему оборотню.

– Тогда в чем дело?

– Я думаю. Но чтобы думать лучше, мне нужно знать, что заставит цахоров сойти с дороги. Вдруг Лотар понял, что шум, который он принимал за шорох песчинок, стал громче, ближе и явственней. Теперь в нем можно было различить крики людей и скрип повозок.

– Это караван! – воскликнул Сухмет, приложив ухо к земле. – И какой же он большой!

Но в звуках, принесенных ветром, Лотар разобрал звон и скрежет металла:

– Нет, это армия. Не самая большая, скорее, даже часть армии, но все-таки значительная.

Сухмет поднялся с земли и отряхнул халат от травинок.

– Вот тебе и ответ на вопрос, что может заставить цахоров сойти с дороги.

Лотар напряженно посмотрел на северо-запад. Там уже отчетливо виднелось облако пыли. Потом повернулся на юг, откуда должны были двигаться Кожаные Капюшоны. И сказал:

– Они не сойдут. Как ни странно, они не сойдут, если я правильно понимаю то, что тут происходит.

– Посмотрим, – ответил Сухмет и накинул полог своей щадящей магии на Лотара, чтобы он мог сидеть рядом с ним на вершине, оставаясь невидимым. Армия – а это действительно была армия, и отлично вооруженная к тому же, – показалась из-за холма менее чем через час. И это зрелище заставило сердце Лотара дрогнуть.

Отличная выучка солдат сказывалась в том, как они держали строй, как блестели их доспехи, оружие и шлемы, как спокойно и уверенно вели себя офицеры на конях. Обоз на сорок-пятьдесят телег, которые тащились сзади, был оптимальным для такого числа людей: не слишком большим, чтобы не висеть жерновом на шее, и достаточно вместительным, чтобы не голодать и сложить добычу в случае успеха.

– Душ семьсот, – определил на глазок Сухмет.

– Пятьсот пехотинцев и около сотни кавалеристов. Остальные слуги. Они будут биться только в крайнем случае.

– Слишком много слуг, тебе не кажется, господин?

– Это наемники, – решил Лотар. – Обозники к таким липнут, как мухи к меду, но в поход берут одного слугу на пять-шесть солдат. Для наемников это обычное дело.

Сухмет кивнул. Во всем, что касалось армии и войны, он привык доверять Лотару.

– Их не слишком много.

– Нормальное количество. Через пустыню много не перетащишь – будут трудности с водой на стоянках, но и не слишком мало – хватит, чтобы напасть на город или богатый замок.